Страница 4 из 5
Один из самых важных в экономической теории – принцип сравнительного преимущества, впервые сформулированный британским политэкономом Давидом Рикардо в 1817 г. Стремясь убедить британских законодателей отказаться от политики протекционизма в торговле, Рикардо решил доказать колоссальную роль торговли как стимула роста мирового объема производства, а следовательно, потребления и уровня жизни. На примере простой модели с участием лишь двух стран и двух видов товаров он показал, что каждая из стран, даже если одна из них имеет абсолютное преимущество в производительности труда по обоим товарам, выиграет от специализации на товаре, обеспечивающем большую производительность. Все остальные товары она может получить в обмен на него.
Рикардо сделал ныне знаменитое предположение, что Португалия имеет высокую производительность труда в производстве как вина, так и сукна. В частности, он предположил, что в течение года Португалия способна произвести определенное количество вина (скажем, 8000 галлонов), наняв всего лишь 80 работников. Для производства такого же количества вина в Англии придется нанять 120 работников. Аналогично Португалия может произвести определенное количество сукна (например, 9000 ярдов) с участием лишь 90 работников – по сравнению со 100 работниками, привлекаемыми для производства такого же количества сукна в Англии. Иными словами, производительность труда виноделов в Португалии составляет 100 галлонов вина, а ткачей – 100 ярдов сукна на одного работника в год. В Англии эти показатели составляют 66,67 галлона вина и 90 ярдов сукна на одного работника в год. Если Португалия обладает преимуществом в производительности труда по обоим товарам, то с чего бы ей соглашаться на закупку вина или сукна в Англии?
Рикардо дал удивительный ответ: обе страны выиграют от взаимной торговли, если каждая из них будет специализироваться на товаре, в производстве которого имеет сравнительно более высокую производительность труда. В примере Рикардо, хотя у Португалии преимущество в производительности труда по обоим товарам, но по вину оно больше. В результате Португалия имеет сравнительное преимущество по вину, а Англия – сравнительное преимущество по сукну. Рикардо сделал вывод: если каждая страна сосредоточилась бы на производстве только того продукта, по которому имеет сравнительное преимущество, – то есть Португалия производила бы только вино, а Англия только сукно, – а затем организовали бы торговлю друг с другом, то каждая страна могла бы потреблять больше вина и сукна, чем если бы производила оба товара самостоятельно.
Чтобы представить себе ситуацию более наглядно, предположим, что каждая страна располагает 1200 работниками, причем 700 из них занимаются изготовлением вина, а 500 – сукна. Значит, Португалия производит 70 000 галлонов вина и 50 000 ярдов сукна ежегодно, в то время как Англия производит 46 667 галлонов вина и 45 000 ярдов сукна. Однако если бы каждая страна заняла бы всех 1200 работников в производстве того товара, по которому имеет сравнительное преимущество в производительности, то Португалия произвела бы 120 000 галлонов вина, а Англия – 108 000 ярдов сукна. Далее, если бы они обменяли, скажем, 48 000 галлонов вина на 55 000 ярдов сукна, то Португалия получила бы в свое распоряжение 72 000 галлонов вина и 55 000 ярдов сукна, а Англия – 48 000 галлонов вина и 53 000 ярдов сукна. Иными словами, обе страны получают в свое распоряжение большее количество обоих видов товаров в результате разделения труда и взаимной торговли (табл. 1.2).
Таблица 1.2. Сравнительные преимущества и выгоды от международной торговли: числовой пример
По сути дела, чтобы произвести такое количество товаров самостоятельно, Португалии потребовалось бы 1270, а Англии – 1309 работников – как если бы обе страны получили произведенный дополнительными работниками продукт бесплатно.
После Рикардо экономисты показали: принцип можно распространить на любое количество стран и любое количество товаров. Хотя теоретически возможно выделить условия сведения к нулю взаимного выигрыша от торговли, большинство экономистов склонны верить, что такие условия – представляющие собой возможные исключения из режима свободной торговли – относительно редко встречаются на практике. Действительно, лауреат Нобелевской премии экономист Пол Самуэльсон как-то заметил, что «это предельно упрощенная теория, но при всей упрощенности она дает наиболее верную картину. Политическая экономия сформулировала не так уж много столь же верных истин. Нация, пренебрегающая сравнительными преимуществами, заплатит высокую цену замедлением экономического роста и снижением жизненных стандартов».
Примечательно, что большинство из нас, включая тех, кто никогда не изучал теорию сравнительных преимуществ, в повседневной жизни обычно действуют в соответствии с ее принципами. По большей части мы стараемся заниматься тем, в чем мы относительно хороши, и обменивать результаты своего труда на нужные вещи. Например, возьмем инвестиционного банкира. Даже если он лучше красит дома, чем любой профессиональный маляр в городе, все равно ему наверняка хватит ума (с экономической точки зрения) сосредоточиться на инвестиционном банкинге и заплатить профессионалам за покраску своего дома, вместо того чтобы красить его самостоятельно. Он поступает так потому, что его сравнительное преимущество касается инвестиционного банкинга, а не малярного дела. Трата на покраску дома времени, предназначенного для высокооплачиваемой профессиональной деятельности в сфере инвестиционного банкинга, обойдется банкиру довольно дорого, если учесть потерю заработка и соответственно продуктов, купленных на полученные деньги. Иными словами, чтобы максимизировать объем производства, имеет смысл специализироваться на том виде деятельности, в котором у нас есть сравнительное преимущество, а все остальное приобретать.
Что вызывает колебания в объеме производства?
Многие экономисты вообще считают вопрос, почему объем производства то возрастает, то падает, самым важным в макроэкономике. Хотя ответы поражают разнообразием, все же есть несколько тезисов, общих для большинства экономистов.
Выясняя, что же заставляет объем производства возрастать и падать с течением времени, экономисты часто указывают на три основных источника экономического роста: прирост трудовых ресурсов, прирост капитала и рост эффективности использования обоих факторов. Количество трудовых ресурсов растет, если работники будут трудиться дольше или если их численность возрастет за счет появления на рынке труда новых работников (как в США в 1970-х гг., когда ранее не работавшие женщины вдруг начали массово наниматься). Сумма капитала растет, когда бизнес повышает продуктивность труда путем ввода в строй новых заводов или оборудования (за счет инвестиций). Эффективность использования ресурсов растет, когда производителям удается получать больше продуктов при вложении прежнего количества труда и капитала, например за счет организационных инноваций.
Поясняя, что такое три источника роста, расскажем об обычной швейной фабрике с десятью работниками и десятью швейными машинками. Если каждый работник от начала до конца шьет рубашку и успевает сшить десять рубашек в день, то общий объем производства фабрики составит 100 рубашек в день. Теперь представим, что владелец фабрики удвоил количество как работников, так и швейных машинок. Объем производства неизбежно возрастет – можно предположить, что до 200 рубашек в день. Таким образом, одна из стратегий наращивания объема производства – привлекать дополнительное количество труда и капитала или и того и другого в определенной пропорции. Однако куда более выигрышна стратегия повышения эффективности использования ресурсов. Например, собственник фабрики может повысить эффективность использования ресурсов, реорганизовав размещение швейных машин и попытавшись создать нечто вроде сборочной линии рубашек. Тогда каждый работник, вместо того чтобы шить рубашку от начала до конца, будет выполнять лишь несколько операций: например, кто-то будет шить воротнички, кто-то – рукава и т. п. Работники в конце сборочной линии будут сшивать вместе различные детали. Если такой подход окажется более эффективным, то фабрика с теми же десятью работниками и десятью швейными машинками сможет выпускать 200 рубашек в день или даже больше, не привлекая дополнительный труд и капитал[5]
5
Классический пример повышения эффективности за счет реорганизации и специализации на определенных видах деятельности приводил еще в XVIII в. экономист Адам Смит. Он утверждал, что правильное разделение труда способно обеспечить резкий рост его производительности. В качестве иллюстрации Смит приводил пример с производством булавок: «…рабочий, не знакомый с этим производством (изготовлением булавок)… вряд ли способен при всем своем усердии изготовить одну булавку в день и уж наверняка не сможет изготовить 20 штук». Далее он объяснил, что, если соответствующим образом разделить процесс производства на отдельные операции и распределить их между десятью работниками, они смогут произвести «до 48 тысяч булавок в день». Секрет состоит в том, что каждый работник специализируется на отдельной операции. «Один рабочий тянет проволоку, другой выпрямляет ее, третий обрезает, четвертый заостряет конец, пятый обтачивает один конец для насаживания головки; изготовление самой головки требует двух или трех самостоятельных операций; насадка ее составляет особую операцию, полировка булавки – другую; самостоятельной операцией является даже завертывание готовых булавок в пакетики». См.: Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов [Текст] / А. Смит; пер. с англ. В. С. Афанасьев. – М.: Эксмо, 2007. – (Антология экономической мысли.)