Страница 45 из 73
Среди эзотериков существует мнение, что в 1914 году произошло завершение очередного космического цикла и на смену эре Рыб (ассоциируемой с христианством) пришла бурная эпоха Водолея, в которой будут господствовать доктрины, представляющие синтез различных вероучений и современных научных достижений. Древние знания появятся снова, раскрывая людям тайну творения.
Символом наступления новой эры в истории человечества, слияния верований и национальных идей явилась первая мировая война. Действительно, тема интернационализма была исключительно популярна в начале 20-го века. Вся Европа пришла в движение.
Война разразилась совершенно неожиданно и к полному недоумению миллионов европейских обывателей — нет числа свидетельствам об этом. Основной версией объяснения катастрофы, прочно закрепившейся в истории, стала роковая цепочка событий, развивавшихся по принципу «падающего домино».
В Москве и в Петербурге взрыв патриотического воодушевления был необычайный. Никогда еще в России, по крайней мере с 1812 года, не было такого согласия и единодушия между людьми.
Чуть ли не каждый день происходили совещания в разных группах интеллигенции. Все были совершенно уверены в близкой победе, все ожидали перехода к настоящему конституционному правлению и создания ответственного перед Думой правительства.
26 июля 1914 года шесть меньшевистских и пять большевистских депутатов Государственной думы осудили начавшуюся Первую мировую войну как империалистическую, захватническую с обеих сторон. Однако вскоре среди меньшевиков появилось «оборонческое» течение (Плеханов, Потресов и другие), сторонники которого признавали войну со стороны России оборонительной, а проигрыш войны полагали не только национальной трагедией, но и ударом по всему русскому рабочему движению. Плеханов призывал голосовать в Думе за военные кредиты. Но большее число меньшевиков призывало к скорейшему заключению всеобщего демократического мира без аннексий и контрибуций, как пролога к европейской революции и выдвигая лозунг «Ни побед, ни поражений», став таким образом на путь «скрытого пораженчества». Такую позицию называли «интернационалистической», а ее приверженцев — «интернационалистами». При этом меньшевики-интернационалисты, в отличие от большевиков-ленинцев, не призывали «превратить мировую войну в войну гражданскую».
С началом мировой войны репрессии правительства в отношении проводивших пораженческую политику большевиков усилились: в июле 1914 года была закрыта «Правда», в ноябре того же года были сосланы в Сибирь члены фракции большевиков в Государственной думе. Закрывались и нелегальные организации.
Война разделила общество на две половины: ее сторонников и противников. Одни разделяли патриотический восторг, другие пребывали в унынии и растерянности. Дух патриотизма царил во многих семьях, но Рейснеры считали войну катастрофой. Известное русофильство Андреева привело его в стан патриотов. Он возненавидел Европу за то, что она может позволить себе быть сытой и спокойной, когда в России льется кровь. Глубоко ощущавший сопричастность с Россией, писатель еще раз, теперь уже окончательно, порвал с семьей Рейснер.
Женщины Российской империи самым активным образом занимались благотворительной помощью. Многие записывались в сестры милосердия, даже не будучи профессионально подготовленными. Они проходили специальные краткосрочные курсы. Очень много девушек и молодых женщин из разных сословий участвовали в этом движении — начиная от членов императорской семьи до представительниц самых простых профессий. Были специальные делегации Российского общества Красного Креста, которые посещали лагеря военнопленных, наблюдали за их содержанием, причем не только на территории России, но и за границей. Выезжали в Германию, Австро-Венгрию, что даже в условиях войны было осуществимо при посредничестве международного Красного Креста. Ехали через третьи страны, в основном через Швецию и Данию.
Но подобный род деятельности даже не рассматривался прекрасной Ларой.
Позже Лариса вспоминала это время «Страшные были дни. Торговцы солдатскими сапогами достраивали уже на Островах дворцы, похожие на греческие храмы или обсерватории… На месте срытых дворянских гнезд росли домины с лестницами, … о которых вся страна знала, сколько они стоили шинелей, портков и сапог, украденных с кровавых полей. Кирпичи для этих построек резались из сырого человеческого мяса, и война дышала над петербургской гарью новеньких автомобилей и трупной вонью, которую ежедневно приносили с оттаявших Мазурских озер, от Карпат и из Галиции ликующие страницы продажных газет».
Девушка сознавала и предчувствовала, что все неминуемо должно измениться.
1915 год стал переломным и в жизни Федора Ильина (Раскольникова). Еще в 1912 году, за работу в большевистской газете «Правда» он был арестован и после пяти месяцев тюрьмы приговорен к ссылке. Но его мать, подняв «генеральские» связи, сумела оставить сына в столице для лечения. Федор на полгода был устроен в Психоневрологический институт. Здесь он познакомился с Семеном Рошалем, который вел активную большевистскую пропаганду среди студентов. Между молодыми людьми завязалась крепчайшая дружба, какая бывает только в молодости. Брат Федора, Александр, тоже большевик, был исключен из гимназии и уехал учиться в Швейцарию, за что и получил впоследствии псевдоним Ильин-Женевский.
Теперь Федор был призван на флот, но служить матросом не пошел. С детства унизительная и тяжелая служба нижних чинов в армии проходила перед его глазами. Хотя ему уже исполнилось 23 года, он поступил в Морской корпус в Отдельные гардемаринские классы, готовившие офицеров корабельной службы. Его однокашниками были в основном семнадцатилетние подростки. Сразу же всех первокурсников отправили в учебное плавание на Дальний Восток и в Японию. Что было дальше, неясно. В одних источниках утверждается, что 25 марта 1917 года Федор Ильин был выпущен в звании мичмана. В других — что после Февральской революции он бросил Морской корпус, окончив полностью лишь один курс, и тут же был отправлен к месту службы в Кронштадт.
В российском обществе поднялась волна патриотизма, в народе начали распространяться антинемецкие настроения. В Петербурге было разгромлено германское посольство, горели представительства немецких фирм. В Москве забросали камнями карету великой княгини Елизаветы Федоровны, старшей сестры императрицы, Гессен-Дармштадтской принцессы Александры Федоровны. Германофобские настроения были так сильны, что 18 августа столица Российской империи перестала называться Санкт-Петербургом и стала Петроградом.
Первая мировая война явилась поворотным моментом в истории российского государства. Из-за тотальной коррупции в верхах русские войска несли поражение по всем фронтам. На 300 выстрелов с австро-венгерской стороны приходился лишь один с российской. У русских солдат не хватало не только снарядов, но и ружей, патронов и даже canon Командование отдавало приказы «не тратить патронов понапрасну», «забирать патроны у раненых и убитых». Дошло до того, что из штаба Юго-Западного фронта разослали телеграмму о создании пехотных рот, вооруженных алебардами.
Отступление сказалось на внутриполитической ситуации в стране. Под давлением либеральных кругов Николай II отправил в отставку непопулярных министров. Однако и это уже не могло спасти ситуацию.
В Москве начались народные волнения, толпа бранила царских особ, требуя пострижения императрицы в монахини, отречения императора, повешения Распутина. Председатель Государственной Думы М.В. Родзянко в своих мемуарах утверждал, что были попытки «устранить, уничтожить» императрицу. Инициатором такой идеи он называл великую княгиню Марию Павловну, которая якобы внесла такое предложение в одной из приватных бесед.
Явные антигерманские выступления удалось подавить, но с огромным трудом. 13 февраля 1917 года Родзянко сообщает генералу В.И. Гурко, что, по его сведениям, «подготовлен переворот» и «совершит его чернь».
Февральская революция 1917 года была неизбежна, так как продолжали существовать все проблемы, которые остались нерешенными после первой революции 1905 года — тяжелое положение рабочих и крестьян, политическое бесправие, спад авторитета самодержавной власти и ее неспособность провести реформы. К этому прибавилось унижение от поражений на фронтах.