Калинов мост. Трилогия

– Ну, пойдём, Баюн, – наконец я собрался с духом. – Где здесь река?

– Иди за мной, – кот был мрачен.

Ёлки-палки, мне и самому не нравиться выполнять то, что Морана посоветовала, но другого выхода не вижу. Ну недоволен ты, тем, что я собираюсь сделать, ну так скажи по-человечески. А то ходит мрачный, обиженный, будто я ему на хвост наступил. Может, попытаться его расспросить? Морана далеко, вдруг решится рассказать?

– Послушай, Баюн, – осторожно затеваю разговор. – Тебе, я вижу, не нравится идея через мост идти?

– Видишь и молодец.

Что за ответ? Ни да, ни нет. Хотя, если подумать, молодец, что вижу, значит, вижу правильно.

– Если ты не можешь прямо сказать, – уговариваю кота, – ты хоть намекни.

Кот дёрнул хвостом, и я едва не врезался в появившийся на тропе прямо передо мной гигантский камень. Я отступил на три шага назад. Камень был вытянутый и в высоту был значительно больше, чем в обхват, словно его специально поставили стоймя. По краям оброс мхом и выглядел так, будто стоял на этом месте не одну сотню лет. А это что? М-м-м! Написано что-то? Я стал разбирать странного вида буквы. Да уж! Я, конечно, грамотный, но современной грамоте обучен, а это… не сразу сообразил, что надпись сделана по-русски, думал иностранщина. Вот это вот что значит? А-а-а! Ага. Понятно! Лишних букв понаписали, раньше так принято было. Ладно, суть я, вроде бы, уловил. Путевой камень, и надписи соответствующие. Прямо пойдёшь – голову сложишь. Направо пойдёшь – богатым будешь. А налево пойдёшь – кота потеряешь. Не понял! Я помотал головой и перечитал последнюю надпись. Нет, никакой ошибки. Я засмеялся.

– Баюн, последний пункт ты сам придумал? Обычно пишут – коня потеряешь.

– Я коней не люблю, – буркнул Баюн.

– Ладно-ладно, – примирительно согласился я. Ткнул пальцем в сторону путевого камня, – и что сия демонстрация означает?

– Сам догадайся.

– Ладно тебе, Баюн! Это-то ты уж можешь сказать.

– Это, Иван, очевидно означает, что прямой путь не всегда самый короткий.

– Согласен, -задумчиво протянул я.

И действительно, трудно спорить. Прямой путь самый короткий только в геометрии, а в жизни столько разных обстоятельств могут значительно удлинить самый прямой путь. И наоборот – сократить кружной путь. Вот только…

– Согласен, – повторил я со вздохом. – Об одном ты забываешь. Я знаю только один путь – путь через реку Смородину. Только прямо. Может, подскажешь, где здесь налево или направо? Молчишь? Идём, я ещё не принял окончательного решения.

Кот снова махнул лишь кончиком хвоста, и камень превратился в чёрный дым и не спеша рассеялся в воздухе. Ловкий фокус. Попросить, что ли? Может, научит? Кот двинулся дальше, я потопал за ним.

Наконец, лес закончился, и я вслед за котом вышел на пригорок и сразу увидел реку. Ну, точно. Её я и видел сверху. Довольно прямая река, лишь лёгкие плавные изгибы. И не широкая. Наша речка куда шире, может, переплыть можно? Они что-то говорили, что переплыть невозможно, но почему так, не сказали. Крокодилы, что ли, водятся? На вид река как река. Пойдём ближе, посмотрим. Когда до берега оставалось метров пятьдесят, я стал принюхиваться. Воняло чем-то отвратительным, то ли тухлым, то ли химическим.

– Баюн, что это? – я демонстративно заткнул нос.

– Как что? – кот был явно удивлён. – Река. Смородина же!

– Ну так что ж, что Смородина? При чем тут ягоды и эта вонь?

– Какие ещё ягоды?! – возмутился кот. – Смородина! Смердит потому что. По-русски понимать перестал?

– Смородина, это значит смердящая? То есть воняющая? Смердящая река?

– Все так и говорят, так и называют, не скрывая. А ты что подумал? Что за ягоды?

– Не бери в голову, Баюн. Я просто ошибся.

– Удивил, – фыркнул кот. – Это твоё обычное поведение – ошибаться.

Смердела река Смородина изрядно, но терпеть было можно, со временем, пожалуй, и привыкнуть реально. Я глянул вдоль реки влево-вправо – никакого моста в пределах видимости. Однако, здесь всё-всё не такое, как кажется изначально. Что же мне, каждый шаг уточнять и переспрашивать?

– Баюн, почему переплыть нельзя? Я хорошо плаваю.

– Плаваешь хорошо, говоришь? – усмехнулся кот. Подобрал с земли сухую веточку, неведомо каким ветром занесённую сюда из тёмного леса. Осторожно приблизился к самому берегу и закинул ветку в воду. Далеко она не полетела, слишком лёгкая, но до воды дотянула. Лишь коснувшись воды, ветка вспыхнула и мгновенно сгорела тёмным красным пламенем, чадя вонючим дымом.

– Ух ты! – отшатнулся я.

– Ага, – обречённо кивнул кот.

– Всегда так? Любой предмет?

– Это ведь тебе не обычная река! Смородина! Граница между явью и навью. Течёт прямо по борозде, которую Сварог с Чернобогом пропахали, когда мир делили. Чего ты ждал?! Что курица вброд перейдёт? Река – граница, защита одного мира от другого, чтобы нельзя было проникнуть, нельзя пересечь.

– Ясно-ясно, – пробормотал я недовольно. – К чему рассказывать, отчего да почему нельзя, лучше бы сказал, как обойти ограничения.

– Никак. Нет такой силы. Даже перелететь по воздуху над рекой нельзя. Ты просто не понимаешь, это выглядит для тебя и меня, как обычная река. Реально же – это граница между разными мирами. Мирами, у которых сама суть разная. Яга Виевна пыталась тебе объяснить. Навь и Явь едины, но кажутся надёжно разделёнными.

– Лишь кажутся? Не понимаю. – Я вздохнул. – Показывай, куда идти к мосту?

– Туда – поник головой кот, – налево.

– Налево пойдёшь – кота потеряешь, – напомнил я.

– В каком-то смысле так и есть. Я с тобой через мост не пойду.

– Жаль.

Глава 19

Мы не торопясь двинулись вдоль берега реки Смородины. Кот молчал и с тревогой поглядывал то по сторонам, то на меня, но заговорить не решался. Ну и фиг с ним, не пытать же его. Морану он боится больше меня, однозначно. Я хотел сказать, меня он совсем не боится. Оп! А это что такое? Баюн говорил, нет такой силы – реку Смородину пересечь, а вон лодка плывёт. Натуральная лодка, и мужик с веслом. Так, он к этому берегу правит, как раз сейчас и спрошу, может, перевезёт?

– Баюн, ты же говорил, всё сразу сгорает, а вот же лодка – плывёт.

– Ах, это… – кот поднял голову и тоже заметил лодочника. – Этот да, плавает тут. Перевозит души умерших в Навь, в основном не наших, не русских, наши по мосту ходят – традиция.

Что же это такое?! Только пытаешься коту поверить, как тут же оказывается, что он про что-то не договорил, о чём-то забыл, а нечто и вообще не моего, мол, ума дело. Вот как с ним общаться?

Лодочник причалил к берегу метрах в двадцати впереди нас. Не смотря на летнюю жару, он был в плотном плаще с капюшоном, накинутым на голову. Я ускорил шаг.

– Уважаемый, – позвал я, – не могли бы перевезти меня на ту сторону?

Из-под капюшона на меня воззрились светящиеся красным огнём глаза. Во всём остальном, кроме глаз, он был похож на человека, худого и измождённого, с серовато-землистой кожей, покрытой неприятными пятнами. Он просканировал меня взглядом с головы до ног и обратно, недовольно покачал головой и протянул рук ладонью вверх.

– Чего он хочет? – шепнул я коту.

– Золото за переправу.

– А у меня нету. Послушайте, – обратился я к лодочнику. – У меня нет денег, но мне очень нужно на другой берег. Помогите, пожалуйста.

Лодочник сверкнул глазами, не проронив ни слова, оттолкнулся веслом от берега и, отвернувшись, отправился в обратный путь. Я некоторое время растерянно смотрел ему в спину, затем выразительно перевёл взгляд на своего спутника, требуя объяснений.

– Мрачный тип, – весьма по человечьи пожал плечами чёрный плут. – Хароном30 звать. Молчит всё время, но дело своё делает, не бесплатно, конечно.

– Харон, Харон, – начал вспоминать я. – Точно! Знаю. Перевозит души мёртвых в загробный мир. Но он ведь по Стиксу31 должен плавать?!

30

Харон (др.-греч. Χάρων – «яркий») в греческой мифологии – перевозчик душ умерших через реку Стикс в Аид (подземное царство мёртвых).

31

Стикс (др.-греч. Στύξ «чудовище», лат. Styx) – в древнегреческой мифологии олицетворение первобытного ужаса и мрака, из которых возникли первые живые существа, и персонификация одноимённой мифической реки Стикс, отделяющей мир живых от мира мёртвых.