Страница 59 из 73
Покидая герцогскую гостиную, я наверняка знала, куда пойду.
Да и по большому счету, особо перебирать варианты было не из чего, явиться без приглашения к подруге (и Клер, и Роми приняли бы меня с распростертыми объятиями) или отправиться в разбитую лавку старухи-травницы в Тальвеге?
Экипаж остановился недалеко от перекрестка. Я расплатилась с укутанным по самые брови в теплый макинтош возницей и не торопясь, придерживаясь тёмной, едва освещенной луминос камнями, стороны улицы побрела к лавке.
Квартал, что в любое время дня и ночи жил насыщенной жизнью, многолюдной и бурлящей, сейчас был практически пуст, а обитатели лабиринтов узких улочек и тёмных переулков словно вымерли. Редкие прохожие вызывали скорее недоумение и тревогу, граничащую с паникой, и я ускорила шаг.
Дверь, как и витрины, вопреки моим ожиданиям, были целехоньки. Даже красно-золотые, местами потертые от времени буквы с названием были на месте, бледно мерцая в искусственном освещении. Я вынула из кармана ключ, провернула его трижды в замке и привычно отступила. С протяжным скрипом дверь отворилась, являя моему взору темное нутро магазинчика.
Сдвинув на несколько сантиметров одну из кадок с пожухлой травой, я достала камушек. Самый обычный. И бросила его в затянутый прозрачным пузырем защитной магии дверной проем. Пленка беззвучно схлопнулась, в очаге ярко вспыхнуло пламя, а ряд расставленных вдоль прилавков свечей нехотя зажглись, освещая небольшую, заставленную склянками с декоктами и отварами витрину.
Я не рассчитывала найти лавку в том же виде так внезапно покидая Тальвег и теперь была приятно удивлена - кто-то позаботился о сохранности моего дома пока меня не было.
Кто-то…
Теперь даже в своих мыслях я буду избегать его имя.
Глаза предательски защипало, и я часто заморгала, стараясь дышать глубоко, и все же от приближающейся истерики меня это не спасло. Нервы, до предела натянутые тетивой боевого лука, лопнули, и упав на колени, я закрыла лицо руками и зарыдала в голос.
Я не помню, как долго я плакала, сжимая кулаки, царапая обломанными до крови ногтями доски пола. От слез щипало глаза, от криков болело горло…Словно со стороны за агонией наблюдала трезвая и рассудительная «я», удивляющаяся глупой, неуместной истерике, странной, никчемной слабости. И в то же время сердце, с трудом проталкивающее отравленную сожалением кровь, казалось, выскочит из груди, оставив зияющую, истекающую сожалением и горчащую скорбью, рану.
Лобастая башка уперлась мне в щеку. Изумруды глаз с тонкой нитью черных зрачков преданно заглядывали мне в лицо, требуя внимания. Я почесала мягкую, словно гагачий пух шерстку и снова всхлипнула. Меня снова боднули, привлекая внимание. Хриплое, надорванное «мэу» оглушило, разрезая внезапно образовавшуюся тишину, толстый, пушистый хвост, отбивал нетерпеливый ритм…
Ослепляющая боль капля за каплей уходила, истончалась, словно льдинка под жарким летним солнцем.
Я с трудом встала, сгибаясь под тяжестью собственных решений. Острые иглы больно кололи затекшее от неудобной позы тело. На негнущихся ногах я отправилась спать, как там было в старой сказке – лучший совет можно найти под подушкой?
Пойду – поищу.
Что-то было не так.
Ощущение неправильности происходящего, смутная тревога, перерастающая в беспокойство, а затем и в панику заставила меня резко сесть на кровати. Лихорадочный пульс стучал тревожным набатом в ушах – в лавке находился посторонний.
Я спустила ноги с кровати и тут же трусливо вскрикнула. На домотканом полотне прикроватного коврика лежало с дюжину придушенных грызунов. Лысый, розовый хвост одной из жертв судорожно подергивался, подтверждая мои догадки о том, что венчающая кучку крыса была последней из льстивого подношения Кота.
Рядом, с видом победителя (ну кто бы еще спорил) восседал главный виновник, чуткие уши подрагивали в ожидании похвалы:
- Спасибо, Кот, - не заставила себя ждать благодарность. – Ты настоящий друг.
- А я? – ввалившись без стука в дверь спросил Его Высочество. – Я настоящий?
- Нет, демоны, - натягивая повыше одеяло, прошипела я, - ты игрушечный. Себастьян…ну как не стыдно.
Кронцесс хитро прищурился, жадно оглядывая обстановку. От его внимательного взгляда не укрылись ни моё опухшее, помятое со сна лицо, ни горка серых трупиков ритуально поднесенные фамильяром, ни куча разбросанного с вечера тряпья (сил и желания упорядочить одежду вчера не было от слова совсем), он белозубо улыбнулся и крутанувшись на пятках – отвернулся.
- Прости, что без приглашения, Дина, - так же улыбаясь, отчеканил Себ. – Боюсь, со всеми этими событиями, просить у тебя прощения войдет у меня в привычку.
- Что случилось на этот раз? – спросила я, переступая крысок (на корнем-стофато* что ли пустить их хвосты?). Одна из них вдруг задергала лапками, вскочила, выпучив алые бусины блестящих кровавым мщением глаз и с пронзительным визгом помчалась в темный угол, шарахаясь по дуге от лениво брошенной в ее сторону лапы, с одним единственным, торчащим рыболовным крючком, когтем. – Брысь от сюда, - шикнула я то ли Коту, то ли его жертве, щёлкая пальцами. Искра, вспыхнувшая у самого носа крысы, лишь подстегнула её, придав скорости и увеличив громкость.
- Ну как скажешь. Подожду тебя внизу. – Вдруг принял на свой счет кронцесс. Перепрыгивая, как непоседливый мальчишка, вырвавшийся из-под надзора строгой няньки, через две ступени, он вжав голову в плечи, явно ожидая от меня сюрприза в спину.
Бррр. Серая, отдающая помойкой, масса осыпалась хрупким пеплом. Не хочу возиться. Лучше куплю уже засушенные.
__
Через четверть часа я уже была на кухне и внимательно наблюдала за мириадой темно-коричневых пузырьков, поднимающихся над джезвой. Стряхнув на раскаленный песок враз зашипевшую пену, я добавила молотый кардамон и перец, помешала по часовой стрелке и тут же сняла посудину с огня.