Страница 9 из 13
«…склаванский залив…» [253] (с. 84).
То есть и сам морской залив средневековый автор называет нашим. Но и далее земли простираются вдоль побережья исключительно славянские:
«…вплоть до реки Одера обитают вильцы и лютичи. За Одером же, насколько нам известно, обитают помераны…
Итак, побережья этого моря с юга занимают склавы, а с севера сведы» [253] (с. 89).
А путь в эту западную страну славян, где Любек вовсе не западная ее оконечность, но лишь морской порт, контролирующий речные пути дальше на запад, из бассейна озера Мойска (Ильмень) начинает речка Ловать. Затем волок позволяет перебраться в Западную Двину, Швянтойи, Неман, чьи притоки сближают русские ладьи с притоками речки Прогаля. Далее, на запад, путь лежит через речку Алле, где, собственно, и располагается подсказавший нам этот путь варяжский город славян – Фридланд. Эта речка позволяет затем последовательно переправить ладьи в акватории: Нарева, Буга, Вислы, Нотеца, Варты, Одера, Шпрее, Эльбы, Аллера, Везера, Эдера и Рейна.
А ведь практически все речки, которые на этом пути приходилось преодолевать против течения: Ловать, Алле и небольшой участок Одера – помогал проходить частый в этих широтах гость – северный ветер. Лишь совершенно незначительный участок Эдера приходилось преодолевать на веслах или при помощи конной тяги. Потому эта речная торговая артерия, несмотря на кажущуюся свою сложность и громоздкость, была очень удобна.
Вот именно таким путем груз тканей из русского льна, столь дефицитного на Западе, доставлялся во Фризландию – страну галлов Лии (Гал-ландию), чьи жители еще по тем временам являлись для нас не только единокровными, но и единоверными. То есть являлись такими же, как и мы, русскими людьми. На этом же пути, при использовании течения рек, тяжело груженые суда могли отклоняться и на север, тем обезпечивая льном города поморья (Померании): Киль, Любек, Росток, Шецин и остров Рюген (Руян=Буян). И вот кто здесь в ту пору жил.
Татищев:
«При море Балтийском к южному берегу живут славянские народы: во-первых, к востоку руты, или рутены (Руты, рутены, остерунги и другие тому подобные имена Руссии…» [113] (Гл. 17).
После вторжения сюда представителей некогда проживающих на склонах Ермона Израилевых колен, вкупе с их многочисленными слугами, чья кровь, принадлежащая к Иафету, просто забила теперь кровь своих в далеком прошлом господ, местные славянские названия были перекроены в стиле разговорной речи завоевателей:
«Знаменитое святилище Ретра, или Р а д о г о щ ь , с его именем, произведенным от личного славянского имени Р а д о г о с т, принадлежавшее западнославянскому племени бедричан, после завоевания этих земель немцами было переименовано ими и получило ничего ни по-славянски, ни по-немецки не означающее название Р и д е г а с т (возле нынешнего Гамбурга). Отзвук имени Д у б о в и к , возможно, сохранился в названии Добин, в Шверине, а самое это название Ш в е р и н когда-то звучало как славянское З в е р и н . Тот же Б р у н з о в и к … в устах немцев-завоевателей превратился в Б р а у н ш в е й г . Земли Северной Германии полны переделанными до неузнаваемости древнеславянскими именами мест…
Из древнего П о м о р ь я немцы сделали свое П о м м е р н – П о м е р а н и я … Славянский С т а р г о р о д они превратили в Ш т а р г а р д .
Да и в более южных германских провинциях таких онемеченных славянских имен пруд пруди. Вот Д р е з д е н – западнославянское Д р а ж д я н е , означавшее то же, что у восточных славян “древляне” – “лесные люди”. Вот Л е й п ц и г , по-славянски называвшийся Л и п е ц к … Германские завоеватели чаще всего не выдумывали для городка или поселка совсем иного имени; они до неузнаваемости переиначивали славянское имя, обезсмысливая его, но зато делая похожим на непонятное н е м е ц к о е слово.
Это происходило всюду, где власть оказывалась в руках немцев. В отличие от бодричан, от лужан, от полабских сербов, чехи сумели сохранить свою культуру, остались живой и могучей, хотя и малочисленной нацией. Но и у них долгое время селения и города именовались онемеченными именами; чешские названия запрещалось употреблять вслух и официально.
К а р л о в ы В а р ы (“вары” – по-чешски – “горячие источники”) были известны всему миру как К а р л с б а д (“Карлова купальня”)…» [115] (с. 100–101).
И т.д.!!!
Это же касается: Моравии и Словакии, Польши и Западной Украины, Хорватии и Боснии.
«…смятение охватило ученых Запада, когда после Первой мировой войны внезапно на востоке Европы началась целая буря переименований. Город, известный до того как Л е м б е р г , превратился во Л ь в о в ; из австрийского А г р а м а возник югославский З а г р е б ; чешское Б р н о сменило онемеченный Б р ю н н ; на месте надписей Т о р н и П о з е н появились польские Т о р у н ь и П о з н а н ь » [115] (с. 102).
А ведь мы об этом отуречивании братьев славян узнаем только сейчас. Ведь нам самим никогда и в голову бы не пришло менять названия городов части Польши, доставшейся нам при разделе! Мало того: засилье немецкого языка в отобранной нами у немцев обратно Прибалтике было официально отменено лишь спустя полторы сотни лет после прекращения их безраздельного хозяйничанья в этом крае! Так ведь даже своих братьев из Западнорусских земель от все продолжающегося польского засилья избавили лишь наши последние истинно Православные Цари! А до этого «завоеванные» нами поляки так все еще и продолжали хозяйничать в Белой Руси, где польский язык считался общепризнанным даже наравне с языком польских панов завоевателями – с русским. Чего мы навязали татарам, и по сию пору исповедующим ислам? Но ведь мы еще имели в своих владениях Финляндию! Что мы этим своим «владычеством» «навязали» еще и им?
Да только то, что позволило этой населенной чухонцами некогда совершенно нищей «стране рек и болот», как сами они себя именуют, превратиться в богатую и культурно развитую страну. Вот каковы итоги теперь уже нашей этой пресловутой «оккупации».
Чухонцы Прибалтики пожинают сегодня точно такие же плоды, теперь в открытую издеваясь над русским населением, доставшемся им при разделе живого тела России.
А что мы видим в землях славян не только за тысячу лет онемеченных, но там, где немец еще совсем недавно обосновался?!
«…чешские названия запрещалось употреблять вслух и официально» [115] (с. 101).
Такая вот разница между порядками: нашим и немецким.
Но как случился этот странный захват нами столь скрупулезно рассматриваемых славянских древних путей сообщения? Ведь никакой слишком заметной видимости некогда бушевавшей здесь войны он так и не оставил.
Это произошло, судя по всему, постепенно – ведь немцы проживали тут же – по соседству. Потому эта внутренняя война так и осталась за кадром истории, оставив нам в наследство лишь названия городов некогда проходящих здесь торговых путей межславянского сообщения и онемеченное местное население, ни слова теперь не понимающее на своем родном языке и уже давно забывшее свое прошлое. Оно теперь приучено жить по-варварски – то есть по-германски: палачи Бухенвальда и Освенцима, между прочим, имеют в своих жилах, кроме германской, также некоторую долю и славянской крови. То есть немцы за тысячу лет сделали их себе подобными людоедами. И такое ожидало славянское население аннексированных ими: Боснии и Герцеговины, Моравии и Словении, Словакии и Хорватии, части Польши и части Сербии, Чехии и русских земель, после Батыева погрома Руси на достаточно продолжительное время «приватизированных» нашими западными соседями. То же со временем должно было произойти и в оккупированных представителями горы Ермон, ерманцами, неславянских странах: Венгрии, Латвии, Литве, Эстонии, части Румынии, Финляндии. Из всех вышеперечисленных народностей планировалось выковать особую нацию, для которой Освенцим и Дахау является нормой, а абажуры из татуированной человеческой кожи – составным показателем необыкновенной идентичности их культуры культуре карибских каннибалов. Но вот не успел их желудок переварить ранее заглоченное, оттого и конфуз после Первой мировой случился. Но им потребовалось реванша. Оттого случился и следующий конфуз – вновь немец, вместо чаимого наращивания своих территорий, преизрядно получает по зубам, отдавая обратно следующие исконно славянские территории, некогда им вероломно изъятые в свою пользу.