Страница 12 из 57
— Ничего, — он с видимым удовольствием вдохнул ароматный пар.
— Не яд же. Хотя соблазн был… Я прикусила язык и вынула бутерброды. Нехорошо питаться всухомятку, но на полноценную готовку меня не хватило.
— Не бойтесь, не отравлю, — щедро пообещала я.
— Кстати! И, дотянувшись до бутылки с коньяком, откупорила пробку.
— М-м-м…
— я плеснула немного на пробу в рюмочку для лечебных настоек, сунула туда палец и облизала. Эллиот дернулся, но на этот раз хватать меня за руки не стал. А я преспокойно вылила остатки коньяка в кофе. Лейтенант еще немного посверлил меня взглядом, затем расслабился.
— Значит, не яд.
— Нет, — покачала головой я, с удовольствием прихлебывая пьяняще-пряный напиток.
— Отличный коньяк. Дорогущий, кстати. Особенно теперь. Эллиот дернул уголком рта.
— Еще бы. Мастерс себе ни в чем не отказывал. В своем мужском клубе он пил такой же. Увы, образцов взять не удалось, Мастерс с приятелями весь графин приговорили…
— Жаль, — пробормотала я, — не отказала бы от еще одной бутылки… Эллиот пропустил мою реплику мимо ушей.
— Значит, эта версия отпадает.
— А какие еще есть? — поинтересовалась я почти мимо воли.
— Вы же наверняка уже проработали первичные данные. И прикусила развязавшийся от алкоголя язык.
— Проработал, — кивнул Эллиот, смакуя кофе.
— Только это мало чем помогло. В трехчасовой промежуток до смерти Мастерса укладывается семейный ужин, визит в клуб и… что- то еще.
— Что-то еще? — переспросила я для поддержания разговора. Лейтенант кивнул.
— Дело в том, что и дома, и в клубе Мастерс пил коньяк. А в желудке при вскрытии обнаружен также кофе. Вы ведь его не угощали, так? — А у меня он был позже, — парировала я, проглотив неаппетитную тему вместе с очередным глотком. Эллиота такая ерунда тем более не беспокоила. Он с видимым удовольствием оприходовал бутерброд.
— Ну вот. Так откуда? Значит, по дороге к вам он еще куда-то заходил. Жаль, что за рулем он был сам, так что… ищем.
— Вы хотите, чтобы я поискала яд у него дома и в клубе? Эллиот покачал головой и живо возразил: — Только дома. Во-первых, в клубе он пробыл совсем недолго и точно ничего не ел. Лишь выкурил сигару и выпил бокальчик. И там Мастерс полностью сам себя обслужил — взял с подноса стакан, налил коньяк, выбрал сигару. Трое свидетелей говорят, что незаметно бросить яд в посуду было невозможно, и тут я с ними согласен. А из того же графина пили остальные, и все живы-здоровы. А во-вторых, мисс Вудс, это самый дорогой мужской клуб в городе, исключительно для брюнетов. Девушек допускают в то заведение… хм…
— Не продолжайте, — перебила я, поморщившись.
— И понятное дело, ордер вам просто так никто не даст.
— Нет оснований, — с сожалением признал Эллиот, баюкая в ладони опустевшую чашку.
— Так что пока проверяем семью и слуг Мастерса. Всего шесть человек — кухарка, жена, дочь, сын с невесткой и секретарь. Остальная прислуга приходящая, в нужный момент дома никого из них не было.
— Понятно, — я принялась собирать грязную посуду.
— А что насчет Лили? — С Лили сложнее, — Эллиот уселся на стойку.
— Или проще, тут как посмотреть. Если бы не убийство Мастерса, я бы сказал, что это доктор или вторая девица, Энн. А так придется еще дам из этнографического клуба, которые там заседали прошлым вечером.
— А Лили тут каким боком? — не поняла я, включая воду. Он качнул ногой и потер переносицу.
— Они интересуются разными народами. Дурость, конечно, — много ли на изучаешь в городе? Но дамам нравится. В тот раз они решили пообщаться с настоящей блондинкой. Пригласили за стол, угощали кофе с мороженым.
— М-да, — я поморщилась, представив, как неловко было стеснительной Лили, когда ее разглядывали, словно зверушку в зоопарке.
— Кстати, — оживился Эллиот.
— А у вас какие версии? — Не думаю, что это доктор, — нехотя призналась я, оглядываясь на него через плечо. Лейтенант удивился. Видимо, думал, что я наоборот попытаюсь все свалить на Рейстеда.
— Почему? — коротко поинтересовался он. Я вытерла руки и развесила мокрое полотенце.
— Помните, как он орал, когда мы приезжали после смерти Лили? Знаете, почему? Лейтенант вопросительно изогнул темную бровь.
— Нет. Просветите? — Энн намного слабее, чем была Лили, и способна сварить только самые простые зелья. Неудивительно, что доктор лютует. Тяжело ему теперь придется.
— Думаете, у него не было мотива? — с сомнением уточнил Эллиот.
— Может, на кону стояло что-то посерьезнее лекарств? Блондинку-то он новую найдет. Звучало цинично. Но верно. Я вздохнула.
— Значит, начнем с дома Мастерса? Эллиот спрыгнул со стойки и усмехнулся.
— Как скажете, напарник!
— Ничего себе! — выдохнула я, когда развалюха Эллиота остановилась у обманчиво неприметного особняка. Неброский серо-коричневый дом с деревянным крыльцом и наличниками… отделанный первоклассным мрамором и мореным дубом. А еще постройку щедро оплетали кружева защитной магии. Причем альбовской магии, что по нынешним временам вовсе редкость. Сделать такую же я бы не смогла, но оценила.
— Нравится? — хмуро спросил лейтенант, барабаня пальцами по рулю.
— А вы завидуете? — поддразнила я. Он досадливо дернул щекой.
— Проклятое высшее общество! Жену Мастерса допрашивать не смей — ей доктор не велел волноваться. Дочь на допросы не является, сын заявил, что слова не скажет без адвоката… Не семейка, а змеиное гнездо! — Кстати, а кто он был, этот Мастерс? — спохватилась я.
— Чем занимался? Откуда такое состояние? Нельзя же не спросить! — Понятия не имею, — на меня он не смотрел.
— На визитке у него написано «деловой человек», а в остальном… Сплошные недомолвки. Одно ясно — состояние он нажил сам. Родители у него были беднее церковных мышей.
— Интересно, — выдавила я и поправила ремешок сумочки на плече.
— Пойдем? Лейтенант кивнул и выбрался наружу… Дверь очень долго не открывали. Эллиот вдавил кнопку звонка до упора, но на птичьи трели внутри никто не откликался. Наконец он отступился, сжал губы в нитку… и пообещал негромко: — Выбью дверь. Прозвучало решительно. Домочадцы покойного Мастерса тоже прониклись. Скрипнул засов, и кто-то выглянул в щель.
— Что вам угодно? — опасливо спросил пожилой мужчина. Отвисшими брылями, лохмами пегих волос и несчастным выражением лица он напоминал большую печальную собаку. И вел себя как бездомная дворняга, которая ждет, что ее вот-вот пнут.
— Лейтенант Эллиот! — махнул удостоверением мой «напарник».
— А вы? — Стивен Керк, брат Уны… То есть миссис Мастерс. То есть я — ее сводный брат… Вы проходите, я… Он сбился и замолчал, поправляя зачем-то наброшенный на шею клетчатый шарф. Эллиот толкнул дверь, помог мне снять пальто и разделся сам, давая понять, что мы надолго. Вручил верхнюю одежду опешившему хозяйскому брату и заявил властно: — Мне нужно видеть миссис Мастерс. Керк помотал головой.
— Она слегла. Доктор говорит…
— Понятно! — бесцеремонно перебил лейтенант.
— А вас в день убийства дома не было? — Нет, что вы! — испугался Керк.
— Я же тут не живу. Приехал сестру поддержать. Эллиот нахмурился.
— А кто из членов семьи еще дома? — Сестра и мой племянник, Фойл, с женой. И секретарь, Рамзи.
— Предупредите их, что мне нужно с ними поговорить, — велел лейтенант, и Керк быстро закивал.
— Я сейчас! — он кое-как пристроил на вешалке нашу одежду и умчался. А Эллиот повернулся ко мне.
— Мисс Вудс, я их пока отвлеку. А вам карты в руки. Начните с кухни. Вон там. Он махнул рукой, указывая в сторону черной лестницы.
— Как скажете, — пожала плечами я, поправила волосы и уже шагнула вперед, но лейтенант придержал меня за рукав.
— Мисс Вудс, еще два слова. Он увлек меня в нишу под лестницей, притянул поближе и сказал на ухо: — Жену Мастерса зовут Уна.
— И что? — не поняла я. Пахло от него приятно — мятой, мокрой тканью и чем-то таким очень мужским. Эллиот вздохнул и повернулся так, чтобы видеть мое лицо. Еще и руку на плечо положил, удерживая на месте.