Страница 3 из 11
Она открыла дверь и глянула на меня с каким-то затравленным пренебрежением. При этом я заметил в ее глазах какую-то добровольную обреченность. Я все свое детство провел на вокзале и знал, как выглядят шлюхи, готовые за копеечку лечь хоть под паровоз. Похоже, эта штучка была из той же серии портовых шлюпок или вокзальных дрезин.
Женщина имела более чем затасканный вид. Черты ее лица, некогда красивого, уже размывались вином, водкой, а то и чем-то покрепче. Она осознавала свою ущербность, наверное, потому и смотрела на меня со дна жизни, хотя и сверху вниз.
При первом же взгляде на нее у меня возникло чувство, что я ее где-то видел. Высокий лоб, густые, красивой формы брови, волнующая линия носа – все это казалось мне знакомым. Вряд ли эта потаскуха являлась мне в моих эротических снах.
– Уже мелкоту ко мне водите? – спросила она и глянула на меня с блудливой усмешкой.
Эта неземная краса мигом угадала свою выгоду. Куда лучше ублажить чистого мальчика, нежели грязного мужлана.
Женщина широко распахнула дверь и сдала немного назад, но Санька все же толкнул ее в плечо, требуя подвинуться.
– Ленька это, наш младшенький, – пояснил он, заглядывая в комнату.
Виталик ничего не сказал.
Он просто развел полы ее халата, с хитромудрой улыбкой глянул на обнажившуюся грудь и спросил:
– Не тесно? – Брат удивленно глянул на меня и заявил: – Ну чего ты встал тут как истукан? Дверь закрой!
Я кивнул, переступил через порог, взялся за дверную ручку. В это время Санька открыл окно. Порыв сквозняка ударил в дверь, и она с силой захлопнулась. Все бы ничего, но от удара ключ выскочил из скважины и стукнулся о пол. Шлюха усмехнулась, глянула на меня, как на безрукого ушлепка. Она как будто и не замечала, что Виталик стаскивал с нее халат.
Поднимая с пола ключ, я открыл для себя вид снизу. Женщина казалась мне худенькой, но живот явно не соответствовал ее комплекции. Его надула водянка или беременность. Еще я заметил следы от уколов на ее локтевых сгибах. Беременная шлюха-наркоманка. Ну что ж, вокзальное дно и не такое видало. Да и мне в общем-то не в диковинку.
Из комнаты в тесную прихожую вышел Санька, презрительно глянул на шлюху, кивком показал за плечо и спросил:
– А чего у тебя не убрано?
– Сейчас уберем, – заявил Виталик и усмехнулся.
Взгляд у него замаслился, заблестел, дыхание участилось. Он протолкнул шлюху мимо Саньки и закрылся с ней в комнате. Нетрудно было догадаться, чем он там собрался с ней заняться.
Я и сам заколотился изнутри, где-то стало жарко, где-то твердо, а внизу живота все это слилось в одно. Грязная затасканная шлюха возбудила меня до неприличия. Мое сознание стекло в область животных чувств, и я ничего не мог с собой поделать.
– Хочешь? – спросил Санька, кивком показав на закрытую дверь.
Слова застряли у меня в горле, а кивнуть я боялся. Одно неосторожное движение могло взорвать меня изнутри. Во всяком случае, я чувствовал такую опасность.
– Хочешь, – заявил Санька, глумливо хмыкнул и прошел на кухню.
Я шагнул туда следом за ним.
Там было грязно, на столе засохла всякая мерзость, на полу пепел, банка из-под кофе забита окурками, в мойке громоздилась посуда.
– Ты уберешься тут? – спросил Санька, в упор глядя на меня.
Голая шлюха вывела меня из душевного равновесия, а братец мог добавить. Если Санька хотел ударить меня в живот, то лучшего случая и не придумаешь. Но бить меня он не стал.
– Нет, – зло, сквозь зубы процедил я.
Да, я в своей семье как прокаженный. Сомнительные дела меня не прельщали, в школе я делал успехи, маму любил больше, чем отца, помогал ей по мере сил и возможностей. Но это же не значит, что меня можно макать в грязь лицом.
– Нет?
– Нет!
Санька мог жестоко меня избить прямо на месте. Я это понимал, но уступать ему не собирался. Лучше ходить с выбитыми зубами, чем убираться за какой-то шлюхой.
– Тогда Дуську заставь это сделать.
– Дуську?
Теперь я знал, как зовут эту возбуждающую грязь.
– Скоро клиенты пойдут. На хате должно быть чисто. – Санька достал из кармана пачку сигарет, встряхнул, протянул мне.
Я взял сигарету и шлепнул себя по карманам, давая понять, что ни спичек у меня нет, ни зажигалки.
– Много мы за нее не просим, пять долларов за раз, десятку за час. За день стольник снимаем. А ей только пожрать и дозу на ночь, чтобы от ломки не сдохла.
Санька подал мне блестящую облатку. Я не сразу понял, что это такое, и поднес к ней кончик сигареты, собираясь от нее прикурить.
Санька засмеялся, протянул мне зажигалку и заявил:
– Дурень! Без этой штуки к Дуське не ходи. Сечешь?
Конечно же, я понимал, о чем шла речь, и даже знал, как этой штукой пользоваться. Нет там ничего сложного. Наверное. В гости к Дуське зайти смог бы. У других же это как-то получалось. Виталик вполне сумел, если судить по стонам, которые доносились из комнаты.
Только вот не должен я был идти в гости. Скотство это. Все то, чем занимались мои старшие братья.
– Она же беременная! – заявил я, наконец-то закурил и вернул брату зажигалку.
– И что? – Санька удивленно повел бровью.
– Нельзя, когда баба беременна!
– А ты что, акушерка?
– Я человек!
– Кто человек?! Ты?! – Санька скривился. – Ты никто! Плюнуть и растереть!
Его ударила моя уязвленная гордость, но разум отказался ее поддержать. Поэтому Санька даже не пошатнулся, когда я сунул сигарету в банку из-под кофе и врезал ему кулаком в челюсть. А на второй удар мне уже не хватило духу.
– Что это было? – спросил он и потер челюсть ладонью.
Его глаза наливались кровью, а лицо – краской.
– Я не плевок!
– Да? Тогда живи. Я тебя прощаю! – Сашка заставил себя улыбнуться.
Не захотел он обострять ситуацию, неважно, из нахлынувшего вдруг великодушия или в интересах дела. Все-таки жилой дом, за стенами соседи. Они слишком много слышат.
Сашка сунул мне в нагрудный карман квадратик из цветной фольги, задорно подмигнул и вдруг ударил меня кулаком в живот. Я разгадал его коварство за мгновение до атаки, остановил дыхание и напряг пресс. И все же приятного было мало. Сила удара опустила меня на табуретку, стоявшую за столом.
– Короче, наведете здесь с Дуськой марафет, а через час я подъеду, работу привезу. Можешь вместе с ней подставляться или просто вокруг ходить и присматривать. Клиенты разные бывают. Если вдруг псина какая-то попадется, то сразу к нам, бегом. Мы подъедем, разберемся.
Санька объяснил мне мою задачу, дождался, когда Виталик закончил, и ушел вместе с ним.
Я не должен был убираться на кухне, но мне почему-то стало жаль Дуську. И наркоманка, и беременная, а еще мужиков через свое надутое пузо должна пропускать. Тем более что я, не в пример своим непутевым братьям, не считал домашний труд зазорным.
К тому моменту как в кухне появилась Дуська, я перемыл всю посуду. Она вышла ко мне в небрежно запахнутом халате, с дымящейся сигаретой в руке.
– Мой мальчик решил порадовать свою мамочку? – съязвила эта шлюха и вывела меня из себя.
Я резко развернулся к ней, хищно оскалил зубы и заявил:
– Заткнись!
Вышло у меня убедительно. Дуська испуганно шарахнулась в сторону.
А я надвинулся на нее и едва ли не выкрикнул:
– Маму мою не тронь, поняла?!
– Да поняла, – сказала она и с удивлением посмотрела на меня.
– Дрянь!
– Эй-эй, малый! – Дуська возмущенно затянулась и выдула дым мне в лицо.
– О ребенке бы подумала!
– Чего?!
Эта проститутка глянула на меня так, как будто я признался ей в своем внеземном происхождении. Только гуманоид, спустившийся с небес, мог проявить о ней заботу.
– Того!.. Давай, занимайся тут!
Я взял тряпку, но не швырнул ее, как мне хотелось, а вложил бабе в руку. Однако Дуська разжала пальцы, и тряпка упала на пол.
– Эй, я не для того здесь! – заявила эта дрянь.
– Без дозы остаться хочешь? – осведомился я.