Страница 12 из 15
Едва забрезжил рассвет, а Иван уже был на ногах. Туман сегодня отсутствовал, но зато небо заволокло серыми облаками, предвещающими изменение погоды. Ивашка с трудом поднял спящих помощников и насильно, с крепкими словами, повёл их к берегу. Те отругивались, но подчинились, столкнув лодку в воду, отправляясь на бесполезное, как им казалось, дело. Попробовав безрезультатную ловлю в двух местах, Иван заметил, что между островами начали собираться чайки – вначале пара, затем десяток, а вскоре целая стая начала роиться над водой. По команде опытного рыбака, гребцы направили лодку к этому месту. Въехав в середину чаячьего пиршества и бросив якорь, Иван понял, что птицы ловят снетков, которых, в свою очередь, гоняет какая-то более крупная рыба. Едва секуша опустилась в воду, сразу последовал удар – первый, размером с ладонь, окунь лёг на дно лодки. И понеслась ловля у опытного рыболова беспрерывно, а новички не так успешно, но тоже начали таскать полосатых разбойников. Ближе к середине дня в лодке копошилась гора рыбы, но азартные ловцы не могли остановиться, несмотря на предупреждение атамана о том, что заниматься этим делом можно лишь на зорях. Начавшийся ветер поднял волну и только тогда Иван понял, что надо было уже давно возвращаться на остров. Авдей приготовился устроить показательную выволочку не выполнившим его приказ рыбакам, но, когда увидел улов, ограничился лишь предупреждением на будущее. В таборе закипела работа: в несколько ножей начали потрошить рыбу; развели бездымный костёр из высушенного заранее плавника; заварили котёл ухи. Самые нетерпеливые насаживали окуней на прутья и, запекая на огне, поедали их наполовину сырыми.
К вечеру ветер усилился – островерхие, порой с барашками, волны накатывались с рёвом на песчаный берег острова. Цвет воды из зеленовато-синего превратился в мутно-жёлтый. Авдей понял, что сегодня лодка с продуктами не придёт – шторм не позволит. Всё же по его команде были приготовлены факела и выставлены ночные дозорные.
Не прибыли посыльные и следующей ночью, хотя ветер ещё днём стих и Чудо-озеро угомонилось. Среди разбойников уже пошли разговоры: «На одной рыбе долго нам не протянуть, а Ёрш с припасами мог и сгинуть».
Следующим утром неожиданно раздался голос дозорного:
– К нам движется ладья с чухонского берега!
Атаман влез на иву и долго всматривался в приближающееся судно, потом сообщил:
– Это Ёрш!
И сам себе вслух задал вопрос:
– Но почему с другой стороны?
Лодку встретили всей ватагой и сразу же начали разгружать, один только Алёшка, убедившись, что продукты прибыли, принялся за стряпню. Авдей отвёл в сторону Ерша – тот начал рассказывать, жестикулируя руками:
– С продуктами всё в порядке, а приплыть сразу не смогли, потому что шторм разыгрался. Вчера вечером вышли, но к темноте тучи набежали, и мы сбились с курса – пришлось ночь провести в дрейфе.
Ёрш сделал паузу, потупился, потом продолжил:
– Снесло ладью ночью к ненашенскому берегу, а утром мы заметили рыбака чухонца, плывущего на доске. Их лодку перевернуло накануне во время бури. Взяли к себе – бросать как-то не по-христиански, молоденький ведь совсем, да и намаялся бедолага – не приведи господь.
Авдей опешил:
– А где он?
– Да в ладье, между мешками с харчем лежит.
– По нашему-то он хоть лопочет?
– Плохонько, но понять можно.
Атаман вернулся к лодке, которая была уже разгружена. Около неё, в кругу гогочущих разбойников, стоял незнакомец. Авдей разогнал бездельников, определив им работу, а сам принялся рассматривать чужака.
Одежда на нём была такая же, как и у его людей, вся в лохмотьях, а вот волосы на голове не стрижены по плечи, и глаза светлые немигающие. Такого взгляда, выражающего спокойствие и равнодушие, несмотря на пережитые события, атаман давно не видел.
– Как звать-то тебя, мил человек?
– Томмасс.
– Откуда приплыл?
– С Пийриссара.
Речь его была необычная – протяжная, но без заикания, как вначале показалось собеседнику.
– Много ли вас в воде оказалось во время шторма?
– Мы в твоём с праттом рыппу ловилли, он, наверное, уттонулл.
Ведя беседу, Авдей вспомнил, как он сам попал к разбойникам и подумал: «Что же мне с тобой делать – живая душа, да и лишний рот тоже».
– Ну, вот что – кто мы такие, ты уже, наверно, понял или поймёшь скоро, а посему поживёшь пока с нами. Но если вздумаешь сбежать – враз закопаем. Понятно?
– Поннятно.
В ожидании купеческих судов прошла ещё неделя – туманные дни чередовались с ясными, а лето, между тем, приближалось к осени. За это время атаман подолгу вёл разговоры с Иваном, Ершом и Томасом, стараясь узнать больше о предстоящих действиях на воде, в случае появления добычи.
– Как хоть правильно называются эти большие посудины?
Ивашка сразу ответил:
– Мы их прозывали барками.
Ёрш засомневался:
– А у нас такая посудина называлась байдак.
Ещё одну версию высказал Томас:
– Этто есть карпас.
Авдею удалось выяснить, что под парусом этот карбас при хорошем ветре идёт ходко, а вот на вёслах при штиле медлителен и неповоротлив. «Пятерёнка» или «троёнка» быстро его настигнут. Гребцов на таком судне не меньше десятка, а вся команда может доходить до тридцати человек, и груза вмещается на нём под тысячу пудов. Авдей долго думал над всем сказанным, и постепенно у него сложилось представление о действиях его ватаги при нападении на большое судно.
Собрав вечером всех в круг, Авдоша начал:
– С сего дня все разбиваются на три группы по ладьям – на «троёнке» я и пятеро моих старых головорезов. Каждой из «пятерёнок» будут командовать Ивашка и Ёрш, они сами остальных разделят поровну. И чтобы слушались их на деле, как меня, а то сами знаете, что будет. Всем проверить оружие, крючья с верёвками, багры и сложить всё в лодки в таком порядке, чтобы каждый знал, что где находится. В любой момент, по моей команде все должны занять свои места, а Ивашка с Ершом мигом ко мне – получить последние указания. Надеюсь, что в нужный момент ни у кого не затрясутся коленки и не дрогнет рука – в нашем деле бояться некогда! Всё понятно?
Раздался писклявый голос Алёшки:
– А мне на какую ладью налаживаться?
– Ты и Томас останетесь на острове – без костра кашу варить будете! И чтобы к нашему возвращению она не подгорела!
Все дружно рассмеялись.
Через день, ближе к полудню, раздался голос дозорного:
– Вижу караван больших судов!
Авдей, не мешкая, взобрался на смотровое дерево, а все остальные, в предвкушении лихого дела, приготовились выполнить долгожданную команду. Атаман насчитал девять карбасов, двигавшихся с попутным ветром под парусами. Похоже, что это был тот же караван, прошедший неделей раньше, но в другом направлении.
– Нет, такую армаду нам не осилить, – с сожалением изрёк Авдоша. Он долго рассматривал недоступную добычу, проплывающую так рядом. Когда караван превратился в еле заметные точки, дозорный, сидевший на соседнем суку, резко вскрикнул:
– А вон ещё одна ладья!
Авдей резко повернул голову в противоположную сторону и увидел единственный карбас, видимо, отставший от каравана. Мгновенно, оценив обстановку, он дал команду:
– Все по местам!
Разбойники бросились к лодкам, а Иван с Ершом предстали перед атаманом, устами которого было сказано всего несколько слов:
– Скрытно на лодках, один обходит остров справа, второй слева. Как только я коснусь своим бортом купца, вы что есть мочи гребёте на подмогу. Всё!
Авдеева «троёнка» отчалила первой, и на двух парах вёсел, обогнув остров, понеслась наперерез торговому судну. По ходу движения атаман регулировал скорость и курс с упреждением так, чтобы встреча состоялась как раз напротив острова. Задумка Авдоши состояла в том, что, заметив с карбаса его, сравнительно небольшую лодку, никто не догадается о цели визита, и команда не успеет предпринять каких-либо действий. А когда поймут – внимание будет приковано только к нему. Основные же силы, до поры невидимые, должны подойти как можно быстрее, а иначе события могут произойти непредсказуемые. Авдей сидел на носовой доске, спиной к цели, изредка разворачивая голову, чтобы не привлекать внимание, отдавая команды гребцам и кормчему с рулевым веслом. В сене рядом с ним лежали пика, верёвка с трёхрогим крюком, топор; в корме у рулевого также имелась замаскированная кошка. Когда между охотником и добычей была сотня саженей, атаман увидел, что около борта, ближе к носу, стоит бородатый крепкий мужик со сложенными руками на груди и наблюдает за ними. Кроме рулевого, торчащего у кормы, на палубе больше никого не было. До столкновения оставалось с десяток саженей – бородач замахал кулаками и что-то закричал, явно выражая недовольство. Но было уже поздно – Авдеева пика, блеснув на солнце наконечником, вонзилась прямо в грудь не подозревавшему такого оборота недотёпе. В мгновение ока атаман закинул кошку через борт карбаса и закрепил верёвку к носу своей лодки. То же самое было сделано и с кормы рулевым – два судна соединились. Разбойники без промедления перелезли на карбас (не такие уж высокие борта оказались у торгового судна, как казалось издали). Авдей первым делом перерубил верёвки, крепящие парус к палубе – скорость движения заметно упала. Затем глянул на корму – рулевой исчез, посмотрел на остров – одна из «пятерёнок» была уже на полпути, а вторая отстала. И тут на палубу откуда-то выскочило с десяток мужиков с заспанными лицами и обломками вёсел в руках. Началась бойня, в результате которой двое разбойников у кормы упали с проломленными головами. Атаман с тремя оставшимися подельниками, отмахиваясь топорами, отступили к носу. Команда карбаса, видимо, гребцы, плечом к плечу угрожающе двинулась на незваных гостей. Повисла тишина… и в этот момент раздались дикие возгласы разбойников с приближающейся к карбасу «пятерёнки». Несколько защитников судна, оценив обстановку, бросились в воду через противоположный борт. Другие, оторопев, продолжали стоять, побросав дубины, очевидно, надеясь на милость победителей. Что было дальше – лучше не рассказывать. Авдей поначалу своей атаманской должности отпускал простых людей, но обжёгся на этом и, вопреки голосу из глубины души, перестал оставлять живых свидетелей своих преступлений.