Эвакуация

— Спас, не отрицаю, — Леонид кивнул, — правда, еще остается вопрос, почему именно наш дом… и несколько соседних стали чуть ли не эпицентром заражения. И как столь неудачно… или, наоборот, удачно — с какой стороны посмотреть — совпало, что вам троим эти полчища зомби помешали эвакуироваться.

— Можно подумать, не эвакуировали только нас с Алей, — парировал терявший терпение сосед, — и дочкой твоей… прости, забыл, как звать.

— Не только. Но и в совпадения такие верится с трудом, — сказал Кудряшов. — А главная мысль не об этом. Просто ты, мил человек, почему-то упорно ее не слышишь. А ведь все проще простого: даже от вашего хваленого вируса у людей… пусть хотя бы некоторых, вырабатывается иммунитет. А значит, даже если существует пресловутое противоядие… в чем я, как уже говорил, сильно сомневаюсь, то один хрен, роясь здесь, ты теряешь время. Как по мне проблема мутантов посерьезнее будет.

Вздохнув тоскливо, почти обреченно, Мельников вышел из-за компьютерного стола. Уставился на Леонида. С полминуты эти двое молча смотрели друг на друга, буравя один другого взглядами выжидающими и оценивающими. Наконец, бывший лаборант проговорил — с выражением раздраженной усталости.

— Ладно, — были его слова, — признаюсь… по дружбе. И более того, даже согласен взять тебя в долю. Ты прав, противоядия не существует… вероятней всего. Я, по крайней мере, ни на что подобное в материалах разрабов не наткнулся. Меня больше интересует сам вирус. Вместе с экспериментальным препаратом, его породившим. Формулы, способ приготовления и все такое прочее.

— Зачем? — недоуменно вопрошал Кудряшов, чувствуя, что вот оно, наступает — локальное откровение, как самая суть апокалипсиса, о которой не так давно толковал его собеседник. Вот сейчас действительно маска слетела с лица. Но что именно она закрывала, еще только предстояло разглядеть.

— Зачем? — передразнил Мельников. — А сам-то как думаешь, прозорливый ты наш? Хе-хе, а еще наемник… Аля мне рассказала, чем на жизнь зарабатываешь. Так вот, Леня, вирус нужен мне… нам для того же самого. Заработать на жизнь… красивую жизнь! Любая страна отвалит сколько угодно дензнаков за способ быстро превратить… ну, скажем, войска противника в обезумевшую, дезорганизованную человеко-массу. Где все норовят сожрать друг дружку и начисто забыли, с какой стороны хотя бы браться за автомат!

— Любая страна? — повторил Леонид. — А как насчет террористической организации?

— Вопрос цены, — самодовольно заявил Мельников, как и многие, не заметивший угрозы в еще казавшемся спокойным голосе Кудряшова. — Конечно, способ распространения неидеальный. Но думаю, тоже сойдет. Мы ведь живем в век… нет, в эпоху… эру седативных препаратов. С нашей суетой, стрессами; кормежкой, на какую в прежние времена даже скотина голодная бы не позарилась. Да врачи прошлого, записавшие наркоманию в число болезней… и тогдашние битники, уверявшие себя и других, что эта дрянь освобождает — они и представить себе не могли, насколько их потомки подсядут на колеса и тому подобное! Так что без покупателей этот новый препарат не останется. Как и ма-а-аленький, но шибко полезный побочный эффект, им вызываемый. А уж какая классная реклама ему получилась… благодаря нашему славному городу!

Повторяю, сосед я согласен взять тебя в долю. Тебе больше не придется лезть под пули во всяких задницах мира. Ты, Аля, дочка ваша — вы не будете ни в чем нуждаться! А если и поедете в жаркие страны, то все вместе и не под пули, а на пляж. В отель пятизвездочный… номер люкс.

Не говоря больше ни слова — не видя в этом смысла — Леонид потянулся за винтовкой, висевшей на плече. Про себя жалея, что пистолет отдал Альбине. А так бы и выхватил быстрее, и стрелять в замкнутом пространстве из него легче. Как и попасть в цель.

Но сравнительно легкий ПСС был в тот момент далеко — по ту сторону зеркальных стен. В бою же многое решают секунды. И на эти самые секунду-другую Мельников опередил Кудряшова. Первым выхватил свое оружие проворным движением фокусника. Не было — и вдруг появилось.

Не охотничий карабин «Вепрь», понятно — из которого сосед палил из окна по «уазику». Этот-то ствол он оставил в машине, не желая утруждать себя, с ним таскаясь. Но «Макаров», позаимствованный, не иначе, у какого-то шибко невезучего полицейского.

Его дуло смотрело прямо в лицо Леониду. А небольшое расстояние — около полуметра — исключало возможность промаха.

Тем более нечего было думать, чтобы успеть выстрелить самому. Зато намерения свои выдать Кудряшов успел так, что трудно не заметить. Чем привел соседа в бешенство.

— Так значит, да? — прорычал тот и, не отводя ствола, медленно отодвинулся в сторону от компьютера с драгоценными (в прямом смысле) данными. — Это твоя благодарность? Да кто ты такой, чтобы осуждать меня?! Сам убиваешь за бабло! Так почему мне нельзя, а? Назовешь хоть одну вескую причину? Я-то, по крайней мере, не бросаю своих близких ради этого мокрого дела! Наоборот! Спас твою семью… а они мне даже не дальние родственники. Или… у тебя просто бомбит? Оттого… что пока ты по горячим точкам валандался, я трахал твою Алю?

Хлопок выстрела прозвучал почти громоподобно в этом мертвом здании, где больше не ходили лифты, не гудели кондиционеры, не скрипели, выплевывая бумагу, принтеры. А главное — не сотрясали воздух люди, своими разговорами и звуками шагов.

За долю секунды, прошедшую после выстрела, Леонид Кудряшов успел удивиться, почему он еще жив — после пули в лицо и почти в упор обычно не выживают. Более того, наемник даже не почувствовал боли.

Затем очкастое лицо Мельникова приняло какое-то ошеломленное, растерянно-обиженное выражение — как у необычайно больших размеров ребенка. Затем изо рта потекла струйка крови, и бывший лаборант «Райдер Фарма Интернешнл» медленно осел на пол.

— Ай, не гони! Не было ничего! — раздался из-за его спины голос — звонкий и такой знакомый, родной.

В дверях и за спиной поверженного Мельникова стояли Альбина и Женя. Девочка держала мать за руку. Трогательная сцена семейной идиллии… если не считать пистолета в руке женщины, от ствола которого вился дымок.

— Сколько раз говорила, не называй меня Алей, — слегка ворчливым тоном произнесла Альбина, опуская пистолет, — ненавижу это имя. Так нет же… Спасибо, что хоть не Биной… женой мистера Бина, ха-ха.

Затем направилась к Леониду.

— Прости, не воспользовалась твоим стволом, — сказала жена, — мой-то попривычнее показался.

И поиграла в руке пистолетом, который на погибель свою добыл для нее Егор Мельников.

— Не усидели. Решили проведать, — говорила Альбина, подойдя к мужу почти вплотную. — Я как сердцем чуяла, что с тобой что-то не в порядке.

Леонид не ответил. Если, конечно, не считать ответом улыбку, в которой рот его растянулся чуть ли не как у Чеширского Кота.

Собственное откровение снизошло-таки на Кудряшова — и было таково, что не могло не радовать. Именно в этот момент Леонид осознал, что супруга верна ему, как, наверное, ни одна жена в мире не бывает верна своему мужу.

Настолько верна, что готова убить за него.

14

«Уазик» катился по безлюдным улицам, унося семью Кудряшовых прочь из города. Подальше от зомби, от трупа Мельникова и здания «Райдер Фарма Интернешнл».

Перед уходом Леонид разбил об пол жесткие диски, которые коварный сосед успел извлечь из компьютеров коллег.

Да, много оставалось информации и в других компах, целых и невредимых. Про вирус, превращающий людей в зомби — в том числе. Но наемник надеялся, что потеря хотя бы части данных сильно затруднит возобновление того рокового проекта.

В любом случае, уничтожать всю информацию он не имел возможности. Как и желания задерживаться в этом городе хотя бы на лишний час.

— Так значит, нет никакого противоядия? — спросила Альбина у сидевшего за рулем Леонида.

— Нет… и в то же время есть, — отвечал тот с оттенком загадочности. — В смысле, нет там, где искал Мельников. Да он и не вакцину искал, а совсем наоборот.