Бар на окраине

Вдруг из узенького прохода, ведущего от лестницы куда-то вглубь, за стойку, вышла высокая крепко сбитая официантка с подносом и направилась к дальнему столику. До меня донесся аромат запеченной свинины в каком-то кисловатом пряном соусе. Я невольно сглотнула слюну.

Отнеся заказ, официантка развернулась и быстро пошла назад.

И тут только заметила меня и затормозила у лестницы, за которой я пряталась.

Ее глубокие глаза испытующе посмотрели на меня.

Мне показалось, будто горячая стрела медленно пронзила мое тело насквозь.

Я отчего-то поежилась.

— Проходите, пожалуйста, — предложила она как-то странно и указала на незанятый столик в середине зала.

— Нет-нет, — попятилась я от нее, — я не посетитель. Я по поводу работы.

Заметив нашу беседу, бармен перестал тереть стаканы и заинтересованно посмотрел на меня.

— По поводу работы?.. — переспросила официантка, и горячая волна опять опалила нутро. — Ступай за мной.

И она нырнула в узкий полутемный проход, увлекая меня за собой.

Я, озираясь, двинулась за ней. Свет горел очень тускло, а шаг у девушки был широким, и двигалась она невероятно быстро. Проведя меня мимо каких-то подсобок, она куда-то свернула, а я замешкалась и через секунду обнаружила, что она пропала из виду.

Я оказалась на перепутье: сбоку вниз вела еще одна винтовая лестница, и оттуда доносилось звяканье посуды и ароматные запахи. «Кухня», — догадалась я.

Другая дорога заворачивала направо и тоже двоилась: темная лестница ползла наверх, а возле нее продолжался коридор, в конце которого маячило пятно света.

— Эй! — нелюбезно донеслось откуда-то. — Ты где там застряла?

Голос вроде бы шел с верхней лестницы, и я начала взбираться по ней.

Неожиданно кто-то грубо дернул меня за рукав, и я чуть не свалилась со ступенек.

— Куда тебя несет?! — официантка стояла передо мной. — Тебя что, за ручку водить надо?!

И она поспешила по коридору, к тому самому пятнышку света.

Быстро семеня за ней, я вскоре приблизилась к двери, возникшей по правую руку.

— Кабинет Ивана Ильича, — сообщила официантка, — тебе к нему.

И немедленно испарилась.

Глубоко вздохнув, я тихонько приоткрыла дверь.

Сидящий за столом мужчина поднял голову и доброжелательно улыбнулся.

— Вы ко мне?

От волнения в горле пересохло, и я лишь кивнула.

— Проходите, кровавица.

Я шагнула через порог и, очутившись в большом и богато обставленном кабинете, переспросила:

— Кто?..

— Красавица, — повторил он. — А что вас удивило?

Меня удивило то, что в первый раз мне послышалось «кровавица», но я не стала говорить этого Ивану Ильичу.

Вместо этого я рубанула с места в карьер.

— Я насчет работы.

Добродушное лицо Ивана Ильича выразило легкое недоумение.

— Насчет работы? Какой работы?.. Да вы садитесь, удушенька.

Наверно, он хотел сказать «душенька»…

Я приблизилась к ближайшему стулу и скромно села на краешек.

— Насчет работы… — преодолев ком в горле, я закончила, — уборщицей.

Иван Ильич посуровел и совсем другим, официальным тоном, произнес:

— Простите, мы не давали объявления о том, что ищем уборщицу.

Я захлопала глазами, глядя куда-то между пуговиц его строгого костюма.

— А вы что, ее не ищете?.. — наконец, поникшим голосом полуспросила - полуутвердила я.

Иван Ильич приподнялся из-за стола, давая понять, что аудиенция окончена.

— Выходит, что так. Дорогу назад найдете?

Я тоже встала. В голове был какой-то сумбур. Значит, им уборщица не нужна. Странно…

— Странно, — произнесла я вслух самой себе уже у самой двери, — а Марианна сказала…

И потянула на себя ручку двери.

— Душенька! — неожиданно окликнул меня Иван Ильич.

Все еще держась за ручку, я оглянулась.

Он озарился лучезарной улыбкой.

— Вы паспорт принесли? Да садитесь, что же вы все стоите у двери-то, деточка?

Я вернулась назад и снова присела на край стула.

— Паспорт, — ласково заглянув в глаза, повторил Иван Ильич.

Я суетливо вынула документ и положила перед ним на стол.

Даже не заглянув в него, Иван Ильич спросил:

— Когда намерены приступить? Можете прямо сейчас.

Я растерянно пожала плечами.

— Могу и сейчас.

Как-то странно все это… То не нужна уборщица, то вдруг нужна, и прямо сейчас.

— Тогда обратись к Татьяне, это наша официантка, которая тебя сюда привела, она даст тебе форму и все объяснит.

Иван Ильич, видимо, уже считая меня своим персоналом, внезапно перешел на «ты».

Перед тем, как удалиться, я собиралась задать весьма меня интересующий вопрос о зарплате, но он опередил меня.

— Что сказала Марианна насчет оплаты?

Я мысленно хлопнула себя по лбу. Так вот с чем связана его внезапная перемена! С именем Марианны!

Надо непременно еще раз им воспользоваться.

— Марианна сказала, что платит хорошо. Даже очень хорошо, — подумав, добавила я.

Иван Ильич снял очки и потер переносицу.

— Суммы в пятьдесят тысяч вам будет достаточно? — спросил он.

В библиотеке я получала пять девятьсот. Это включая премию и надбавку за стаж в шесть лет.

— Это в год?.. — спросила я шепотом.

Иван Ильич разразился хохотом.

— В месяц! — воскликнул он.

Я тоже залилась смехом. Он что, серьезно?..

— Ладно, иди, — сказал он, когда мы одновременно закончили смеяться, — Танюша все тебе расскажет.

Танюшу я обнаружила в зале с подносом в руках. Я почему-то думала, что она будет пространно излагать мне мои обязанности, потом поведет на склад, где кастелянша под расписку выдаст мне накрахмаленную форму, но официантка лишь быстро завела меня в какую-то комнатенку, где указала на висящий на вешалке синий халатик и стоящие в углу ведро и швабру и сказала:

— Вот.

И прежде, чем я открыла рот, исчезла.

Нимало не расстроившись, я быстро переоделась в пахнущий свежестью халат и взяла в руки ведро и швабру.

Похоже, моя первая рабочая ночь началась.

ГЛАВА 6

— Просыпайся, мой хозяин, я хочу тебе сказать… — пискляво запел мобильник, и мой хрупкий сон рассыпался в прах.

Я лениво приподнялась на постели и потянулась. Потом высунула ногу из-под пухового одеяла и повертела ею перед собой, любуясь новой, купленной вчера, батистовой пижамой василькового цвета.

Сегодня ровно неделя как я работаю в баре.

Честно говоря, я даже не ожидала, что все будет так здорово!

В баре на окраине мне очень нравится.

Работы у меня, правда, многовато, учитывая то, что я человек творческий и вообще не склонна к физическому труду. Нужно убрать зал, кухню, кабинет Ивана Ильича и вымыть сцену, подсобки и лестницы. И вообще, в маленьком с виду баре обнаружилось много всяких уголков и закоулков.

Но, с другой стороны, подсобки крошечные, а лестницы я навострилась мыть быстро. Основные проблемные зоны — зал, и особенно кухня. Убирать их приходится после шести утра, когда бар закрывается, и весь персонал уходит домой. А вот кабинет Ивана Ильича надо, наоборот, убрать до открытия, то есть до десяти вечера. Поэтому в бар я являюсь к девяти. Впрочем, к этому времени все, кроме самого Ивана Ильича, уже там: на кухне хлопочет повариха Лидия Никитична, в зале нога на ногу сидит здоровенная Таня, на сцене распевается блондинистая певица Лилька, а за стойкой протирает бокалы кареглазый бармен Вовка с озорной улыбкой на лице.

А на улице разгребает снег вокруг теремка пожилой дворник Прохор — весельчак и балагур.

Придя, я быстренько мою сначала кабинет, а потом постепенно все пространство бара, кроме зала и кухни. На это уходит около трех часов. А потом могу делать все, что угодно — слушать пение Лильки, смотреть на то, как носится с подносом Таня, как смешивает коктейли сонный Вовка. Или даже прикорнуть немного в подсобке — теперь я понадоблюсь, только если посетитель опрокинет тарелку с супом или разобьет бокал с вином.