Страница 4 из 24
Поблагодарили богатыри царя за такую милость, а как смеркаться стало, опять на огненную реку да на калиновый мост подались.
Прилетает туда Змей двенадцатиголовый и говорит:
– Выходи, Покатигорошек! Убил ты со своими товарищами братьев моих. Сейчас я вас убью.
Ничего ему волотты не ответили, стали с ним на калиновом мосту биться, по две головы каждый Змею отрубил. Испугался Змей, предложил:
– Зачем нам биться, давайте мириться!
– Нет! – сказали богатыри, и еще по одной голове Змею отрубили. А туловище в реку огненную бросили.
Потом языки из всех отрубленных голов вырвали и царю отнесли.
Обрадовался царь. Говорит:
– Спасибо вам, богатыри непобедимые! Оставайтесь в городе нашем жить да нас всех защищать!
Поблагодарили волоты царя, а Покати-горошек за всех ответил:
– Не можем мы здесь оставаться. Мы за тем в мир пришли, чтобы с нечистой силой бороться. Здесь мы трех Змеев победили, город ваш от нее освободили. Надо и другим людям помочь.
И ушли богатыри.
А тем временем змеиные жены собрались и думают, как же этих волотов со свету сжить.
Одна говорит:
– Стану я тремя кроватями на широком поле. Устанут они в дороге, прилягут отдохнуть, тут им и конец придет!
А другая добавляет:
– Если тебя они минуют, то я на их пути яблонькой вырасту. Съедят они по яблочку наливному и умрут.
А третья говорит:
– А я ничем не буду притворяться, убью их – и вся недолга.
Вот идут богатыри по дороге, солнце садится, устали, спать хочется. А тут прямо у дороги три кровати стоят, а на них лежат перины мягкие. Только хотел Вернигора присесть, как Покатигорошек меч из ножен выхватил, по кроватям рубанул. А из тех кроватей кровь полилась.
Удивились волоты, дальше пошли. Видят: яблонька при дороге растет, а на ней яблочки наливные висят. Хотели они по яблочку сорвать, да Покатигорошек их опередил. Снова мечом рубанул, и с той яблоньки кровь полилась.
Повернулся богатырь и видит, что за ними громадная змея ползет, пасть распахнула, да так широко, что всех сразу проглотить может.
Покатигорошек трех лошадей схватил, из тех, что на лугу паслись, и змее в рот бросил. Та чуть было не поперхнулась, поползла к реке воду пить.
Прошли они еще немного, вновь змея их догоняет. Поймал Покатигорошек трех соколов и ей в рот бросил. Опять она к речке поползла, чтобы жажду свою утолить.
Утолила жажду и снова их догнала. Покатигорошек схватил своих товарищей да в рот ей бросил. Змея к реке поползла, чтобы жажду свою утолить, а Покатигорошек увидел кузницу, забежал туда и просит кузнецов:
– Закройте дверь! За мной нечистая силагонится.
Закрыли они дверь, а змея подползла, злится, шипит:
– Отдайте мне его! Иначе сожгу вашу кузницу!
Кузнецы ей говорят:
– А ты дверь пролижи, мы тебе его на язык положим.
Пролизала змея железные двери, язык в кузницу просунула, а кузнецы ее за тот язык горячими клещами ухватили и кричат Покатигорошку:
– Делай с ней что хочешь!
Покатигорошек на двор через окно вылез, да пока кузнецы змею за язык держали, так ее избил, так покалечил, что с нее кожа слезла и кости видны стали. Товарищи его, Вернигора и Вернидуб, из змеиного чрева вылезли. Закопали они все вместе останки змеи, а затем дальше пошли, искать тех, кому еще их помощь нужна.
Иван Собачий сын Золотые пуговицы
В тридевятом царстве жили царь и царица. Жили-поживали, но вот не было у них детей. Царица горевала, а царь и того пуще. Кому же после смерти царство передать?
Вот однажды оделся царь по-простому, чтобы люди не узнали, и пошел в город, послушать, что люди говорят. Идет и думу думает.
А навстречу ему старуха.
– О чем, царь, задумался? – спрашивает.
Удивился царь, что она его в простой одежде узнала, и говорит:
– А ты сама догадайся!
– А чего тут гадать? – пожала старуха плечами. – О детях ты думаешь. Не знаешь, кому царство оставить.
– Правду говоришь, бабушка! – кивнул царь. – Только ведь никто моей беде помочь не может.
А старуха говорит:
– Да я твою беду руками разведу!
– И как же это тебе удастся? – удивился царь.
– Да ты сам все сделаешь! – говорит старуха. – Поедешь на море да выловишь рыбу с одним боком, с одним оком. Принесешь домой, почистишь, зажаришь и жене отдашь. Она ту рыбу съест и сына тебе родит.
Вернулся царь домой, позвал рыбаков и приказал им поймать в море рыбу с одним боком, с одним оком.
Пошли рыбаки к морю. Раз забросили свои сети – ничего не поймали. Второй раз забросили – ничего не поймали. А на третий раз вытащили рыбину с одним боком, с одним оком. Принесли царю. Тот рыбу на кухню понес и кухарке отдал. Та ее почистила, пожарила, да и не удержалась, попробовала. Попробовала и сейчас же забеременела.
Царице рыбу принесли, она ее съела и тоже забеременела. А в комнатах у царицы жила собачка. Царица ей косточки из той рыбы отдала. Собачка их съела и тоже забрюхатела.
Прошло девять месяцев, и все трое родили сыновей. Сначала кухарка. Потом царица, а за ними и собачка. У царицы сынок был маленький и слабенький, а у собачки – самый сильный и красивый. И назвали его Иван Собачий сын Золотые пуговицы.
Все трое росли на царском дворе. И росли не по дням, а по часам. Только три года прошло, а они уже богатырями стали. И говорит Иван Собачий сын Золотые пуговицы Царицыному сыну, попроси, дескать, отца в десять пудов ляску сделать, чтобы было чем врагу рога обломать. Царь ту просьбу выполнил. И пошли юноши втроем на охоту. Царицын сын и Кухаркин сын – с ружьями, а Иван Собачий сын Золотые пуговицы – с ляской своею в десять пудов.
Царицын сын и Кухаркин сын вперед пошли, а Иван Собачий сын Золотые пуговицы отстал, вышел на опушку и ляску подбросил. Да так высоко, что та только часа через три вернулась. Он под нее ладонь подставил, ляска о ладонь ударилась и вдребезги рассыпалась.
Вернулись к нему Царицын сын да Кухаркин сын. А он им и говорит:
– Выковали мне по царскому приказу ляску. Хотел я ею воробья убить. Подбросил, а она о травинку ударилась и рассыпалась. Так что я сегодня и не поохотился. Вот если бы приказал царь сделать для меня ляску пудов в двадцать пять, то тогда бы, может, я и добыл бы чего-нибудь хорошего.
Передал Царицын сын просьбу эту отцу-царю. Тот приказал кузнецам выковать ляску в двадцать пять пудов. Вновь пошли братья на охоту.
Царицын сын и Кухаркин сын с ружьями, а Иван Собачий сын Золотые пуговицы с ляской в двадцать пять пудов.
Царицын сын и Кухаркин сын вперед пошли, а Иван Собачий сын Золотые пуговицы отстал от них, вышел на полянку и ляску подбросил. Да так высоко, что та только часа через четыре вернулась. Он под нее колено подставил, ляска о колено стукнулась и рассыпалась.
Вернулись Царский сын и Кухаркин сын на опушку, а Иван Собачий сын Золотые пуговицы жалуется:
– Опять мне слабую ляску выковали. Увидел я ворону, подбросил ляску, а она о сук ударилась и рассыпалась. Вот если бы повелел царь выковать мне ляску в пятьдесят пудов, да позолоченную, может, я и добыл бы чего-нибудь подходящего.
Передал Царицын сын просьбу эту отцу-царю. Тот сам в кузницу пошел, приказал кузнецам выковать ляску в пятьдесят пудов да позолотить ее.
Опять пошли сыновья на охоту. Царицын сын и Кухаркин сын с ружьями, а Иван Собачий сын Золотые пуговицы с ляской своею. Царицын сын и Кухаркин сын вперед пошли, а Иван Собачий сын Золотые пуговицы на опушке остался.
Подбросил он ляску в небо. Четыре часа ждал, а когда та вернулась, подставил ладонь. Ляска о ладонь стукнулась и отскочила. Тогда он вновь ее подбросил. Через шесть часов ляска вернулась, о колено стукнулась и отскочила. Взял тогда Иван Собачий сын Золотые пуговицы ту ляску, прошелся по лесу, и сколько он ту ляску подбрасывал, она обязательно или зверя какого, или птицу убивала. Повытаскивал тех убитых зверей и птиц Иван Собачий сын Золотые пуговицы на опушку. А там и волки, и медведи, и лисы, и зайцы, и ястребы…