Страница 38 из 46
— Полагаю, ваш наниматель присоединится к нам через видеоэкран, — сказал Архангел, заходя с ослепительно яркой улицы.
Чертов Хель, его голос, словно шелк, сталь и древний камень. Он, вероятно, мог заставить кого-то прийти, просто шепча грязные вещи на ухо.
Даже без этого голоса было бы невозможно забыть, кем был Мика, что губернатор излучал с каждым вздохом, каждым морганием. В настоящее время десять Архангелов правили различными территориями Республики, и все они носили титул губернатора, подчиняясь только Астери. Обычная ангельская магия могла бы сравнять здание с Землей, если бы считалась могущественной. Сила Архангела может сравнять с землей целый мегаполис. Невозможно было предсказать, откуда взялась дополнительная сила, отделявшая Архангела от Ангела-иногда она передавалась, обычно по тщательному приказу Астери. В других случаях он появлялся в ничем не примечательных родословных.
Она мало что знала об истории Мики — никогда не обращала внимания на уроках истории, слишком занятая тем, что пускала слюни по несправедливо совершенному лицу, стоящему сейчас перед ней, чтобы слушать монотонное бормотание учителя.
— Мисс Рога ждет нашего звонка, — с трудом выговорила она, стараясь не дышать слишком громко, когда мимо пронесся губернатор Вальбары. Одно из его белоснежных перьев коснулось ее обнаженной ключицы. Она могла бы вздрогнуть — если бы не два ангела позади него.
Исайя просто кивнул ей, следуя за Микой к стульям перед столом.
Хант Аталар, однако, задержался. Удерживая ее взгляд-прежде чем он взглянул на ее ключицу. Как будто перо оставило след. Татуировка из шипов на его лбу, казалось, стала темнее.
И точно так же этот запах секса, исходящий от Архангела, превратился в гниль.
Астери и архангелы могли бы легко найти другой способ ослабить силу падших, но они поработили их с помощью колдовских заклинаний, вплетенных в магические татуировки, выбитые на их лбах, как гребаные короны. И татуировки на их запястьях: SPQM (СИНМ).
Сенат и народ Мидгарда
Полная гребаная чушь. Как будто Сенат не был марионеточным правящим органом. Как будто Астери не были их императорами и императрицами, вечно правящими всем и вся, их гнилые души возрождались из одной формы в другую.
Брайс выбросила эту мысль из головы, когда она закрыла железную дверь за Хантом, едва не задев его серые крылья. Его черные глаза предупреждающе сверкнули.
Она улыбнулась ему, чтобы передать все, что не осмеливалась сказать вслух о своих чувствах по поводу этой засады. Я сталкивалась с худшим, чем ты, Умбра Мортис. Хмурый взгляд и оскал все, как вам так нравится.
Хант моргнул, единственный признак его удивления, но Брайс уже повернулась к своему столу, стараясь не хромать, когда боль пронзила ее ногу. Она притащила из библиотеки три стула, отчего нога еще больше разболелась.
Она не осмелилась потереть толстый извилистый шрам на бедре, скрытый под белым платьем.
— Могу я вам что-нибудь предложить, Ваша Светлость? Кофе? Чай? Что-нибудь покрепче? — Она уже расставила бутылки с газированной водой на маленьких столиках между стульями.
Архангел занял место в центре, и когда она вежливо улыбнулась ему, тяжесть его взгляда надавила на нее, как шелковое одеяло.
— Я в порядке. — Брайс посмотрела на Ханта и Исайю, которые скользнули в свои кресла. — Они тоже в порядке, — сказал Мика.
Ну что ж, очень хорошо. Она обошла стол, просунула руку под выступ, чтобы нажать медную кнопку, и вознесла молитву милосердной Ктоне, чтобы ее голос оставался спокойным, даже когда ее разум снова и снова возвращался к одной и той же мысли: Бриггс не убивал Данику, Бриггс не убивал Данику, Бриггс не убивал Данику…
Деревянная панель в стене позади нее раздвинулась, открыв большой экран. Когда он ожил, она подняла трубку настольного телефона и набрала номер.
Бриггс был монстром, который планировал причинить вред людям, и он заслужил быть в тюрьме, но… его ошибочно обвинили в убийстве.
Убийца Даники все еще был на свободе.
Джесиба ответила после первого же гудка.
— Экран готов?
— Как никогда. — Брайс ввела коды в свой компьютер, стараясь не обращать внимания на губернатора, который смотрел на нее так, словно она была бифштексом, а он… кем-то, кто ест бифштекс.
— Я вас вызываю, — объявила она.
Джесиба Рога появилась на экране мгновением позже-и они оба повесили свои телефоны.
За спиной волшебницы гостиничный номер был обставлен с Пангеранским великолепием: белые панельные стены с позолоченной лепниной, плюшевые кремовые ковры и бледно-розовые шелковые шторы, дубовая кровать с балдахином, достаточно большая для нее и двух мужчин, которых Брайс слышала, когда она звонила раньше.
Джесиба играла так же усердно, как и работала, находясь на огромной территории, выискивая больше произведений искусства для галереи, либо посещая различные археологические раскопки, либо ухаживая за влиятельными клиентами, которые уже владели ими.
Несмотря на то, что у Джесибы было меньше десяти минут, и несмотря на то, что большую часть этого времени она потратила на несколько очень важных звонков, ее струящееся темно-синее платье было безупречно, открывая соблазнительные очертания пышного женского тела, украшенного пресноводным жемчугом в ушах и на шее. Ее коротко подстриженные пепельно-светлые волосы сияли в золотистом свете первых огней-они были укорочены по бокам и чуть удлинялись на макушке. Без особых усилий шикарна. Ее лицо…
Ее лицо было одновременно юным и мудрым, мягким. Ее бледно-серые глаза сверкали магией, манящей и смертоносной.
Брайс никогда не осмеливалась спросить, почему Джесиба сбежала от ведьм много веков назад. Почему она связала себя с Домом Пламени и Тени и его лидером, младшим королем — и что она сделала для него. Теперь она называла себя колдуньей. Не ведьмой.
— Доброе утро, Мика, — мягко сказала Джесиба. Приятный, обезоруживающий голос по сравнению с другими членами Дома Пламени и Тени — хриплый скрежет у Жнецов или шелковистые тона у вампиров.
— Джесиба, — промурлыкал Мика.
Джесиба слегка улыбнулась ему, как будто слышала это мурлыканье тысячу раз от тысячи разных мужчин.
— Как бы мне ни было приятно видеть ваше красивое лицо, я хотела бы знать, зачем вы созвали эту встречу. Если только история с Даникой не была поводом поговорить с милой Брайс.
Эта история с Даникой. Брайс сохраняла нейтральное выражение лица, хотя чувствовала, что Хант внимательно наблюдает за ней. Как будто он слышал, как колотится ее сердце, чувствовал запах пота, покрывающий ее ладони.
Но Брайс ответила ему скучающим взглядом.
Мика откинулся на спинку стула, скрестив длинные ноги, и сказал, даже не взглянув на Брайс: