Абонент доступен

– Первый раз был и последним, – ответила я. – Конечно, помню. Твои знакомые обосновались неподалеку?

– Не совсем. Минут двадцать езды от меня до них.

Дом Головачевых скрывался за высоким железным забором. На воротах я увидела камеру видеонаблюдения.

На территорию нас пустили сразу. Пожаров бывал тут и до меня, знал, куда нужно идти, поэтому вел себя по-хозяйски и шел впереди, прокладывая дорогу. Я послушно следовала за ним.

В дверях нас встретил хозяин дома. Это был невысокий бородатый мужчина, имеющий некоторое количество лишнего веса, обосновавшегося в середине туловища. Этакий небритый неваляшка. Мешковатые джинсы и пушистая желтая кофта дополняли образ. Странно, но все вместе смотрелось очень органично.

– Привет, – бросил ему Пожаров и шагнул в сторону, пропуская меня вперед.

– Здравствуйте, – ответил Денис неожиданно низким голосом. – Вам крупно повезло – мы с женой сегодня оказались дома. Нет, серьезно. Я вечно в бегах, и у нее работы выше крыши.

– Очень рада, – ответила я. – Значит, судьба мне встретиться с вами.

Пожаров молча пошел в глубь дома, оставив меня с Денисом наедине.

– Куда это он? – удивилась я.

– Он тут свой человек, – объяснил Денис. – Пошли на кухню? Там и поговорим, если вы не против, конечно, что мы не будем восседать во время беседы в креслах возле камина. У нас нет камина.

– Я не против кухни.

Головачевы любили большие пространства. И кухня у них тоже была немаленькая. Если, конечно, можно было так назвать помещение площадью, равной площади моей квартиры. Ни Пожарова, ни Нины здесь не было.

– Садитесь, прошу вас.

Хозяин дома пригласил меня устроиться за столом, предложил чашку чая. Я попросила стакан воды. И в тот момент, когда Денис протянул мне его, на кухне появилась та, с которой я очень хотела побеседовать.

Несколько лет назад в Тарасове случился пожар. Пламя захватило несколько этажей высотного жилого дома, отрезав путь к спасению жителям нескольких квартир. Пожарные на ходу решали вопрос срочного вызволения людей из этой суровой ситуации, но дело продвигалось очень медленно. Неудача за неудачей, времени на благополучный исход дела почти не осталось. Напряжение нарастало. К объекту подтянулись все службы спасения человеческих жизней. Операторы новостных каналов вели непрерывные трансляции с места происшествия. Помню, как смотрела на экран телевизора, а в голове молоточком стучала одна и та же мысль: «Не дай бог. Не дай бог».

Нина Головачева была первым корреспондентом, прибывшим на место происшествия. Она оставалась там до тех пор, пока не поступило официальное заявление о том, что в здании не осталось ни одной живой души. После этого она дала знак оператору прекратить съемку, однако тот по какой-то причине продолжал транслировать в прямой эфир происходящее. Оказалось, что Нина Головачева не покинула «съемочную площадку», а отправилась к спасенным людям, чтобы предложить свою помощь. Кому-то помогла дойти до «Скорой», кого-то поддержала добрым словом, а после подошла к пожарным, чтобы разу- знать о причине столь мощного возгорания.

Спустя сутки в газете, где она работала, появилась занимательная статья о работе тех, кто должен обслуживать электросети в многоквартирных домах. О халатности и ее последствиях. О задохнувшемся в дыму жителе сгоревшего дома и его старой собаке. О том, что электричество не всегда свет, а еще и опасная для жизни энергия, которую вполне можно было укротить.

Статья вызвала общественный резонанс. Дело было громким, эхо докатилось до столицы. После этого случая имя Нины Головачевой прочно связалось с самыми важными новостями. Причем события, которые она освещала, были самыми разнообразными и всегда подолгу обсуждались в народе. Она действительно было охотницей за сенсациями.

Кирьянов явно поторопился сказать мне, что не слышал о ней. Видимо, отвлекся на вкусный грибной суп.

Но при всем уважении к ее персоне и тому, чем она занималась, я не была ее простодушной поклонницей. Все смерти, о которых поведал мне Пожаров, вполне могли оказаться случайными. И журналистка как раз могла внести ясность в ситуацию, которая сильно его обеспокоила.

Нина появилась на пороге кухни и сразу же увидела стакан воды, который я приняла из рук ее мужа.

– Холодная? – поинтересовалась она и села за стол напротив меня.

– Без льда, – ответила я.

– И мне налей, – попросила Нина мужа.

Тот послушно подошел к холодильнику.

– Вы ведь Таня? – продолжала задавать вопросы женщина. – Очень приятно. Быстро добрались. А где наш Пожарыч?

– Пожарыч усвистел в гараж, полагаю, – усмехнулся Денис и поставил перед женой стакан. – Я его попросил глянуть твою машину, чтобы в сервис не гонять.

– Очень кстати.

Пожарыч? Это так называют Степана в этом доме? Вот так вот запросто? Кажется, отношения с Денисом и Ниной у него очень хорошие.

Похоже, хозяйка дома только что вернулась с пробежки. Тяжелое дыхание, спортивный костюм, растрепанные волосы – все говорило о том, что пару минут назад Нина занималась активным физическим трудом.

Она заметила мой взгляд.

– Убиралась в детской комнате, – объяснила она.

Блин, а я и забыла, что Нина Головачева – мама двух пацанов. А какого они возраста, я и вовсе не знала.

– Дети – разрушители всего, что к полу не приколочено, – продолжала она. – Впрочем, все остальное они тоже могут увековечить. Пока их нет, и я пользуюсь моментом. Выходной очень кстати.

– А где они? – поинтересовалась я.

– К бабушке отправились, – вступил в диалог папа Дэн. – К Нининой маме.

– Приедут с желанием избавиться от нас, – заметила Нина.

– Почему это? – не поняла я. – Бабушка строгих правил?

– Бабушка у нас милейшая, – сказал Денис. – Но у нее нет интернета. А парни там проведут три дня. Потом захотят отомстить нам за это.

– Ох, – вырвалось у меня. – Бегите из страны, пока можно. Я бы так и сделала.

В кухню зашел Степан.

– Ты вернулся! – весело проговорила Нина. – Ну как? Посмотрел?

– Все с твоей машиной в порядке, – отозвался Пожаров, огляделся и направился к холодильнику. – Водички бы.

Денис обвел нас задумчивым взглядом.

– Вы сговорились всю воду в доме выхлебать? – спросил он. – Даже мне пить захотелось.

Степан и Денис пробыли с нами недолго. Когда они ушли, Нина позвала меня за собой и проводила на небольшую террасу, с которой открывался вид на затейливой формы клумбы.

– Присаживайтесь, – пригласила она, показывая в сторону одного из плетеных стульев. – Я сейчас принесу ноутбук, и мы поговорим.

Отсутствовала она недолго. Открыв ноутбук, сразу же вывела на экран какой-то документ.

– Знаете, – произнесла она перед тем, как дать мне с ним ознакомиться, – я должна вам кое-что сказать. Насчет вот этой нашей встречи. Вы же понимаете, что я делаю вам одолжение?

– Разумеется, – согласилась я. – Мы не знакомы, и если бы не Степан, то вы бы вряд ли уделили мне время. Спасибо за предоставленную возможность…

Я осеклась, заметив ее тяжелый взгляд. Что ж, никто не обещал, что будет легко. «Я делаю вам одолжение». Вот так вот, Иванова. На самом деле я была готова к подобным проявлениям чужого величия в отношении собственной ничтожности. Мало кто не звездит, получив доступ к славе. И как же, наверное, Нине тяжело на людях казаться свойской и все понимающей, приятной особой. Притворяться – тоже труд, и нелегкий. Потому что делать это нужно так, чтобы людям верилось в то, что они видят.

Пока я пыталась сообразить, с какой стороны безопаснее будет подобраться к нужным мне сведениям, Нина решила продолжить приятную беседу.

– Это была шутка, – вдруг услышала я. – Ни о каком одолжении речь не идет. Степан нам близкий друг, а я к короне не привыкла. Она есть, разумеется, но вспоминаю я о ней неохотно. Жмет. А еще она тяжелая – бегать в ней неудобно.

Я с облегчением выдохнула. Мгновение назад она так убедительно «включила» надменность, что я растерялась, а это происходило со мной довольно редко. Ей-богу, усомниться даже мысли не возникло.