Страница 22 из 46
Когда восставшие люди начали свою войну, один из этих идиотов должен был спросить у падших ангелов, почему их восстание провалилось, еще задолго до рождения человеческой расы. Исайя, конечно, мог бы дать им несколько советов о том, чего не следовало делать. И просветил бы их насчет последствий.
Ибо не было также никакой возможности скрыть вторую татуировку, отпечатанную на их правых запястьях: SPQM.
Этот символ украшал каждый флаг и фирменный бланк Республики-четыре буквы, окруженные семью звездами. Даже если Исайя отрубит руку, то она отрастет заново и отметка появится вновь. Такова была сила ведьминых чернил.
Судьба хуже смерти: стать вечным слугой тех, кого они пытались свергнуть.
Решив избавить Сабину от действий Ханта, Исайя мягко спросил,
— Сабина, я понимаю, что ты скорбишь, но есть ли у тебя причины, желать смерти Брайс?
Сабина зарычала, указывая на Брайс,
— Она взяла меч. Этот подражатель волка забрал меч Даники. Я знаю, что она это сделала, он не в квартире… и он мой.
Исайя знал эти детали: что пропала фамильная реликвия семьи Фендиров. Но не было никаких признаков того, что Брайс Квинлан завладела им.
— Какое отношение меч имеет к смерти вашей дочери?
Ярость и горе боролись на этом озлобленном лице. Сабина покачала головой, игнорируя его вопрос, и сказала:
— Даника не могла оставаться в стороне от неприятностей. Она никогда не умела держать рот на замке и не знала, когда следует вести себя тихо рядом с врагами. И посмотри, что с ней стало. Эта глупая маленькая сучка все еще дышит, а Даника… нет. — Ее голос чуть не сорвался. — Даника лучше должна была знать.
Хант спросил чуть мягче:
— Лучше знать о чем?
— Об этом, — отрезала Сабина и снова покачала головой, отгоняя печаль. — Начиная с этой шлюхи-соседки по комнате. — Она повернулась к Исайе, с гримасой гнева. — Расскажите мне все.
Хант сказал спокойно,
— Он не обязан вам рассказывать, Фендир.
Будучи командиром 33-го Императорского легиона, Исайя занимал равное положение с Сабиной: оба они заседали в одних и тех же руководящих советах, оба отвечали за власть мужчин в своих собственных рядах и своих собственных домах.
Клыки Сабины удлинились, когда она оглядела Ханта.
— Я разве с тобой говорила, Аталар?
Глаза Ханта засверкали. Но Исайя вытащил свой телефон и спокойно набрал номер:
— Мы все еще получаем отчеты. Виктория сейчас придет поговорить с Мисс Квинлан.
— Я поговорю с ней, — буркнула Сабина. Ее пальцы сжались, словно готовясь разорвать Ханту горло. Хант одарил ее острой улыбкой, говорящей попробовать сделать это, и молния обвилась вокруг его запястья.
К счастью для Исайи, дверь комнаты для допросов открылась, и вошла темноволосая девушка в безупречно сшитом темно-синем костюме.
Они были прикрытием, эти костюмы, которые носили он и Виктория. Что-то вроде брони, да, но также и последняя попытка притвориться, что они хотя бы немного нормальные.
Неудивительно, что Хант никогда не обращал на них внимания.
Когда Виктория грациозно приблизилась, Брайс не обратила внимания на потрясающую девушку, которая обычно заставляла людей всех домов сворачивать шеи.
Но Брайс оставалась такой на протяжении несколько часов. Кровь все еще проступала на белой повязке на ее голом бедре. Виктория деликатно фыркнула, ее бледно-зеленые глаза сузились под темной татуировкой нимба на лбу. Призраки были одними из немногих, кто восстал вместе с ангелами два столетия назад. Вскоре после этого она была отдана Мике, и ее наказание вышло за рамки татуировки на лбу и отметин рабов. Не так жестоко, как то, что Исайя и Хант пережили в подземельях Астери, а затем в подземельях различных архангелов в течение многих лет после этого, но это была собственная форма мучений, которая продолжалась даже тогда, когда их собственные прекратились.
— Мисс Квинлан, — сказала Виктория.
Она не ответила.
Призрак оттащила от стены стальной стул и поставила его по другую сторону стола. Вытащив из кармана пиджака папку, Виктория скрестила длинные ноги и уселась на стул.
— Вы можете сказать мне, кто виноват в сегодняшнем кровопролитии?
Даже дыхание не сбилось. Сабина тихо зарычала.
Призрак сложила свои белые руки на коленях, неестественная элегантность была единственным признаком древней силы, которая пульсировала под спокойной поверхностью.
У Вики не было собственного тела. Хотя она сражалась в 18-м, Исайя узнал ее историю только, когда прибыл сюда десять лет назад. Как Виктория приобрела именно это тело, кому оно когда-то принадлежало, он не спрашивал. Она ничего ему не рассказывала. Призраки владели телами так же, как некоторые люди автомобилями. Тщеславные призраки часто меняли их, обычно при первых признаках старения, но Виктория держалась за это дольше, чем обычно, ей нравилось его строение и движения.
Она держалась за него, потому что у нее не было другого выбора. Это было наказанием Мики за ее бунт: заманить ее в ловушку внутри этого тела. Навсегда. Больше никаких перемен, никакой торговли на что-то более новое и изящное. В течение двухсот лет Вику держали взаперти, заставляя терпеть медленное разрушение тела, сейчас ясно различимую: тонкие линии, начинающие появляться вокруг ее глаз, морщины выступающие на лбу над извивающейся полосой шипов татуировки.
— Квинлан впала в шок, — заметил Хант, следя за каждым вздохом Брайс. — Она не собирается говорить.
Исайя был склонен согласиться, пока Виктория не открыла файл, не просмотрела лист бумаги и не сказала:
— Я, например, считаю, что вы не полностью контролируете свое тело или действия прямо сейчас.
А потом она прочла список коктейля из наркотиков и алкоголя, который остановил бы человеческое сердце. Остановил бы и сердце низшего Вана, если уж на то пошло.
Хант снова выругался.
— Есть ли что-нибудь, что она не нюхала и не курила сегодня вечером?
Сабина ощетинилась.
— Полукровское отродье…
Исайя бросил на Ханта быстрый взгляд. Все, что было нужно, чтобы передать просьбу.
Никогда не было приказа — он никогда не осмеливался приказывать Ханту. Не тогда, когда мужчина обладал вспыльчивым характером, который оставлял целые императорские боевые единицы в тлеющих углях. Даже с проклинающим нимбом, подавляющим эту молнию в десять раз ее полной силы, навыки Ханта, как воина компенсировали это.
Но Хант опустил подбородок-единственный признак того, что он согласился на просьбу Исайи.