Страница 52 из 62
— Отступаем к крепости!
Хотя он сам мог едва слышать себя, благодаря магии рыцари услышали его, и тут же рванули к крепости, хотя полдюжины мужчин тут же пропала за облаком едкого дыма. Вангердагаст надеялся, что хотя бы двадцать рыцарей доберутся до крепости.
Вангердагаст схватил ближайшего Боевого Мага за ворот и сказал:
— Как только я войду в крепость, прими командование и закройте дыру железной стеной, но так, чтобы она не касалась стены крепости. Пусть между ними будет расстояние, не больше толщины волоска. Когда рыцари вернутся, телепортируйте всех в Арабель.
— А как же Алафондар? — спросил Овдин. — Вы не отправите ему падающую звезду?
Вангердагаст посмотрел на лагерь орков.
— В укрытии ему будет безопаснее.
Он снова посмотрел на проём, в котором погас последний огонёк, после чего достал из кармана перо и провёл им по своему телу, попутно читая заклинание. Вангердагаст почувствовал приятное покалывание и легкость, после чего он поплыл.
Когда маг воспарил, из-за завесы жёлтого дыма показались рыцари. Все тяжело кашляли, а на доспехах некоторых были следы нападения хазнеф. Когда они увидели Придворного Мага, поднявшегося над землёй, один Пурпурный Дракон выкрикнул:
— Ты куда собрался, маг?!
— Да! — вторил ему другой. — Особый королевский отряд не дезертирует!
Трое мужчин попытались схватить мага за плащ, но тот лёгким движением руки вырвал его из их хватки и прокричал в ответ:
— Дезертирую?! — он достал из кармана палочку и наставил их на мужчин. — Да вы хоть понимаете, что и кому говорите?!
Овдин вклинился вежду ними и поднял руки.
— Вангердагаст, остановись. Посмотри на них, они же ранены. А эти ваши слова — это все ярость, вызванная хазнеф. Ты был болен тем же тогда, в Арабеле.
— Тогда успокой их! — выпалили маг, скрывая свой страх перед возможностями хазнеф. — Увидимся в Арабеле.
— Что? — удивился священник. — Вы отправляете меня назад? Но вам нужен кто-то, кто прикроет вашу спину.
Маг подлетал все ближе и ближе к в дымящейся дыре в стене крепости.
— Если вы не умеете летать, то лишь задержите меня.
— Стойте! — прокричал маг, которого Вангердагаст оставил за главного. — Возможно, я могу помочь.
Придворный Маг обернулся и увидел, как маг водит по телу священника пером. Хазнеф, наконец, впитали в себя всю магию барьера, и тот пал. Обезумевшие лошади, во главе с Кадимусом, тут же выбежали из лагеря, обратив на себя удивленные взгляды хазнеф и орков.
Внезапно, священник воспарил и перекрыл магу обзор.
— Готово! — радостно выкрикнул Овдин.
— Я еще пожалею об этом. — Пробурчал маг и отвернулся, влетев в темноту крепости.
Глава Девятнадцатая
С места, где прятался Алафондар, крепость казалась просторной коробкой, размером с большой палец, поглощённой жёлтым дымом. Члены Особого Королевского Отряда, а точнее того, что от него осталось, изредка показывались среди жёлтого дыма и казались крохотными точками. Орки представляли собой волну, которая должна была хлынуть за магический барьер, как только четыре тени, хазнеф, окончательно поглотят всю магию. До мудреца доносился запах серы и выжженной плоти, а иногда земля под его ногами немного сотрясалась. Битва затянулась, и Алафондар начал беспокоиться за своих товарищей.
Больше всего мудреца волновало то, что жёлтый дым как-то неестественно стягивался к крепости, и, казалось, она затягивает в себя все — и рыцарей, и орков, и хазнеф, и даже само болото. Алафондар был уверен, что Вангердагаст не сможет проанализировать все детали, даже если и заметит их. Придворный Маг обладал многими талантами, но философское мышление было не одним из них. Особенно в разгар битвы.
Алафондар уже было потянулся к магической броши, но остановился. Ну свяжется он с магом, и что ему скажет? Что заметил что-то странно? Вангердагаст лишь отругает мудреца за то, что тот привлек внимание хазнеф. Нет, если Алафондар хотел помочь им, то ему нужно было больше информации.
Алафондар спустился к подножию холма со всей поспешностью, которую позволяли его стёртые суставы, и достал из седельной сумки подзорную трубу. Когда он показал своё изобретение Придворному Магу десять лет назад, тот лишь раскритиковал приспособление, назвав его «большим моноклем» и сказав, что зачем нужно такое изобретение, дающее неустойчивое размытое изображение, когда есть простое заклинание ясновидения, но что мудрец пробормотал, что улучшит своё изобретение.
Когда мудрец вернулся на свой пост и поднёс трубу к глазу, то изображение было чёткое, и, благодаря камню, на который маг положил дальний конец трубы, устойчивым. Теперь крепость стала более крупной, и Алафондар смог разглядеть Овдина, летящего позади Вангердагаста, залетевшего в проём в стене, больше напоминающий окно. Ворота крепости, казалось, были покрыты чёрным железом, а стены вокруг пролома и вовсе приобрели глянцевый цвет чёрного мрамора.
Из проёма показались серебряные вспышки, очерчивающие силуэт Придворного мага, и еще часть стены превратилась в чёрный мрамор. Мудрец понял, что некто построил это здание при помощи магии, из-за чего любое воздействие магического воздействия на крепость лишь упрочняло строительный материал, из которого она состояла.
Один Боевой маг начал активно жестикулировать руками, и тогда, к большому удивлению Алафондара, на него напало несколько Пурпурных Драконов. На разъяренных рыцарей упала железная стена, которая тут же перекрыла вход в крепость, а мужчины, пострадавшие от столкновения с магической стеной, поднялись на ноги, и некоторые даже, хромая, вновь угрожающе двинулись к магу.
Алафондар был опечален, что магическая ярость, витающая в воздухе поблизости от хазнеф, одолела рыцарей. Он переместил подзорную трубу и посмотрел на орков, в ряды которых врезались обезумевшие лошади Пурпурных Драконов. Под предводительством боевого скакуна Придворного Мага, Кадимуса, лошади топтали орков и даже смогли отбросить орду немного назад. Мудрецу было интересно, наложил ли Вангердагаст какое-то заклинание ярости на своего скакуна, или это все из-за хазнеф.
Любопытство мудреца улетучилось, когда за спиной Кадимуса, из болотной воды, вылетел хазнеф. Он вытянулся в полный рост, но чуть не был сбит другой лошадью, врезавшуюся в его крыло. Монстр вытянул руку и указал в сторону животных, и тогда земля под их ногами раскололась, а дюжина скакунов пропала в завесе жёлтого дыма, но почти сразу же ослепительная стена огня выбросила обгорелые трупы животных обратно.
Еще один хазнеф вылетел из воды и пролетел над головами лошадей. За его крыльями тянулись какие-то чёрные полосы. Как только монстр удалился, на животных опустилась тёмная непроглядная завеса, а скакуна поддались ярости и начали толкаться друг с другом и давить орков, не успевших вырваться из давки.
Еще один хазнеф подлетел к оркам и начал что-то кричать и жестикулировать, после чего гоблиноиды перегруппировались и ринулись в атаку на монстров, рубя тех своим кривым оружием и, казалось, не заботясь о своей жизни. Некоторые лошади продолжали биться в строю орков, и лишь Кадимус во главе небольшой группы вырвался из давки.
Четвёртый и пятый хазнеф последовали за лошадьми. С их крыльев капали какие-то коричневые капельки, которые, попадая на кожу лошадей, тут же исчезали, а сами скакуны тормозили. Из их рта начинала литься пена, и они, в судорогах, падали на землю. Лишь Кадимус смог добежать до болота, после чего скрылся под водой.
Не дожидаясь появления Кадимуса, Алафондар перевел трубу на последнего хазнеф, который налетел на свирепого жеребца и сжал наги на его боках. Зверь бился с орками, расколов череп одному, раздробив позвоночник другому и затоптав третьего, после чего начал неистово скакать на месте, пытаясь стряхнуть со спины монструозного наездника.
Спустя мгновение, кожа мощного жеребца стала блеклой, мышцы стали вялыми, а лицо наполнилось усталостью. Зверь упал на землю, из последних сил стараясь стряхнуть хазнеф, который оставил свою жертву утопать в болоте и перепрыгнул на другого скакуна.