Страница 6 из 17
– То есть воспоминания, если их достаточно много, довлеют над цифровым алгоритмом? – удивленно спросила Майя.
– В некотором роде, – ответил он отвлеченно. – Я расскажу вам немного об обследовании. Сначала мы отключим все каналы связи с Бессмертным разумом, у вас не будет никакого коннекта с Куполом, поэтому во время обследования никто не сможет с вами связаться.
Майя внимательно слушала.
– Обследование проводится в специальной капсуле, в которой вы проведете около девяти часов непрерывно, – продолжал доктор. – Сначала мы просканируем алгоритм от начала до конца. На этом этапе будет происходить обычная проверка с одновременным устранением ошибок, обновление и перезагрузка. Затем перейдем к скринингу всех нейронных связей. Для того, чтобы скрининг был максимально полным, мы разорвем все нейронные связи.
– Слово «разорвем» мне не очень нравится, – уточнила Майя.
– Звучит не очень, согласен. На практике это будет означать, что на время вы перестанете существовать как целостный организм и превратитесь в разрозненные частицы информации.
– И как долго это будет продолжаться?
– Около получаса. Максимум час.
– То есть это в некотором роде клиническая смерть?
– Скорее искусственная кома, – уточнил доктор. – Такой подробный скрининг позволит нам обнаружить девяносто восемь процентов патологий из всех имеющихся.
– Как искусственная кома может на меня повлиять? – Майе не понравилось, что она услышала.
– Это будет зависеть от того, какой вариант обследования вы сейчас выберете, – ответил доктор.
– И какие есть?
– Первый вариант скрининга – это выявление патологий. Второй вариант – выявление патологий с одновременным устранением. В первом случае искусственная кома на вас никак не повлияет. Во втором из вашего сознания исчезнут воспоминания, которые ежедневно отравляют ваш цифровой организм. То есть мы уберем все лишнее.
– Пожалуй, пока обойдемся первым менее радикальным вариантом, – Майя протянула большой палец своей руки подписав своим отпечатком электронное соглашение об оказании услуг.
Доктор еще раз все проверил.
– Пациент – один пять пять три. Пакет анализов – восемь. Код обследования – три джи семь, – произнес он.
В ответ послышался цифровой голос:
– Принято. Пакет анализов – восемь. Код обследование – три джи семь. Пациент – один пять пять три. Подтвердите начало обследования.
– Подтверждаю, – ответил доктор и дал следующую команду. – Открыть капсулу.
Майя услышала, как позади нее раздался глухой щелчок. Она обернулась и увидела ту самую капсулу, в которой ей предстоит провести немного-немало девять часов.
«На гроб смахивает», – подумала она про себя, – «Хорошо, что я бессмертна. По крайней мере, хочется в это верить».
– Радует, что она хотя бы прозрачная, – произнесла она уже вслух.
Забравшись внутрь, она зафиксировала запястья и ладони на специальном экране, который тут же отсканировал основные сведения.
– Пациент в капсуле гибернации, – констатировал женский роботоподобный голос.
– Отключить связь с Куполом, – ответил доктор, проверяя какие-то датчики.
Услышав отклик программы, он собирался дать следующую команду, но прежде объяснил Майе, что с ней будет происходить.
– Мы сейчас поместим вас в режим сна. Так сканирование цифрового кода будет происходить быстрее. Ощущения будут такие же, как при обновлении алгоритма.
Майя не успела отреагировать, как услышала:
– Активировать капсулу гибернации. Включить спящий режим, – распорядился он.
Доктор слукавил, когда говорил, что ощущения будут схожи с теми, что возникают при обновлении. При обновлении она просто отключалась так, как это бы сделал уставший после тяжелого напряженного дня живой человек. Во время перезагрузки она не видела ничего, кроме черного фона. Сейчас же она испытывала ощущения, которые были похожи на погружение в наркоз. Но откуда она это знала? Она не успела найти ответ в своем сознании и погрузилась в сон. В буквальном смысле. Она видела нечто, что было похоже на сны или галлюцинации.
Сначала ей показалось, что она стала частицами энергии. Она не могла идентифицировать себя ни с чем и ни с кем, кто ей было известен. Ей просто показалось, что она стала ничем, неощутимой и неосязаемой материей. Потом сознание начало к ней возвращаться, она постепенно вспоминала себя и людей. Людей, которых не знала раньше.
До нее доносились обрывки фраз: «Представляешь, что будет, если мы оказались правы… Я мечтал стать частицей любой другой формы жизни. Частью чего-то Вечного… Мы встретимся вновь… Я верю в это. Я и представить не могла, что мы завершим все это… Он близок к идеалу. Меня скоро не станет… Сил почти не остается. Как думаешь, у нас получится? Я не увижу, но ты сможешь… Если не мы, то уже никто»…
Майя открыла глаза. Картинка перед ней троилась. Голоса по-прежнему доносились откуда-то из глубин ее разума, но она уже не различала их. Взглянув на табло загрузки внутри капсулы, она не сразу поняла, что это: то ли количество выявленных патологий, то ли время загрузки. Но увидев цифры на таймере, поняла, что прошло почти девять часов с момента, как активировали капсулу.
Внутри снова монотонно прозвучало:
– Скрининг завершен. Открыть капсулу гибернации. Восстановить связь с Куполом.
Чужие голоса в сознании Майи заглушили голоса знакомых ей Тео и Давида. Она была не рада, что так резко восстановленная связь с Бессмертным разумом обрушилась на нее тысячами сообщений.
Она почувствовала, как скан-ридеры, которые скачивали информацию через запястья освободили ее руки. Цифровое тело, которое она раньше вообще никак не ощущала, вдруг стало каким-то грузным. Она чувствовала боль, которая существовала где-то внутри ее сознания.
– Болит спина и шея, – произнесла Майя. – Это так странно.
Она пыталась размять свое тело, не понимая, что с ним происходит.
– У меня кружится голова, – она присела.
– Диагноз подтвержден, – произнес доктор и поставил печать, приложив свой отпечаток.
Майя молча смотрела на него, ожидая получить объяснения.
– Все, что происходит сейчас с вами – следствие некоего брака. При генерации сорок девятого поколения в ваш организм попали не обрывки, как это обычно бывает, а целые сгустки чужих воспоминаний. Я выявил несколько очагов этих воспоминаний. Она действуют на алгоритм, как опухоль. По мере того, как эти довольно эмоциональные отголоски будут присоединяться к друг другу внутри вашего сознания, а именно это и произошло во время обследования, эта опухоль будет расти. Когда я разорвал все связи между собой, очаги остались без изменения, а те нейронные связи, которые были обособленными, магнитом притянулись к этим очагам. Это значит, что эти воспоминания будут разрастаться, и алгоритм не сможет справиться с их эмоциональной природой, он будет бороться, что будет вызывать системные ошибки и сбои, вплоть до полного обнуления.
– Обнуления? – переспросила Майя.
– Да, так зашита программа нашего цифрового организма. Он отторгает все, что ему неизвестно. Бессмертный разум создавался для того, чтобы преодолеть любую уязвимость человека, в том числе эмоциональную. Поэтому подобные воспоминания расцениваются как вирус, потенциальная опасность. И чтобы ее преодолеть предусмотрена крайняя мера «обнуление».
Майю пугали подобные словосочетания.
– Вы чувствуете себя неважно, потому что наружу вылезли очаги этих самых воспоминаний. Теперь вы вынуждены страдать от боли, которая мало того, что не существует, так еще и не принадлежит вам, – доктор внес несколько комментариев в карту. – Я немедленно передам результаты обследования вашему доктору, он определит тактику лечения.
– А могу я получить копию? – уточнила Майя.
– Конечно, – доктор велел ей приложить руку к скан-ридеру. – Настоятельно вам рекомендую, не затягивать с лечением.
Майя настолько сконцентрировалась на мучившей ее, но несуществующей боли и головокружении, что почти не воспринимала ничего из того, о чем ей говорил доктор. Убедившись в том, что получила копию выписки из своего обследования, она поблагодарила его и направилась к выходу.