Незабудка

Глава 1

– Наюшка, ты только не перебивай. Знаю я, недолго мне осталось. Отмерян уж мой век многоликим, и грань моя всё ближе. Но его на то воля, не нам судить пути его провидения. Дал дожить до поры твоего созревания, да узнать, что проснулся в тебе дар ведьмин, и на том спасибо. Но не довести уж мне судьбу твою до мужнего порога. Самой тебе придётся ту дорогу искать, – так начала разговор старая Тора, сидя зимним вечером у горящего очага. Даже сейчас её натруженные руки были в движении – что-то с остервенением перемешивали в ступке. – Как бросишь последнюю горсть земли на мою могилку, не перебивай! – прикрикнула бабка на встрепенувшуюся девчушку. – Так вот, сразу после того, как примет меня за гранью многоликий, соберёшь вещички свои, деньги, какие есть, заберёшь. Немного, но всё не нищенкой будешь. И направишься прямиком в столицу нашу Рагасту. Там придёшь в школу ведьм. Лучшие в Ошеконе учителя там учат ведьмовским премудростям таких, как ты. На то она и столица, чтобы всё лучшее в ней собиралось. Дар у тебя сильный, даже посильнее моего будет. Примут в ту школу обязательно. Да, много чего самого-самого собрано в Рагасте. И соблазнов много, не забывай. Живут при дворе верховного князя Раита молодые оборотни, отцами ко двору присланные. Те свои науки изучают. Встречаться и пересекаться с ними ведьмы молодые будут обязательно, на том и расчёт строится. Свести поближе молодёжь, познакомить. Так и пары в будущем образуются. Даст многоликий, и ты свою судьбу найдёшь, Наюшка. Только не ошибись, девочка. Один раз шанс даётся судьбу свою встретить. Даже если будешь думать, что это любовь, всё равно, не торопись отдавать избраннику свою невинность и силу. Коли не настоящая твоя любовь будет, то связь у вас односторонняя получится.

– Как это, бабуля? – её внучка Наина – девчушка двенадцати лет, широко распахнула и без того огромные глаза.

– А так вот и есть. Оборотень зверя обретает в тот момент близости и знак ведьмы, что того зверя ему дала, на запястье. А мы, ведьмы, народ вольный. Можем принять его, а можем и не принять. Кто ж его знает, девочка, отчего это зависит? Не у многих, ох, далеко не у многих ведьм появляется знак избранника на руке.

– И что же это значит, бабуля? – Наина тоже не сидела без дела, она пряла пушистую кудель.

– А то и значит, что не её это мужчина! А он-то уже привязан. Раскроются глаза у ведьмы, и придётся выбирать, жить ли век с нелюбимым, или бросить его и уйти. Тяжко вольной ведьме на привязи-то жить.

– Уйти, чтобы найти любимого? – с надеждой спросила внучка.

– Может, и так. Только зверя ведьма ему уже не даст. Неинтересна она для молодых будет.

– И что же тогда?

– Сложнее тогда во сто крат счастье найти своё, Наюшка. Может, прибьётся к какому берегу та несчастная, а, может, и одна век свой ведьмовской вековать будет. Помни одно, многое в руках прародителя нашего многоликого, но и сами должны мы постараться, чтобы счастье своё найти. Не свалится оно само собой на голову.

– Бабуль, но ты же жила одна. И мама у тебя родилась, и я потом. И что? Ты была несчастна?

– Тьфу на тебя! – осерчала старуха. – Не обо мне сейчас речь! Запомни, крепче всего в своей жизни запомни мои слова – только тогда отдавай невинность избраннику своему, когда будешь видеть, что иначе жизнь твоя остановится.

– Бабуль, ты что-то видишь да? Скажи, почему ты так боишься меня отпускать в большой мир?

– Ничего я не вижу! – недовольно проворчала старая ведьма, даже ногой притопнула. – Как я увижу, коли внучка кровная ты мне? Знать уж давно пора тебе, что ни своё будущее, ни потомков своих не может ведьма видеть! Напридумывала всякого, глупая девка! Беги ещё дров принеси, вон, как ветер в трубе завывает!

Наина залезла в тёплые валенки, накинула старенький кожушок и выбежала во двор, где под навесом с лета были заготовлены сухие дрова. Обрадованный ветер, в одиночестве гоняющий колючие снежинки, с радостью бросился ей навстречу. Кинул в лицо холодную горсть, по-хозяйски забрался под полы ветхой одёжки, сорвал тёплый платок и принялся трепать толстую девичью косу. Но не проказы зимнего ветра волновали в данный момент девчушку. Ловко набирая в охапку сухие берёзовые полешки, думала она совершенно о другом. Что же это получается? Баб Тора говорит, что не может ведьма видеть будущее кровных своих потомков. А предков? Маму да, она не видит. Но мамы и нет давно. А вот будущее бабули… Сейчас полоса её жизни зелёная, а вот весной, когда солнышко уже растопит на речке лёд, видится та полоса красной, и чем ближе к лету, тем становится темнее, пока не почернеет совсем. Навсегда. Самая короткая ночь этого лета для неё будет последней.

***

Умерла старая ведьма тихо и спокойно. В самую короткую ночь в году. Наина до последнего держала её сухую сморщенную ладонь в своей. Перед самой смертью бабушка Тора раскрыла глаза, последний раз глянула на внучку и произнесла странные слова:

– Незабудки. Хороший выбор.

Рука, до этого частенько ласкавшая, а иногда и отвешивающая обидные шлепки, стала тяжёлой. Наина осталась одна. Дядька Пакрат, дальний их родственник, как и было договорено заранее, помог с погребением, и сам довёз Наину до ближайшего городка со странным названием Перчик, откуда шёл обоз прямиком до Рагасты. Он несколько раз бросал задумчивые взгляды на котомку, что девочка брала с собой, но всё же совесть и страх перед пусть молодой, но ведьмой, пересилили жадность, и он не стал проверять, что же она берёт с собой. И то верно, достаточно того, что ему остаётся их с бабулей домик. Семья у дядьки была большая, пора было отселять взрослых сыновей. Хотя…

– Ты ж, милая племянница, знай. Мы завсегда будем рады твоему возвращению. А то и вовсе оставайся, лишним ртом не будешь. Чего тебе в тех столицах делать? Одни балбесы да лоботрясы там. Будут знатностью своей похваляться. А мы ж свои, пусть и родня, но дальняя ж. Любой из моих богатырей рад жениться на тебе будет, – попробовал уговорить он Наину. Глаза Пакрата затянулись мечтательной поволокой. Ещё бы! Заполучить в невестки ведьму. Пусть хоть один его сын, но приобретёт звериную ипостась.

– Дядька Пакрат, я ж бабуле на смертном одре клялась в ту школу ехать, нельзя никак мне слово нарушать.

Хитроголовый мужичок только досадливо крякнул. О том, что такое клятва умирающему, да ещё и ведьме, знал каждый. Нарушить её не только себе дороже будет, но и близких всех тот грех коснётся. А Пакрат этого не хотел. Ну да ладно, и так он не в накладе. А может, ещё и не всё потеряно.

– Клятва, это же да, это же серьёзно, нужно выполнять клятву, – дядька досадливо почесал в затылке. – Но после того как закончишь свои обучения, возвращайся обязательно, нечего родной кровиночке по миру шастать. А то ж гляди, и не жди, пока учёба закончится, так приезжай, уж мы тебя, родная наша, приветим. Ну ты поняла, ждём мы тебя, девонька.

Рассчитываться с обозниками Наине пришлось из своих денежных запасов. И узелок со съестным, что всучила девочке пугливая жена Пакрата, и от которого так вкусно пахло копчёным сальцем и свежим хлебом, жадный мужичонка как бы ненароком прикрыл дерюжкой. И ладно. Даже хорошо, что он сразу показал свою гнилую сущность. Не очень-то и нужны Наине такие родственники. Впереди её ждёт новый чудесный мир. Жаль только, что в нём уже никогда не будет её бабули.

***

Пока добирались до столицы, Наина, до того бывавшая только на ярмарке в Перчике, с удивлением рассматривала всё, что попадалось на пути, и внимательно слушала рассказы обозников. Старшой обоза Нихрон поместил её в фургончике, которым управлял его сын Тайхон – большой балагур и затейник. Молодой парень умел лучше всех щёлкать в воздухе собственноручно сплетённым кнутом, а ещё громко свистеть, смешно поджав губы и чуть высунув между зубов язык. Впрочем, этим умения Тайхона не ограничивались. Он мог с тридцати шагов попасть в глаз белке, ловко освежевать и приготовить дичь любого размера, разыскать под землёй воду с помощью простого прутика и срубить дом. Откуда Наина узнала про дом? Да всё оттуда же, из рассказов парня и его отца.