Взаперти

Принятие, верно, Винни? Ты не ждал его. Не верил, что человек может быть таким теплым, что кто-то может узнать о тебе все и не отвергнуть. Что на тебя вообще могут смотреть без презрения, без обидной жалости. Дружелюбно. Подсказывая, помогая, болея за тебя, – и не только потому, что Лекс хочет пройти бокс. Она хочет, конечно, но вдвоем. Ты ей важен настолько же, насколько она сама. Ведь ты тоже не отвернулся. Ты поддержал, сказал то, что она давно мечтала услышать. Принял протянутую руку, прильнул к подставленному плечу, – а она так этого хотела. Найти близкого. Того, рядом с кем можно без страха заснуть.

Я должен радоваться: пара сложилась. Если бы у меня еще были на это силы. Голова тяжелая и гулкая, хочется сползти по стенке и заснуть прямо на полу. Усталость думает вместо меня – все еще может рухнуть. Им предстоит через многое пройти, и тесты будут уже не помогать строить связь, а проверять ее на прочность.

Отмахиваюсь от неприятного кома мыслей, с трудом выбираюсь из кресла. Посуду – в мойку, одежду – на стул, технику – заряжаться. Ноутбук закрыть, свет выключить. Голосовую трансляцию из бокса оставить, хотя я очень надеюсь, что она мне не пригодится.

Спокойной ночи, гости. Пожалуйста, не будите меня до утра.

О том, что я собирался позвонить мисс Стрит и спросить про мальчишек, вспоминаю глубокой ночью, снова ворочаясь без сна. Подумав, пишу сообщение – она работает допоздна, может, половина первого для нее и не время вовсе?

Оказываюсь прав.

– Здравствуйте, детектив Сандерс, – звенит в трубке веселый голос. – Я не помню, но спрошу у остальных, ладно? Можно вам перезвонить через полчаса?

Если не помнит она, то и от остальных вряд ли будет толк, но я соглашаюсь. Как назло, тут же наваливается жуткая сонливость. Перебираюсь из кровати за стол. Нет ничего хуже ожидания. Смотришь на часы, и кажется, что проходит вечность, прежде чем сменится хоть одна цифра. Погипнотизировав экран четыре минуты ровно, сдаюсь и нахожу ноутбук. Удобно бывает сериалы смотреть, когда не спится. Телевизор мы включали только вдвоем с Марией, когда у обоих авралов не было.

За телефон хватаюсь при первых звуках гимна.

– Детектив? Мы вспомнили! То есть Джерри не вспомнили, но мой пропавший вообще ни с кем не общался. Точно! Только в самый первый раз, лет пять или шесть назад, мы точно не вычислили, его один старик привел.

– Какой старик?

Описание совпадает с Джоном даже в мелочах, вроде красного одеяла, наброшенного на плечи. Чувствую себя терьером, взявшим след. Он все еще может оказаться ложным, но радостно повизгивать все равно тянет.

– Опа! Так я не поняла, можно самой пройти, что ли?

Подскакиваю на кровати, хватаю планшет – драгоценные потерянные секунды. Вверх по лестницам, а я ведь думал починить лифт! Оступаюсь, пальцы касаются ступенек, толкают тело вперед, дальше. Останавливаюсь у белой двери, слышу одновременно из-за стены и из динамика:

– Миротворец, блин! Что за шуточки?!

Сглатываю, смотрю на экран планшета – из угла змеится, словно молния, трещина. Треснул, когда я едва не упал? Главное, что работает, об остальном подумаю позже.

Элли не стала ждать ни грозы, ни пары, ни утра. Стоит, сердито встряхивая рукой в наручнике, сверлит взглядом перегородку.

– У тебя что, баги в тесте? – предполагает. – Какого черта ты там меня пустил, а здесь – нет? Как вообще теперь эту хрень проходить?!

Успокаиваю дыхание. Дублирую вторую сторону лабиринта, перемешиваю блоки в случайном порядке – достаточно честно, для Элли я оставил почти такой же бокс, как для себя, проверяя тест. Прикручиваю свет так, чтобы не различать лицо человека, стоящего за частой решеткой. Особенно если не хочешь его различать. А ты не захочешь, верно? Осторожно кладу планшет на пол, дверная ручка мягко поворачивается, пропуская меня в сумрак бокса. Браслет холодит запястье, глаза Элли блестят в темноте, когда она пытается разглядеть нежданного напарника, и отшатывается, не веря тому, что видит. Звенит цепь.

– Эй… Кто там?

Протягиваю руку меж частых труб, касаюсь ее пальцев. Горячие и темные на фоне поблескивающего металла, они вздрагивают, а я мягко шагаю вперед, увлекая ее за собой.

Не знаю, о чем ты думаешь сейчас, Элли. Не представляю. Но я помню, что десять лет назад сделала моя сестра. Этого достаточно.

Тест может казаться игрой, если проходишь его вместе со своей парой. Тест может казаться адом, если пара не твоя. Для нас он – нечто большее. Мне не нужно держать ее за руку, не нужно видеть, чтобы знать, где она, как не нужно волне оглядываться на товарку. Они просто несутся к берегу, чтобы накатить на песок. Лабиринт не может задержать волну, потоки пара почтительно пропускают нас и смыкаются за спинами, как занавес. Мир понятен и прост в этих движениях, ты выходишь на полшага вперед, как всегда. Твое плечо мелькает в сплетении труб, не я веду тебя, наоборот, ты первая нахлынешь пеной на берег, я приду за тобой, накрою твой след ладонью, как одинокий Робинзон, который не в силах поверить, что он больше не один.

Но лабиринт кончается, впереди – выход. Подбираю с пола ключи, расстегиваю браслет. Шепчу:

– До свидания, Электра.

Она оборачивается, и счастье растворяется, как молоко в кофе. Я ныряю в свою дверь, подхватываю планшет и запираю проход. Боюсь, что ты последуешь за мной? Что не сделаешь этого?

– Эй, – тихо звучит голос, – Миротворец? Дождь?

Молчу. Ступеньки мелькают одна за другой, вот уже пятый этаж, второй… Мой подвал. Падаю в кресло. Ноги гудят, сердце колотится в горле. От бега? Не только?

Элли уже у двери, на весь экран ноутбука: «Тест пройден с неопознанным гостем». Игла, зависшая над ее кожей, прячется, оставив только третью черту. Каплю дождя. Правда похоже.

– Ну да, – хмыкает Элли, – будет слишком смешно, если на моей руке появится никому не известное имя. Или вообще надпись «Миротворец».

– Рад, что мы друг друга поняли, – откликаюсь. Добавляю с мягкой угрозой: – И не советую вспоминать о том, что ты видела.

– Слушай, какого черта? – тут же возмущается Элли. – Или это правда был баг, а ты таким образом решил его исправить?

Улыбаюсь. Ты всегда поступаешь наоборот, верно? Ты не забудешь, я рассчитываю на это. Но все же не рассказывай другим, как мы проходили бокс. Это только между нами. Наша маленькая тайна. Тебе ведь тоже было хорошо? Ты чувствовала эту легкость, знала, что мир принадлежит нам, что мы – неотвратимая, великая сила, способная на все.

Именно такому единению я хочу научить остальных. Чтобы люди поняли, какое это прекрасное чувство, когда ты не один. Когда вы – вместе, когда вас – двое. Хотя бы двое. Надо же с чего-то начинать.

Встряхиваюсь, откручиваю погромче звук с восьмого этажа.

– А, – удивленно моргает Бет, выбежавшая встречать подругу к боксу, – новенького нет?

Элли хитро улыбается, склонив голову к плечу, и я догадываюсь, что она скажет за миг до того, как первое слово срывается с тонких губ. Боль неожиданная и острая, словно укол булавкой, но намного сильней.

– Меня провел Дождь. Самолично.

Смеется в ошарашенные лица, рассказывает о сокровенном до безумия легко, как о чем-то неважном, едва ли не смешном. Зачем? Я даже не злюсь, смотрю в экран и комкаю воротник рубашки, не находя слов. Это обида? Мне давно не приходилось ее испытывать: ни у кого не было шанса меня предать. Ты использовала эту возможность по полной. Как и всегда. Судорожно вздыхаю, расстегиваю верхнюю пуговицу. Детское отчаяние отдаляется, схватываясь коркой льда. Я уже не беспомощный мальчик, ты не знала? Миротворца предавать небезопасно.

Как и положено терьеру, срываюсь в парк, едва рассветает. Иногда хорошо быть стариком – даже не заметил, когда мне стало хватать пяти часов сна. Раньше между делами спал, как сурок, а во время работы наливался кофе так, что разве что из ушей не текло.

Трушу по беговой дорожке, опоясывающей парк. Слева открывается вид на озеро, тропа взбирается на очередной холм, приходится замедляться, так что до дороги, тянущейся вдоль реки, добираюсь только минут через десять.

Место вчерашней стоянки не пустует, но тент пропал. Ночующие здесь встречают меня недружелюбными взглядами. Решаюсь-таки задать пару вопросов.

– Детектив Сандерс. Вчера на этом месте жил Джон, высокий старик. Вы не знаете, куда он ушел? Мне надо поговорить с ним.

Конечно, ответов не получаю. Может, правда не знают, а может, не хотят рассказывать. Впрочем, чего еще я ждал? Зато сплетен не будет: в открытую, с такими формулировками полиция ищет не подозреваемых, а свидетелей.

Конечно, Джон мог вообще уйти из города. Но кажется мне, что бездомный, живущий в парке столько лет, предпочтет найти ухоронку на своей земле. Ну так и я живу в городе не первый год, парк облазил вдоль и поперек еще мальчишкой. Посмотрим, чья возьмет.