Страница 4 из 35
- Катарина, - начал шепотом объяснять волк, зачем разбудил, - ситуация критическая, обитатели изнанки неоднократно прорывались сквозь полог, Жнеца им под хвост. Держать его бесконечно у нас не получится, маг на последнем издыхании, его сил едва хватает.
- Что ты предлагаешь? – удивилась я. Рано или поздно полог падет и нам не выжить в этом мире, лишь оттягиваем неизбежное, но если есть хоть малейший шанс, нет даже не выжить, пожить дольше, возможно нас ищут, и дай то Великие – найдут.
Давным-давно, я залезла в запретную секцию отцовской библиотеки. Охранок было много: кристалл для отвода глаз, приманка с сигнализацией, даже несколько книг со схожей тематикой, но не несущих в себе запретных знаний, а уже позже в Академии, нашла подтверждение информации, которая сейчас безнадежным лезвием гильотины отрезала нам любую возможность на возвращение – возврата отсюда нет. Все, кто попадали на ту сторону мироздания – погибали.
Давным-давно, в эпоху колонизаций этого мира Великими, исконным жителям приходилось вести бои на выживание с фауной, а порой и флорой. Территории были обширными, но их все равно не хватало и всё что удалось исконным жителям этого мира – построить заслоны и отгородить себя от ужасных тварей. Но прорывы случались постоянно, и лишь после появления на Твердыне посланников Тринадцати Великих домов удалось сначала запереть под пологом уже самих чудовищ, а затем и изгнать их с исконных земель.
Но за сотни талей селекции в замкнутом пространстве купола выжили лишь самые опасные и смертоносные, с одной стороны, то, что их заперли в Запретном лесу, было необходимостью, с другой – ошибкой. Генетически усиленные твари - ни одной рецессивной аллели, лишь доминантная мощь. Это были машины для убийств, беспощадные, неразумные, лучшие из худших.
В прошлом семестре, гений генетик – Клаус Бладёльтер читал нам свои лекции, и как раз касался этой темы, ставя в пример именно противоестественную селекцию Запретного, когда этих монстров удалось загнать на изнанку миров, в противоестественную для них замкнутую среду обитания, единственное, что ими двигало чтобы выжить – естественный отбор. Старший сын Кёнига Стоунхельма очень сокрушался, что у него нет возможности провести эксперимент над генетическим концентратом свирепости и мощи.
Я же здесь и сейчас понимала, что уничтожить их не удастся, поэтому слова Истра восприняла спокойно, хоть и переворачивалось всё в душе от безысходности и осознания неизбежного.
- Ничего, ничего не предлагаю, лишь смириться, - произнес волк и отошёл от меня.
Спустя мгновение я услышала надрывный крик, переходящий в отчаянный плач и повернувшись на звук увидела ужасающую картину. Маленького лиса, протащив страшную чешуйчатую лапу с длинными когтями сквозь прореху в уже прозрачном пологе, тащил, поймав за ногу, к себе обитатель изнанки. Мальчишка тихо скулил на высокой ноте, потеряно глазея по сторонам, одновременно цепляясь за вулканическую почву, царапая ногтями черную поверхность и пропуская меж скрюченных пальцев пористую гальку и крупные хлопья пепла. Другой ногой он безрезультатно бил по конечности зверюги, которая пыталась втиснуть маленькое тельце в одному ему видимую прореху в накинутом магом покрове.
Немедля, в три прыжка, я подскочила к Роби и со всей силой, на которую была способна рванула его на себя, стараясь вызволить малыша из страшных, фатальных объятий.
Раздался душераздирающий крик, страшный, оглушающий рев разочарования и спустя всего квази, я упала на спину, утянув на себя несостоявшуюся жертву. Мальчик рыдал, а я, приподняв его, почувствовала теплую, липкую кровь на своей ноге, и в тусклом красном свете смогла рассмотреть его рану. Она была глубокой и сильно кровоточила, но самое ужасное, что в ней застрял осколок когтя хищника. Трясущимися руками я стала искать инструменты. Нет, мне не нужен был стетоскоп или ножницы, а вот брюшистый* скальпель срочно.
Под когтями и обычных зверей всегда была масса паразитов, а что в этих осколках, вообще страшно подумать, поэтому я скорее зажала мальчишку и резко и точно отмеренным движением полоснула его по кровоточащей ноге. Разрез был идеальный, именно на ту глубину, что была необходима, обернется и даже шрамчика не останется, но вот сам шип никак не вытаскивался, хирургический пинцет подцепил кератиновую пластинку, но она словно репей в шерсти застряла в плоти.
Пришлось разрезать сильнее, стараясь не задеть вену. С огромным трудом, но мне удалось вытащить эту штуковину. Всё время «операции» мальчишка тяжело дышал, из его глаз катились огромные слезы, которые рукой он размазывал по чумазому лицу, и всё же он мужественно молчал, закусывая острыми мелкими зубками нижнюю губу до крови. Я уже хотела достать бинты, как подозрительная тишина, перемежающаяся булькающими хрипами, заставила меня встрепенуться, я не могла понять, что случилось.