Страница 31 из 35
– Ну вот, – недовольно сказал Андрон. – Опять кто-то прорывается. Поди принеси…
Уаров послушно встал и направился, отбиваясь от комарья, к серой, словно бы запылённой лунным светом, платформе. Какие-то смутные клочки мрака метнулись под днище и попрятались за колёса. Возможно, те самые моторыжки, что, по верованиям местных жителей, следили за исправностью путей. Слышно было, как Димитрий взбирается по лесенке, чем-то громыхает, тихо чертыхается. Наконец искомое было обнаружено, и пассажир вновь возник у костерка, бережно держа обеими руками трепещущую двуручную пилу.
– Ну?.. – устало осведомился Андрон, активировав полотно. – Чего ревёшь?.. Разбомбили?.. Кого разбомбили?.. Нас?.. А куда ж ты тогда звонишь, если разбомбили? На тот свет?.. Пьяный, лыка не вяжет… – отняв на секунду ухо от чуткой стали, с усмешкой сообщил он Уарову. – А откуда знаешь?.. Через плечо!!! Откуда знаешь, что разбомбили?.. По радио слышал?.. Значит, так… Кончай реветь! Кончай реветь, говорю!.. На ногах держишься ещё?.. Пойди сейчас к Георгиевне, скажи: пусть не надеется – со мной всё в порядке… Э! Э! Шуток не понимаешь? Про «пусть не надеется» не говори… Просто: в порядке, мол… Ну всё!.. – Звонко щёлкнул ногтем по зубцу, отключился.
– Протаска? – понимающе спросил Димитрий.
– Нет, Перфильич… – Андрон отложил пилу на травку, машинально отстранил комара. – Ну что ж… – задумчиво молвил он. – Тогда одной заботой меньше. До завтра мы с тобой – официальные покойники, и ловить нас никто не будет. А вот завтра… Увидят, что ни обломков, ни трупов, рельсы одни покорёженные… – Шкипер потёр широкий подбородок, прикинул. – Хотя… Что ж они, дурачки, о неудаче докладывать, когда уже об удаче доложено? Да и Портнягин проверять не станет – оно ему надо? Разбомбили – и разбомбили…
Прозрачный дымок поднимался к чёрному ясному небу и таял меж звёзд.
– Вы правда были знакомы с Президентом? – несмело полюбопытствовал Уаров.
– Было дело, – нехотя отозвался Андрон. – Да он тогда ещё сопляк был…
– И что вы о нём можете сказать?
Андрон подумал.
– Баламут… – неодобрительно обронил он. – Никогда ничего на место не положит…
– Неужели его нисколько не волнует: обезврежен я, не обезврежен…
– Чего ему волноваться? Шум в прессе погасил – и хорош!
– А вы? – Кажется, Уаров был не на шутку уязвлён таким невниманием. – Вы, Андрон! Вам тоже не интересно, что я на самом деле затеваю? Да и родственник ваш, участковый! «На комод для красоты…» Знаете, если бы не этот наш отскок по колее, я бы решил, что вы надо мной просто… прикалываетесь! Собрали из железок… – Димитрий гневно пожевал губами. – Бог знает что…
Нисколько не обидевшись, Андрон сорвал пучок травы и кинул в костёр – дымку прибавить.
– Чего шумишь-то? – кротко осведомился он. – Действует машинка? Действует. Чего тебе ещё надо?
– Но вы же сами видели! – Димитрий вскочил и, облапанный алыми бликами костра, стал похож на Арлекина. – Изменения происходят именно в нашем с вами времени! А не в каком-то там… параллельном… А если я и вправду задумал уничтожить человечество?
– Попробуй, – равнодушно отозвался шкипер. – Вдруг получится…
Секунды три Уаров пребывал в остолбенении, потом обмяк и вновь осел на травку.
– Я всё понял, – с горечью уличил он Андрона. – Вы нарочно меня поддразниваете, чтобы я почувствовал неуверенность и сам отказался от своих планов… Что ж, это мудро, – страдальчески усмехнувшись, признал он. – Гораздо мудрее, чем гвоздить ракетами с вертолёта…
Нахохлился и умолк.
Андрон возлежал у костерка, опершись на правый локоть, поэтому пожать ему удалось одним лишь левым плечом.
– Я ж тебе сегодня рассказывал уже, – скучным голосом напомнил он. – Почему хотят прошлое изменить? Потому что в настоящем добра себе желают… Себе, стране, роду людскому… А получается навыворот. Хуже и хуже…
– Почему?
– А в жизни завсегда так получается. Вот я и думаю: если ты какую пакость затеял, вдруг оно всё к лучшему обернётся?
О том, чтобы продолжить путь завтра, даже и речи не шло. Залатать парус, проверить состояние осей и колёс, сходить на разведку к повреждённому ракетами участку дороги, проверить (а если надо, то и перебрать) четыре девальватора и машинку – один этот перечень предстоящих дел свидетельствовал, что у Красного Воруя путешественникам предстоит осесть на сутки, а то и на двое.
Постели устроили на палубе – поближе к сваленным возле мачты вещам. Спать пришлось в накомарниках.
Пробуждение ознаменовалось таинственным и весьма тревожным событием: одновременно выпутав головы из плотных зелёных сеток, Андрон и Димитрий увидели неподвижно стоящего на борту платформы рослого незнакомца. Его белая дзюдогама казалась розовой в лучах восходящего солнца. Лицо же… Собственно, в данном случае стоило говорить лишь о левой половине лица, поскольку правая представляла собой сплошной шрам: то ли результат тяжелейшего ожога, то ли печально известного таёжным охотникам медвежьего поцелуя, когда вставший на дыбы зверь берёт вас в объятия и единым лобзанием как бы схлёбывает вашу физиономию, оставляя в лучшем случае висящие на ниточках глаза.
Очень неприятное зрелище.
Секунду незнакомец молча смотрел на оцепеневших путников, затем исчез. Если спрыгнул наземь (а куда ещё?), то надо признать, что сделал он это совершенно бесшумно.
Димитрий кинулся к борту, но был остановлен коротким властным: «Стоять!» Хмурый Андрон, для которого подобные переделки, видимо, стали уже чем-то привычным, вручил напарнику плотницкий топорик, сам вооружился небольшим гвоздодёром и знаками велел переместиться на противоположный конец платформы, причём осторожно, опасаясь атаки снизу. Не исключено, что незваный гость укрылся под настилом, откуда мог выстрелить или чем-нибудь ткнуть. Пробоин в днище хватало.
Заняв исходную позицию в носовой части судна, Уаров оглянулся. Андрон уже стоял на корме. Выждав мгновение, шкипер дал отмашку. Оба одновременно соскочили в разные стороны – сначала на сцеп, потом – как можно дальше – на трухлявые шпалы. Обернулись, присели. Вроде бы под платформой никто не прятался.
Выпрямились, огляделись. Нигде никого.
Трудно сказать, насколько такой манёвр был оправдан. Разумеется, предполагаемый противник при всём желании не смог бы оказаться сразу на двух разных концах платформы. Зато ему представлялась прекрасная возможность расправиться с каждым поодиночке.
– Дачник? – спросил Димитрий, когда они сошлись с Андроном на том самом участке насыпи, куда, по идее, спрыгнул ужасноликий незнакомец.
– В дзюдогаме?
– Да они в чём только не ходят!
Андрон подумал.
– Нет, – бросил он. – Я их тут почти всех знаю. Такую рожу я бы запомнил.
– Тогда кто? Спецназовец?
– Спецназовцы – в камуфле.
Теперь озадачились оба.
– Может, из этих… из фанатов? – предположил Димитрий.
– Хм… – сказал Андрон. – С одной стороны, не тронул. Хотя мог… С другой, вроде бы рановато ещё для фанатов. Ты вообще длину этой ветки представляешь?.. Впрочем… Смотря как по ящику сообщили. Если «между Красным Воруем и Слиянкой»… Тогда – да. Тогда вычислить недолго…
– Чем же он сюда добрался?
– А чёрт его знает!..
Полные недобрых предчувствий, позавтракали и принялись за дела. Димитрия Андрон усадил чинить парус, а сам занялся осями и колёсами. Вопреки опасениям, жизненно важные узлы уцелели. Видимо, выручили девальваторы. Одно дело, когда на рельсы рушится туша в несколько десятков тонн, и совсем другое, когда тот же вес идёт чуть ли не как одна тысячная к номиналу. Остальные-то качества (прочность, упругость) – сохраняются.
Примерно к половине девятого ремонтные работы были прерваны гулом авиационных двигателей. Кажется, многоопытный Андрон и здесь оказался прав: по всей вероятности, на место вчерашней антитеррористической операции сбросили десантуру. Пришлось опять подхватываться и в третий раз перетаскивать пожитки с места на место. Естественно, что ни один вертолёт не появился над Красным Воруем. Вот если бы оставили груз на платформе – тогда, конечно, другое дело. Тогда бы появился обязательно.