Девочка-яд

– Классный он. Фигура, лицо, да и характер дрянной – все в моем вкусе, – улыбнулась приятельнице. – Но он из совсем другой лиги. Богатый, у такого наверняка инстаграмных девиц – пруд пруди. Так что, покуражились мы с ним, и хватит.

– Крутая ты, Ленка, – выдает Катя. И смотрит на меня так, с восхищением.

– Я диву даюсь. Столько хлопот, проблем, а ты не унываешь никогда и идешь по жизни с поднятым вверх подбородком.

Ее слова заставляют меня улыбнуться. Знала бы Катя, как сложно порой задирать этот подбородок.

– Если в этой жизни будешь смотреть себе под ноги, прошляпишь тот заветный грузовик со счастьем. Вот только что-то на мою улицу он никак не заедет.

Приятельница смеется, а я достаю из кармана вибрирующий телефон. Администратор. Ох, чует моя попа, сейчас будет жарко.

– Судак! Давай быстро в синий люкс! Клиентка кричит! Ты почему там не поменяла воду в цветах? – кричит Арсений Олегович, стоит мне принять вызов.

Черт. Прикрываю глаза, от досады. Напоминала же сама себе: «Не забыть, не забыть». Представляю, как сейчас эта фурия разойдётся.

– Сейчас все исправлю.

Сбрасываю вызов, убираю телефон в карман.

– Снова мегера? – спрашивает Катя, принимаясь за уборку белья.

Мегера. Так мы называем одну постоялицу. Богатая дамочка, встречается в номере с любовником пару выходных в месяц, но и за эти дни она успевает вымотать нам все нервы. Чуть что, поднимает скандал. Цветы – ее фетиш. Бедогала любовник вынужден задаривать ее сотнями роз, лишь бы мозг не сушила. Представляю, какие подарки он вынужден делать ей, чтобы ноги как надо раздвигала. Ох, уж эти мужики. Такие сильные на поприще бизнеса, отгрызают друг другу головы, бьются не на жизнь, а на смерть. А со своими любовницами – как зайчики пушистые. Скачут на задних лапках и ушки торчком, лишь бы допустили до «золотой вагины».

Сегодня мегера была совсем без настроения. Кричала много и громко. Я случайно задела бедром ее пудреницу, лежащую на столике, и та полетела вниз. Как итог – расколотая коробка предмета косметики и минус пять тысяч из моей и так не огромной зарплаты. Испорченное в хлам настроение и упадок сил. Не знаю, как не разрыдалась, или наоборот, не двинула ей за те гадости, что лились из силиконового рта дамочки. Я была такой уставшей и опустошенной. В какой-то момент поймала себя на мысли, что мне все равно. Пусть увольняют, только дадут мне тишины и спокойствия. Хотя работой я дорожила. Лучший в городе отель, хорошая зарплата и чаевые. Мне нужно было как-то содержать брата и себя. А тут смены, график можно делать удобным для себя. Да и коллектив отличный. Вот только некоторые моменты портили жизнь. Мегера орала до тех пор, пока в дверях номера не появился ее жеребец. С букетищем в руках и сединой на висках. Разница у них в возрасте лет так 15 – не меньше.

Воспользовавшись моментом затишья, выбралась из номера. Голова шла кругом – не знаю, как не скатилась с лестницы, спускаясь на второй этаж, где все еще наводила порядок Катя.

– Эй, милая, так не пойдет, – нахмурилась приятельница, когда я едва не выронила трубку от пылесоса. Выключив агрегат, которым я пыталась почистить ковер, стянула с рук перчатки.

– Основную работу на сегодня мы сделали, шуруй в комнату для отдыха. Поспи немного. Если что случится, я тебе наберу.

– Какой спать? Сейчас Олегович начнет названивать…

– Не начнет. А если позвонит, скажу, что ты в люксе, обслуживаешь ужин мегеры. Я прикрою, не переживай.

Я понимала, что подставляю Катю. И мне совершенно не хотелось оставлять всю работу на нее. Но хотя бы один час сна мне не помешает.

– Тебе с утра на учебу идти. Ты в своем уме, Лен? Вырубиться там хочешь? – продолжала атаковать Катя, зная, по каким местам надо бить.

– У нас завтра практика начинается. В больничке, – поморщилась, вспомнив о предстоящей ординатуре.

– Тем более, – кивнула, сложив на груди руки. – Шуруй в комнату.

Добравшись до служебного помещения, упала замертво на диван. Стоило моей голове коснуться подушки, я тут же отключилась. Уже на задворках сознания слышала, как вибрирует телефон. Но в моем состоянии мне было глубоко пофиг на все. Пусть хоть мир рухнет, в ближайший час точно, я даже пальцем не пошевелю.

***

– Лен, давай скорее, все уже в кабинете у главврача! Сейчас будет распределение! – Аня встречает меня у входа в больницу. Улыбаюсь тому, насколько возбужденной она выглядит. Чего не скажешь обо мне. Несмотря на пару часов сна этой ночью, сил в моем организме осталось немного.

По бесконечным коридорам мы наконец-то добираемся до нужного кабинета. Здесь уже полно народу. В конце комнаты установлены в ряд стулья, и все они заняты одногруппниками. Аня подзывает меня, показывая на два свободных места, предусмотрительно занятых для нас подругой.

– Сейчас придет руководитель практики, будет распределение, – шепчет Ковалевская, выуживая из сумки пачку «Орбита». Делится жвачкой со мной. – Нам нужно постараться попасть в хирургию. Если засунут в гинекологию, придется полы надраивать. Там заведующая будет эксплуатировать по полной, – кривится подруга.

В словах Аньки есть смысл. Попасть на саму операцию, поработать в хирургии для меня было бы отличной перспективой.

– И не мечтай, Судак, – покосилась на меня Архипова Светка с первого ряда. – Максимум, что тебя ждет – чистить туалеты в каком-нибудь профотделении.

Я улыбнулась одногруппнице.

– Так туалетная жизнь по твоей части, Свет. Или ты только с мужиками предпочитаешь там работать? Там мы Славку позовем, – Анька заржала, посмотрев на ботана нашего курса. Света скорчила недовольную физиономию.

– Судак, рано смеешься. Мы пошлем тебе привет из хирургии. Там, кстати, врач – настоящий секс. Красив как бог, да еще и лучший в городе профессионал, – вступает в разговор подружка Светки – Ира. Эта мадам раздражает еще больше. Света хоть избалованная жизнью мажорка, и у нее есть причины быть зазнавшейся сучкой. А вот Ира – просто бегающий за ней хвостик. Ни ума, ни денег, ни таланта. Мы с Аней называем ее подражательницей. Уж очень она копирует поведение своей «хозяйки».

– Евграфов мой, – рыкнула Светка на подругу. – И если хоть одна к нему лапы протянет, откушу по локоть.

Вай. А вот теперь даже мне стало интересно. Что же это за мужик такой, раз Светка готова пойти за ним врукопашную.

– Вот, – поддакивает Ирка. – Так что, Ленка, все, что тебе светит – менять утки, и максимум – заполнять истории болезней.

Посылаю ей улыбку. Удавила бы овцу. Но как бы ни злилась, перспектива, нарисованная этими дурочками, может оказаться правдой. У Архиповой дядя и правда в больнице какая-то шишка. Вот и строит из себя королеву, хотя на деле – обычная шлюха. Все парни нашего курса через нее прошли.

– Лен, остынь. Пусть что хотят – то и говорят, – уловив мое настроение, успокаивает Аня. Теперь подруга распаковывает свой хирургический костюм.

– Ты, кстати, купила? – указывает на халат.

– Да, – вспоминаю, что успела положить в сумку перед выходом на работу пакет. Просматриваю телефон – пять непринятых от Гоши. Совесть заела братца. Ничего, пусть помучается немного.

– Кстати, Архипова права, – произносит Анька с умным видом. – Хирург – горячий мужик. Я видела его с утра. Лена, может, и не надо нам в хирургию? – подруга делает страдальческое выражение лица. На мой удивленно-вопросительный взгляд поясняет. – А то чувствую, даже внутримышечно не попаду пациенту, буду только на красавчика смотреть, – восторженно вздыхает.

– Как зовут его?

– Максим Вениаминович.

Хочу сказать ей, что это весьма странно звучит. Вениаминович и образ сексуального самца – ну совсем не строится данная картина в моей голове. Но в комнату входит куратор вместе с несколькими врачами, и начинается главное действо.

Как итог, Архипова с Ларионовой, кончено же, идут в хирургию (правда, сам хирург здесь пока еще не появился). А меня с Анькой и еще парочкой девчонок направляют в гинекологию. Здравствуйте, туалеты, куча бумажной волокиты. Настроение – в минус бесконечность. Но спускается еще ниже, когда в кабинет входит сама заведующая гинекологией. Грузная женщина лет пятидесяти. По взгляду, брошенному на нас, мы понимаем, что сладко не будет. Нас просят разбиться по группам, пройти вперед и встать возле своего руководителя. Группа Архиповой стоит сами по себе. Их там человек семь.