Страница 9 из 9
Дальнейший путь проходил в полном молчании, лишь эльф иногда трогал лысую голову и морщился, когда касался порезов. Возле города Буанахиста дракон швырнул их на землю и унесся наводить страх и ужас на горожан.
Эльф и орк брели обратно в полной тишине. Прошел день, а настроение не улучшалось. Мрачное небо отражало настроение обоих. Орк предвкушал возвращение к жене и возможные побои, а эльф думал о насмешках со стороны своих сородичей. Они почти подошли к тому месту, где остроухий и зеленокожий изображали бой не на жизнь, а насмерть.
— Мирра-а-алат!!! — пролетел над степным ковылем девический голос. — Тьфу, то есть Масу-у-у-уд!!!
Эльф вздрогнул и обернулся. К нему летела, расставив в стороны руки и растопырив пальцы, эльфийка, которую все соплеменники знали под именем Джулайли.
И только он знал её под именем Гуля!
И он знал, что нужно делать! Что необходимо сделать!
Эльф бросился к ней навстречу, на ходу срывая с себя одежду. Неужели так всё просто и они сейчас вернутся обратно? Вернутся в парк? Они должны успеть!
Вот только провидение думало иначе и ещё один валун, сорвавшийся от звонкого голоса эльфийки с горы, сшиб эльфа, словно кеглю в боулинге. Легкое тело отлетело на стоящий невдалеке вяз и запуталось в ветвях. Тело материлось, брыкалось, но не могло спуститься.
— Да как так-то? — повернулась к орку эльфийка.
— Курлык, — развел тот руками прежде, чем исчезнуть в слепящей вспышке.
История пятая,
в которой напарник может стать помехой
Чертов мегаполис словно был создан для продажных полицейских и беспринципных шлюх. Он кишел ворами и убийцами, как лежбище бездомного — клопами. Обычному человеку, который хочет прожить спокойную и тихую жизнь, нечего делать в этом издыхающем городе.
Коффин-сити огромным спрутом раскинул щупальца ужаса в разные стороны и проникал своей гнилью в отдаленные уголки сознания людей, заставляя каждый прожитый день принимать как подарок на Рождество. Сын боялся отца, отец опасался сына и при его появлении хватался за пистолет. Мать сменяла дочь на захламленной «панели», полной похоти и боли.
Детектив Джулиан Лав уже седьмой день подряд приезжала и занимала пост напротив старого особняка, где возле чугунной решетки недавно нашли рыжеволосую девушку без сознания. В больнице девушка что-то лепетала про страшного вампира, который трахает всех без разбора, да и на шее у неё краснели два отверстия. Правда, гораздо больше дырочек у неё было на локтевом сгибе, поэтому ей не очень-то и поверили.
Кто в наше время верит обдолбышам-наркоманам?
Старший инспектор Джувс четко сказал, что молодой наркоманке всё привиделось и не стоит отнимать время у полиции. Сказал, что у полиции и так много дел без поисков какого-то мифического вампира.
Много дел…
Пончики жрать у них время есть, обсуждать измены с молодыми любовницами, курить вонючие сигары до тех пор, пока дым из задниц не пойдет — время есть, а найти нападавшего — на это как раз времени не хватает.
Старый забор своими дырами напоминал платье бездомной бродяжки. Именно возле этих полуупавших ворот двадцать лет назад нашли девочку по имени Джулиан. Будущий детектив Лав пыталась разбудить пару, уснувшую вечным сном. У её отца и матери тоже нашли дырочки на шее. Кто-то выпил их, как пакетики с томатным соком, и выбросил оболочки на улицу. Тогда тоже у полицейских не нашлось времени…
Детектив Лав чуть опустила стекло и сплюнула горькую слюну. Следом полетел окурок, обгоревший почти до фильтра.
Сколько ей ещё придется морозить зад?
Как сейчас было бы хорошо очутиться в баре у старого Майкла, пропустить пару рюмок виски и кому-нибудь навешать от души добрых плюх.
Чем хорош тот бар — всегда найдутся громилы, которым захочется отыметь худенькую и беззащитную на вид блондинку. Вот только не всегда их успевают предупредить, что у девушки есть черные унты по борьбе нанайских мальчиков. Инспектор Джувс с укоризной посматривал на сотрудницу, когда в последствии читал доклады о разбитых мордах, сломанных руках и раздавленных яичках. Она же в такие моменты скользила взглядом по трещинам на потолке его кабинета.
— Детектив, я принес ваше эспрессо, — на соседнее сиденье плюхнулся Том Бэйб.
Джулиан Лав сначала отнекивалась, когда в напарники ей выделили этого жирного недотепу. Потом начала ругаться и уже в тот момент, когда она была готова перейти к рукопашной, инспектор стукнул ладонью по столу и сказал, что ему надоели женские прихоти. Или она кладет значок на стол, или обучает пухлого мерзавца. Отец этого жирного недоразумения был отличным полицейским, жаль, что не дожил всего пару дней до пенсии — подавился пончиком, когда соревновался в поедании на скорость со своим напарником. Из-за заслуг отца приняли на работу и сына…
— Скажи-ка, Том, тебе нравится работать в полиции? — спросила детектив, когда отхлебнула обжигающую приторно-горькую дрянь из стаканчика.
— Да, детектив. Я хочу быть таким же, как и мой отец, — ответил Том и развернул тройной гамбургер.
Он как можно шире открыл огромную пасть, похожую на Тугарский тоннель, и до половины запихал туда безобразно-калорийное сооружение.
Девушка едва не захлебнулась кофе, когда увидела, как из гамбургера выполз соус, напоминающий по цвету «детскую неожиданность». Если раньше желудок просил чем-нибудь его наполнить, то сейчас он вдруг резко захотел выплеснуть кофейную бурду наружу. Детектив с трудом справилась с желудком и отвела взгляд обратно на особняк.
Если можно представить более мрачное здание, чем заброшенный склеп на проклятом кладбище, то это будет именно особняк Попеску. Фасад его настолько отчаянно требовал ремонта, что рассыпался и обнажал кладку, отплевываясь ошметками штукатурки. Словно дряхлый старик вытащил вставную челюсть, бросил её в стакан с отбеливателем и теперь подставлял свету луны беззубые десны. Хищные плети плюща карабкались вверх, стремились погрести под собой старинную громаду. В крыше виднелись огромные прорехи, будто над особняком прошел метеоритный дождь.
Полуразбитые витражи блестками отражали свет уличной рекламы, аркбутаны напоминали удивленно вскинутые брови. Декоративные башенки угрожали в любой момент накрениться и рухнуть на головы глупцов, которым придет в тупые головы намерение зайти в дом.
— А пошему мы ждешь шидим? — прошамкал Том, заплевывая крошками торпеду старого «Бьюика». — Пошему не идем в ошобняк?
Как объяснить в двух словах тупому куску сала, что они не могут пробраться туда без ордера?
Хоть особняк и выглядел заброшенным, но в нем иногда сверкали огоньки свеч и виднелись скользящие тени. Да и налоговые отчисления, которые регулярно поступали в казну, не давали детективам права влезть в дом без позволения хозяев. Должен быть веский аргумент и наличие преступления, чтобы развязать им руки и преступить закон о неприкосновенности частной жизни.
Детектив Джулиан вместила всё это в два слова:
— Том, отъебись!
Напарник пожал плечами и продолжил наполнять бездонный желудок жрачкой из дешевой забегаловки. Мрачное настроение Джулиан почернело ещё больше, когда начался дождь. Крупные капли дождя стучали по крыше «Бьюика», как по шкуре дохлого добермана.
Особняк размывался в потеках, но не становился красивее. Скорее наоборот, более чудовищное здание трудно себе было представить. Будто из земли вылез огромный черный опарыш и сейчас он дышал, растекаясь в каплях на лобовом стекле.
— Давай всё-таки зайдем? Скажем, что проезжали мимо и у нас сломалась машина, — проговорил толстяк, когда вытер жирные от соуса пальцы и выкинул остатки «легкого перекуса» на улицу. — Ты знаешь, что-то меня тянет в этот дом. Вот не знаю, как будто кто-то зовет туда.
— Заткнись. Смотри, кто-то идет!
По улице кралась фигура в серо-грязном плаще. Широкополая шляпа напоминала торшер для лампы и прекрасно скрывала лицо человека в тени. Он застыл на мгновение возле ворот, а потом…
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.