Возвращаясь к себе

Глава 1

Лиза

Допивая второй бокал белого вина, никак не могу взять в толк: зачем я сюда пришла и почему все еще здесь? Наш офис в модном клубе отмечает подписание очередного контракта. Закуски, вино — рекой; музыка гремит; я упакована в дорогое темно-зеленое платье с открытой спиной. Что еще нужно?

Что ему еще нужно? Он, Сергей Ивашкин, хозяин дизайнерского агентства, в котором я работаю, весь вечер сидит с начальником охраны и что-то обсуждает. Лишь пару раз его извиняющийся взгляд коснулся меня.

Сижу и время от времени перебрасываюсь ничего не значащими фразами с Маргаритой Васильевной, помощником главбуха, манерной и занудной дамочкой. Изрядно подвыпившие подруги, Катя и Света, занимающиеся дизайном интерьера в нашей фирме, уже подцепили ухажеров. Только немногочисленный женсовет, состоящий из 2-х бухгалтеров, менеджера по персоналу, дизайнера Виктории и меня, продолжает скучать за столиком.

— Лизка, мы медляк заказали, хватит заседать, — запыхавшаяся Катя подлетает и плюхается рядом на кожаный диван. — Иди, сама пригласи его, — показывает взглядом в сторону Сергея. Она в курсе всех перипетий наших с Сергеем отношений и считает, что я с ним слишком холодна.

— Кать, я конечно пьяная, но не настолько, — возмущаюсь я. — Хочешь, сама приглашай…

— Ой, какие мы гордые! — закатывает она глаза и шепчет в ухо. — Ну смотри, желающих много, уведут…

Выпив двумя глотками почти полный бокал шампанского, она откидывает с лица влажные черные волосы и, покачивая бедрами, идет к своему кавалеру.

Перекрикивая гремящую музыку, помощник главбуха снова заводит разговор о контракте, неустойках, рисках. Слушаю вполуха и поглядываю в сторону Сергея.

В его дизайнерскую фирму я попала около года назад. Не то чтобы попала… Случайных людей здесь не бывает. Просто я работала у конкурентов, и Сергей Николаевич увидел мои работы, а потом переманил, используя собственное обаяние и обещание хорошей зарплаты. Не влюбиться в него я не могла: высокий, красивый блондин, умный, интеллигентный. Весь офис от него без ума, и я не стала исключением. Но до недавнего времени просто тихо обожала, восхищалась и максимум, что могла себе позволить, — это незаметно поглядывать на него и вздыхать. Только однажды, вот так наблюдая, я встретила его взгляд, острый, заинтересованный. Наши гляделки продолжались около месяца, а неделю назад он подошел и пригласил в ресторан. Провожая домой, нежно, смакуя, поцеловал у подъезда. И… уехал.

Я не спала всю ночь, ругая себя за то, что отпустила, но не тащить же его к нам с мамой в двушку на чай? Или нужно было пригласить, но не отпускать вот так? Тем более он знает, что живу я с мамой, а моя мама знает о нем и давно мечтает познакомиться.

На этот корпоратив я возлагала столько надежд! И вот он сидит и делает вид, что меня нет. А я тихо умираю.

Заиграл Катюшкин медляк. Что-то знакомое-знакомое из 90-х. Народ оживился, образовывая пары. Тайком взглянув на другой край стола, увидела, что Сергей и Максим Александрович прервали наконец свой важный разговор, и мой начальник как-то растерянно смотрит вокруг. Наши взгляды встретились, и он мне улыбнулся. Я постаралась ответить такой же теплой нежной улыбкой. Тогда он, так же глядя на меня, показал в сторону танцующих, и я кивнула. Как в замедленной съемке вижу, что он встает, кажется, извиняется перед собеседником и идет ко мне. Я тоже встаю и поправляю платье…

— Черт! Ты? — не успела сделать и пары шагов, как уткнулась носом в белую рубашку.

Непонимающе поднимаю глаза… Вот невезение! Не хватало еще встретить здесь бывшего одноклассника. Да еще и Романова…

— Добрый вечер, — пытаюсь изобразить улыбку, а сама ищу глазами Сергея и не нахожу.

— Да уж, добрый, — отвечает он недовольно, но не уходит, стоит передо мной, преграждая дорогу.

Я выглядываю из-за его плеча и вижу Сергея, танцующего в обнимку с незнакомой высокой блондинкой. Как обидно! Чувствую, что сейчас разревусь, и тру руками виски.

— Не ожидал тебя здесь увидеть, — медленно выговаривает Романов, — Как дела?

— Нормально…Спасибо. Как у тебя? — стараюсь не показать раздражение.

Почему не уходит? Тоже мне, одноклассник! Учился он с нами только год. Ходили слухи, что его отчислили из гимназии со скандалом и богатый папочка пристроил, чтоб хоть закончил 11-й класс. Весь год он просидел на задней парте с главной оторвой класса в обнимку. Вечно в синяках и ссадинах, со сбитыми костяшками. Учился кое-как, кое-как сдал экзамены. Вот и все, что я о нем знаю. Почти…

— Хочешь потанцевать? — вдруг спрашивает и протягивает руку. Кажется, я слишком внимательно следила за Сергеем.

— Нет, не думаю, не хочется, — поспешно отказываюсь, надеясь, что он сейчас уйдет.

— Да перестань, не съем я тебя, — усмехается и за руку вытаскивает меня к танцующим.

Вот просили его! Сергей смотрит на нас удивленно, и я не знаю, куда деться от этого взгляда. Хоть плачь от досады. Так и хочется отдавить ногу этому идиоту.

А песня все не кончается, и мы вяло топчемся рядом с другими парами. Романов больше не навязывается с разговорами, я тоже молчу. Только отмечаю про себя, что он сильно изменился: стал выше и шире в плечах, стрижка модная. Черные джинсы и белая футболка сидят отлично. Обе руки и шея в татуировках. И как я его только узнала? Мало что осталось от худощавого 17-летнего подростка, каким я его запомнила.

Когда включают другую музыку, он ведет меня к моему столу, наливает вина и садится рядом. Наш женсовет смотрит на него и перешептывается. Ну вот, теперь придумают, что я с бандитом связалась. У нас это быстро, а он действительно похож на бандита.

— Давно не виделись… — говорит и как-то серьезно и странно смотрит мне в глаза. — Ты даже на выпускной не пришла. В этом году 10 лет окончания школы.

— Да, действительно, — бормочу и отпиваю вино, поглядывая в сторону Сергея, который тоже вернулся к столу и наблюдает за мной. Не буду поддерживать разговор, чтоб Романов скорее ушел. Да и о чем нам говорить? О школе? И вспоминать не хочу, и видеть не могу никого из того времени.

В школе я училась хорошо и закончила с медалью. Но вспоминая, вечно испытываю чувство неловкости за себя. В те годы, когда девочкам так хочется нравится, когда приходит первая любовь, я была стеснительным нескладным подростком, да еще и одета хуже всех. Мама воспитывала меня одна, нам просто не хватало на шмотки. Я ходила в одежде с чужого плеча, а еще мама перешивала мне свои вещи. Это невозможно было скрыть, хоть я и пыталась быть незаметной. А в 9-м классе случилась большая любовь. Кирилл Одинцов — отличник, спортсмен, мечта всех девчонок. Вряд ли он когда-нибудь обратил бы на меня внимание, но однажды мы оказались вместе в школьной теплице, познакомились и стали общаться. Он иногда приходил к нам с мамой в гости, оставался на ужин. Мы даже не целовались, но 2 года я только о нем и думала, спать-есть не могла, радовалась случайным встречам в школьном коридоре. Дура…

А потом он поступил в престижный московский вуз и уехал. Иногда еще писал: «Привет! Как жизнь?». Но все реже и реже, и я поняла, что это конец.

Потом началась учеба, выпускной класс. Помню, как в начале сентября ко мне на перемене подлетела Сторожева Ритка, одноклассница и единственная подруга, и зашептала в ухо:

— Представляешь, у нас новенький! И весь в наколках!

Скептически на нее посмотрела. Что за бред? Но классный руководитель представил нам худощавого смуглого парня:

— Ребята, это Романов Алексей. Он будет с вами учиться. Помогите человеку освоиться.

Мы тогда только переглянулись. Хотя новенький не был весь в татуировках, но они и правда были у него на шее слева и на запястьях, а правое ухо в пирсинге. Да и приперся он в школу в синих джинсах и белой футболке с рисунком, когда все ребята одевались в строгие классические костюмы.

Первое время он вел себя нагло, хамил, огрызался, не смущаясь, прямо в коридоре обнимался с одноклассницей такого же легкого поведения. Но по большому счету, мне было все равно, я просто обходила его стороной, тем более, что и он никогда не приставал ко мне, не высмеивал, что очень любил делать с другими. Постепенно я перестала его бояться и даже могла перекинуться парой фраз. А со временем изменилось его отношение к классу, и ребята его приняли, и даже гордились, как достопримечательностью.