Холодная вечность

Ну что? Пошли в ПГТ, дружище?

Если бы собаки могли выразительно класть лапу на морду, Гэри сейчас сделал бы именно так.

Наши друзья уже битых сорок минут стояли на трассе. Точнее, немного шли, и много стояли в попытках поймать попутку. Никто не останавливался. Буквально, ни одна машина.

– Может, ты всё-таки спрячешься в лесок? – просительно протянул Соболев. – Конечно никто не остановится. Все тебя боятся. Я и сам, честно говоря, немного напрягаюсь в твоём присутствии.

Гэри даже ухом не повёл. Продолжал медленно вышагивать рядом с Соболевым. В этот момент раздался звук тормозов. Вселенная сжалилась над ними. Остановилась грузовая газель.

– Куда?

– В ближайший райцентр.

– Ну, грузи этого слона в багажник, а сам в кабину залазь.

– Ой, спасибо огромное! Я могу заплатить…

– Не, денег не надо. Мне туда же.

Водитель открыл кузов, и вдвоём они попытались засунуть туда алабая. Уговаривали, подпихивали, затаскивали. Шофёр даже принёс пирожок с мясом, чтобы заманить Гэри в кузов, но все попытки провалились. Соболев представил, что ему придется вести собаку обратно домой, а потом снова возвращаться к дороге и совсем приуныл.

– Может он тесто не хочет? – в отчаянии ляпнул Костя. – Может ему начинку достать, и он за ней пойдёт?

Алабай развалился на дороге, чтобы его уже точно никто не мог сдвинуть с места. На Соболевское нелепое предложение он громко фыркнул и начал вылизываться.

– Вот че я думаю, – ожил шофёр, – попробуй ты в кузов залезть.

– Я?!

– Ну, а какие варианты? Или пешком топайте.

Соболев поднялся по железным ступеням в кузов газели, а следом важно зашёл Гэри. Огляделся, повернулся головой наружу и застыл в обороне. Было понятно, что при малейших изменениях в дислокации он сразу выпрыгнет на улицу. Кузов был пустым и достаточно чистым, но Соболеву всё равно не хотелось в нём ехать. Тут даже присесть не на что. Он попытался привлечь на свою сторону водителя:

– Слушай, брат. А может я вылезу, и мы его тут закроем, раз он уже зашёл, а? Неохота мне в этом кузове ехать.

– Ща, погодь. – Водитель исчез, а когда появился, в руках у него был какой-то плед. Не новый, но вроде чистый. Что, сидеть на этой тряпке? Всё равно не очень-то хочется. Соболев поморщился, но водитель, уставший от возни с алабаем, уже всё решил. – Слушай, мне некогда снова его запихивать, если он вместе с тобой вылезет. Садись, не выпендривайся. Да, не боись. Я аккуратно поведу.

Довольный газелист закрыл кузов, и внутри стало темно. Машина тронулась и покатилась. Соболев чувствовал, что и правда аккуратно. Но в темноте было как-то неуютно. Даже с алабаем. И тут его пронзила мысль. Прошила внутренние органы, засела в горле колючим осколком. А что происходит с животными в Позднем после того, как они умирают?!

В райцентре было живенько, чистенько, красочно. Просто маленький городок, а не поселок. Магазины, кафе, салоны сотовой связи – цивилизация в лучшем её виде. Даже не верилось, что всего в нескольких километрах по дороге есть съезд в лес, за которым притаилась глухая неразвитая деревенька со страшными тайнами. Соболева посетило острое желание погулять по этому посёлку с прекрасным названием «Запрудный», сесть в электричку до Красноярска, и дальше в Москву, не оглядываясь. Ну, вот зачем ему тут оставаться? Он учёный, а вовсе не эзотерик. Ему не интересен сам факт, он хотел бы изучить организм мертвого человека, расхаживающего среди живых. А остальное пусть выясняют эзотерики, геологи, уфологи и иже с ними. Что с деревней не так? Что влияет на местность? Чем так уникальны эти нормальные с виду зомби? Почему вообще, простите, на земле есть такие твари? Разве эти вопросы как-то относятся к тератологии? Да никоим образом! Он, Соболев, изучает врожденные патологии, а вовсе не посмертные! И уж тем более, не желает закапываться в мистику.

Соболев купил пирожков, стаканчик кофе. Перекусил прямо на улице, поделился с Гэри пирожками. Алабай потянул носом пар, исходящий из пластикового стакана и выразительно посмотрел на Соболева. Вот же наглая псина!

– Вот уж кофе я тебе точно не дам! Забудь.

Гэри презрительно фыркнул и отвернулся. Вообще, кроме недоразумения с кузовом, он больше радовал Соболева. Пристёгнутый на поводок, не тянул, шёл, куда ведут, на внешние раздражители не реагировал. Хороший пёсик. Соболев отряхнул руки и достал мобильный. Нашёл сохранённый номер Петиной сестры и завис. Интересно, Пётр добрался до места? Выехал, вроде, с рассветом, а уже обед. Эх, ладно, была не была. После нескольких гудков ответил приятный женский голос.

– Да?

– Добрый день. Я прошу прощения, могу с Петром поговорить? Прибыл он?

– С Петром? – удивленно протянул голос. Соболев напрягся, а эскадрон мыслей сразу заскакал, как подорванный. Неправильно сохранил номер? Пётр не успел доехать? Наврал про сестру? Да нет, не может же быть, Петя ему самое ценное свое сокровище оставил, алабая-кофемана. Ну, разве собаки что-то понимают в кофе? Соболев так увлёкся прослушиванием мыслей, что не уловил, что трубка уже какое-то время басом гудит около уха.

– Алё. Говорите. Да кто там? Костя, это ты? Что случилось?

– А, прости. Петя! Приветствую, как ты добрался?

В телефоне возникла пауза. Небольшая. Но яркая, окрашенная изумлением.

– Подожди… Ты что, звонишь мне, чтобы спросить, как я добрался?

– Да нет, конечно! Просто я должен был с чего-то начать разговор.

– А, ну что же. Добрался я нормально. Как там мой друг Гэри?

– Всё хорошо, мы вот тут в райцентр выбрались. Гуляем.

– Ты вроде не гулять приехал, учёный Соболев.

– Кстати, об ученом. Ты никому не говорил, кто я?

– Да нет, вроде. А что такое?

– Просто мне там у вас не очень рады…

– С чего ты так решил? – Пётр хохотнул.

– Да-да, знаю, ты меня предупреждал. Кстати, не было времени нормально пообщаться. Я хотел тебе сказать: моя наука изучает несколько иные патологии. Врожденные, так сказать. Ты в Питере был? В кунсткамере?

– Шутишь, что ли? Нет, конечно. Но книгу читал. С картинками. И я не дурак, Костя, если ты об этом. Я понимаю, что именно лежит в сфере твоей науки. А чего ты припёрся тогда, вот это вопрос?

Чего он приперся… нет, не так. Зачем он приперся. Он должен был ответить на этот вопрос сначала самому себе. И он понял. Очень быстро и очень неожиданно. Понял, что устал. Устал от привычных, ставших для него будничной нормой, заячьих губ, волчьих нёб, сросшихся близнецов, кретинов, гидроцефалов, всей этой херни, которой он посвятил жизнь. Устал, и решил почему-то, что лучшим отдыхом будет изучить то, чего на свете вообще не может быть. Но что, безусловно, тоже является патологией организма, да ещё какой! И не верил Соболев до конца в происходящее, потому, что не видел своими глазами. И, кажется, готов был увидеть, даже если после этого придётся умереть. Вот что привело Соболева в Позднее: его привычная, пустая, надоевшая жизнь. В которой, наверное, было единственное светлое пятно – его брак. Так и тот Соболев умудрился просрать!

– Петя, у меня к тебе важный вопрос.

– Как быстрее добраться до Красноярска? – веселился Пётр.

– Нет, друг. Извини. Совсем другой вопрос. – Соболев нервно потянул за поводок, Гэри удивлённо повернул голову. – Где сейчас твоя жена?..

Машину они нашли довольно быстро, и очень недорого. И даже не пришлось идти в интернет-кафе, как советовал сосед Володя. Соболев просто открыл приложение в смартфоне, сменил населенный пункт в настройках, и нашел жигули девятку в нескольких остановках от автостанции. Получив по телефону заверения от хозяина машины, что вся информация в объявлении достоверна, они с Гэри решили прогуляться пешочком. Вообще, Соболев и не сомневался в том, что объявление отражает реальную ситуацию с машиной. Вряд ли в этой глуши есть сознательные мошенники. Хотя, что это он… Везде есть. Но он помнил свое детство, в котором отец привлекал маленького Костю к ремонту жигулей в гараже. Чему-то Соболев тогда даже научился, по крайней мере очевидное говно распознает точно.