Страница 8 из 57
— Скорее всего, — согласилась я мрачно.
— Лейтенант, еще будете? Он поднял глаза и потер щеку.
— Нет, спасибо. Мисс Вудс, почему вы пытаетесь уклониться? Вам есть, что скрывать? — Просто оставьте меня в покое! — взорвалась я.
— Понимаете? Я всего лишь хочу, чтобы меня никто не трогал! А вы лезете ко мне с убийствами, самоубийствами и… Эллиот вздохнул. Поднялся, обошел стойку и вынул из моих трясущихся рук чашку. Я попыталась уклониться, но он не дал. Взял мое лицо за подбородок и повернул к свету.
— Кто вас обидел, мисс Вудс? Его прикосновение оказалось неожиданно бережным, и это подействовало на меня, как ледяной душ. Не хватало еще с ним откровенничать! Поэтому я сказала полуправду: — У меня был отчим. Продолжать? — Не надо, — рука лейтенанта перышком скользнула по моей щеке, а затем он отстранился.
— Вы слишком близко к сердцу приняли историю Лили. Значит, пережили что-то подобное.
Я промолчала. Он вернулся на свое место по ту сторону прилавка. А я подумала и плеснула в кофе коньяка. И плевать, что только утро! Эллиот проигнорировал это очевидное нарушение закона. Дождался, пока я допью, и проронил веско: — Мне очень нужна ваша помощь, мисс Вудс. Вы поможете?
— Куда я денусь? — вздохнула я и встала.
— Мне нужно собраться.
Аптека доктора Рейстеда сегодня выглядела уныло. Двери распахнуты настежь, на дорогом паркете тут и там виднелись следы грязных ног, пахло чем-то таким… трудноопределимым, но неприятным. И сверху доносились крики. Я сжала воротник пальто и стиснула зубы. Лейтенант тронул меня за локоть.
— Туда, — и кивнул в сторону лестницы, ведущей в жилую часть дома. Эллиот привел меня в комнатку, где за столом сидела, опустив голову на руки, Лили. Лицо занавешено золотистыми волосами, под локтем зажата сумочка. Яркий электрический свет безжалостно заливал небольшую, бедно обставленную спальню. Вот же мерзавец Рейстед! Лили ему столько зелий делала, а он скупился на нормальную мебель. Видно же, что обстановка куплена на блошином рынке! Выглядела Лили ненадолго прикорнувшей… Но не реагировала ни на крики за стенкой (доктор орал на Энн), ни на толпящихся в спальне мужчин, в том числе уже знакомого мне сержанта. При нашем появлении они умолкли, а священник в темно- фиолетовом одеянии отшатнулся и осенил себя знаком, отгоняющим зло. Я только поморщилась, не отрывая взгляда от мертвой девушки. Что-то казалось странным…
— Она одета для улицы! — выпалила я. Эллиот поднял брови и засунул руки в карманы пальто.
— И что? — Лили почти не выходила из дома. Доктор ее не выпускал, — торопливо объяснила я.
— Мы знакомы где-то с полгода, и за это время она только раза три или четыре бывала в городе.
— Любопытно, — согласился лейтенант без особого энтузиазма.
— Мисс Вудс, давайте начнем с обряда. Меня начал бить озноб. Я шагнула вперед, краем уха услышав нервный голос священника: — Вы что, хотите, чтобы я работал с этой?! — Отец Рауль, убитая ведь блондинка, — негромко пояснил лейтенант.
— Логично, что ее близкие такие же. Я усмехнулась одними губами. Считается, что шесть из десяти душ способны откликнуться на призыв в течение трех дней после смерти. Проблема в том, что откликнуться — не значит проявиться, для этого нужно, чтобы умерший был магом. Так что успешных случаев не слишком много. Отец Рауль насупился, но промолчал. Тут вклинился сержант.
— Сэр, я тут накатал протокол, — совсем тихо сказал он, отозвав начальство в сторону.
— И еще вам нужно написать постановление…
— Хорошо, — почему-то недовольно согласился Эллиот.
— Позже. Все это я слышала словно со стороны. Меня как магнитом тянуло к Лили… к телу. Я прижала пальцы к ее холодной коже, прикрыла глаза… И выругалась так, что молоденький священник покраснел и возмутился: — Проклятое семя! Придержи свой поганый язык, безбожница! Скривившись, я потерла занывший висок и обернулась к Эллиоту.
— У меня для вас две новости, — произнесла я безжизненно.
— Хорошая и плохая? Я качнула головой.
— Обе плохие. Во-первых, зря вы притащили сюда священника, — я бросила на насупленного святого отца неприязненный взгляд.
— Душу Лили вызвать не получится. Она умерла от черноголовника. Темные глаза Эллиота сверкнули.
— Клиническая картина иная, — возразил он.
— Не похоже на Мастерса. Я поморщилась и сказала с досадой: — Лейтенант, вы же должны понимать разницу! Это магический яд, он иначе действует на… блондинок и брюнетов. Тонкие черные нити на коже — отличительный признак яда — исчезают за считанные минуты после смерти. Но остаются следы магии… Не спутаешь. Они тоже пропадают через пару дней, но пока-то все очевидно.
— Пусть так, — не стал спорить Эллиот.
— А вторая новость? — Это убийство, — я сглотнула и закончила тихо: — Лили была беременна. Он сдвинул темные брови.
— Хотите сказать…
— Она не могла убить своего ребенка! — Даже от насильника? — недоверчиво уточнил Эллиот. Он вел себя так, словно мы в комнате одни.
— Какая разница? Это же был и ее ребенок.
— Неубедительно, — покачал головой он. И я разозлилась.
— Хорошо. У нас с Лили как-то был разговор на эту тему. Она очень хотела иметь детей, но у нее долго не получалось… Я не верю, что она могла так поступить.
— Предположим, — Эллиот кивнул.
— Значит, вы считаете, что ее отравили? — Да, — твердо сказала я.
— И если она хотела отравиться, зачем надевать пальто, туфли и шляпу? Она собиралась куда-то идти.
— Не знаете, куда? — быстро спросил Эллиот.
— Понятия не имею, — развела руками я. Он сунул руку в карман и извлек клочок бумаги.
— Может быть, это освежит вашу память, мисс Вудс? Это было у нее в кармане. Я опустила взгляд на листок на его ладони. Там торопливым почерком, с ошибками, был написан мой адрес и даже нарисована схема, как добраться.
— Опять? — разозлилась я.
— Вы думаете, это я ее убила?! Священник взвизгнул и что-то забормотал, а сержант напрягся и сделал знак напарнику.
— Нет, — спокойно возразил Эллиот.
— Иначе не стали бы опровергать версию самоубийства. Но мне очень интересно знать, зачем к вам собиралась Лили. И не потому ли ее… устранили.
— Постойте, — я осторожно потянула сумочку из-под локтя мертвой девушки. Странно, что полицейские ее еще не осмотрели. Похоже, лейтенант сразу рванул ко мне… Я обернула руку платком и щелкнула замочком дешевой вещицы… И тут меня дернули назад. Я резко обернулась.
— Не тревожь покой мертвых! — священник был бледен, но решителен.
— Лейтенант, — устало сказала я, не обращая внимания на этого блаженного, — по-моему, отец Рауль хочет доказать вам, что расследовать убийства грешно.
— Бог сам накажет виновного! — с такой убежденностью заявил священник, что Эллиот кашлянул и попросил: — Сержант, проводите святого отца. Тело можно уносить. Отец Рауль, благодарю за помощь. Я хмыкнула. «Помощь», надо же! Интересно, а мне-то он «спасибо» скажет? Сержант бережно, но твердо отконвоировал недовольного священника к выходу, остальные полицейские (кроме лейтенанта) тоже куда-то утопали. А я наконец занялась содержимым сумочки. Платок, расческа, тюбик губной помады — ничего примечательного.
— Посмотрите швы, — подсказал Эллиот.
— Кстати, прощальной записки мы не нашли. Я вздрогнула. Надо же, даже не заметила, как он подошел! Совет был дельным.
— Есть! — выдохнула я, обнаружив сверток, зашитый под подкладку. Лейтенант отобрал у меня сумку и ловко вскрыл тайник перочинным ножом.
— Деньги, — он разочарованно посмотрел на перевязанную резинкой жиденькую пачку. А я сглотнула, не отрывая взгляда от потертых купюр на его смуглой ладони.
— Лили собиралась уйти из дома! — не выдержав, я отвернулась, шагнула в сторону и обхватила себя за плечи.
— С чего вы взяли? — не поверил Эллиот.
— Она ведь даже не собрала чемодан.
— А что ей собирать? — я обвела рукой убогую спальню.
— Лили взяла свои накопления.