Четыре голоса Тьмы

— Когда это случилось? — мой голос прозвучал раздраженно.

— Десять дней назад. Они напали ночью. Пробили стену в нескольких местах, ворвались в монастырь. Мы поначалу решили, что им нужна наша главная реликвия — Святой Камень, они ведь сразу выбили ворота храма, но…

— Да, я помню, где вы держали Локрида.

Конечно, я помнила. Тогда мы вошли в храм — неслыханное дело для мага! — и настоятель провел меня вглубь здания. Мы прошли мимо комнаты, где хранился Святой Камень, а потом Ихрио повел меня вниз. Там находилась узкая каменная келья, в которой они держали моего брата.

Мутно светили чадящие факелы, прикованное цепями тело Локрида извивалось и кричало. Да, тело. Тело принадлежало моему брату, а вот все остальное… От него несло смертью и разложением, и оно говорило, говорило, говорило…

Про сладость убийства, про необоримую мощь Тьмы, про немертвые армии Диммира, про скорое крушение церкви Единого, про гибель Лакриса… и про KarraTronogo… про Чертог Темных.

Сейчас я корила себя за то, что не дослушала его слова. Но тогда я с трудом смогла выдержать пару минут. Я выскочила из здания и заплакала.

За мной вышел отец-настоятель. Он утешал меня, говоря, что надежда на спасение души Локрида есть. Что вся братия будет молиться за него, что Святой Камень, находящийся прямо над кельей, непременно окажет свое благотворное влияние на душу и разум моего брата.

Потом от Ихрио раз в полгода приходили письма. Состояние Локрида не менялось. Но у меня уже не было брата. Возвратившись из монастыря, я выжгла его с семейного портрета.

— Вы уверены, что он точно… мертв? С этими темными никогда точно сказать нельзя.

— Уверен. Мы внимательно обследовали тело, его убили очень… основательно. Никаких шансов. К тому же мы сразу сожгли труп. На всякий случай.

— А можно мне посмотреть на его последнее пристанище?

— Хорошо, — настоятель ответил немного недовольным голосом.

Он повел меня вглубь храма. На что я рассчитывала? Не знаю.

Стены коридора обуглились. Мы спустились вниз. Келья была вся залита кровью. Мне стало плохо. Настоятель поддержал за плечо меня.

— Его убивали жестоко… Я не хотел бы описывать подробности.

— Спасибо, — выдохнула я. — Скажите, он ведь постоянно что-то говорил. Вы… случаем… не делали записей?

— Нет, — отрезал Ихрио. — Мы даже не слушали его слова. Мы слушали его душу. Ему было очень больно, но Тьма в сердце оказалась слишком сильна. Хотя, возможно, еще год или два… Но что теперь гадать.

Мы постояли еще немного. Я обдумывала, что делать дальше. Тащиться через все герцогства до Диммира, а там искать таинственного мага в не менее таинственном Чертоге Темных? Это просто глупо.

Но возвращаться в Сферу Лакриса было еще глупее. Инквизиция теперь от меня не отстанет. Даже если им не удастся доказать мой сговор с Заратайном — а он, несомненно, имел место — моя жизнь пойдет под откос. О карьере можно забыть, репутация будет безнадежно загублена.

И тут во мне заговорил профессиональный интерес городского мага, пусть уже, увы, и явно бывшего.

Я незаметно сотворила заклинание Видения и осмотрела место преступления. На стенах остались следы применения мощных боевых заклинаний: Огонь, Воздух, Земля. Почти полный комплект. Магов при этом было не менее семи, но возможно, что кто-то просто остался в резерве или предпочел не оставлять следов.

На том месте, где раньше был прикован Локрид, я увидела темный магический туман, но он постепенно рассеивался и никакой угрозы не представлял. Удовлетворив свое любопытство, я посмотрела вверх.

И резко опустила заслезившиеся глаза вниз. Яркая вспышка обожгла их. Больно было даже моргать.

— Вы посмотрели на Святой камень магическим взором? — прозвучал у меня под ухом недовольный голос настоятеля.

— Простите, отец Ихрио. Я не хотела смотреть вверх…

— Понятно, госпожа Крор, — голос монаха смягчился. — Надеюсь, с вами все в порядке?

— Спасибо, да. Я успела вовремя отвести глаза.

— Хорошо. Все могло закончиться и хуже. Как с тем магом… — настоятель резко замолчал.

— С кем, отец Ихрио? — его маленькая оговорка меня заинтриговала. Я улыбнулась настоятелю. — Какие у вас были дела с магами? Неужели у монахов есть страшные тайны?

— Не страшные. Но если мои собратья узнают об этом, то по голове меня не погладят. А уж если проведает Конклав…

— Отец Ихрио, мне вряд ли еще доведется пообщаться с вашими коллегами. А если такое и произойдет, то я, разумеется, не раскрою вашу маленькую тайну.

— Хорошо, госпожа Крор, — настоятель сдался. — Месяца три назад у нас в монастыре гостил маг. Он хотел исследовать Святой Камень и… привез богатый вклад. А монастырь нуждался в ремонте главного храма… — он грустно улыбнулся. — Сейчас же нам придется отстраивать половину монастыря заново. К нам приезжает все меньше паломников, а те, кто приезжает… Зачастую они прибывают с пустыми руками, как этот ваш граф.

— А что с тем магом? Как прошло исследование?

— Оно почти и не началось. Он долго готовился, произнес заклинание, зажмурил глаза, а когда посмотрел на камень, то закричал, что ослеп и упал на пол. Обычное зрение мы ему смогли сохранить, а вот с магическим… С магическим взором ему пришлось расстаться навсегда.

— Отец Ихрио, а как же звали столь любознательного мага?

— Я думаю, что могу вам это сказать. Он показался мне неплохим человеком, к тому же опытным исследователем артефактов. Его имя Трипкат Солоби. Маг Воздуха. Вы слышали о нем?

— Нет, отец Ихрио, — я была искренне разочарована.

— Он как-то сказал, что с деньгами для вклада ему помог архимаг Шресто Подогайн, — припомнил настоятель. — А уж о нем-то слышали даже мы, монахи, в дремучих Роннорских лесах.

Разговаривая, мы поднялись наверх и теперь стояли неподалеку от святилища с Камнем.

— Да, — согласилась я. — Архимаг он очень занятный. Особенно его взгляды насчет переустройства общества магов. Серость и уравниловка, — я поморщилась. — Маг-наргсист — это очень необычно!

— Позволю себе с вами не согласиться, госпожа Крор, — настоятель отчего-то засмущался. — Понимаете… в монастыре богатая библиотека — к счастью она не пострадала — там есть и сочинения святых отцов, и философские трактаты. Нам иногда преподносят в дар книги.

— Так почему же вы смущаетесь, отец Ихрио? Многие монастыри не только владеют богатыми библиотеками, но и занимаются переписыванием книг. Достойное занятие.

— Как вы наверняка знаете, у нас в монастыре братия не совсем обычная… Но вы все равно правы, стыдиться тут нечего.

— Так в чем же я не права?

— Понимаете, имя Наргса сейчас на слуху, многие читают его трактаты, осуждающие… хм… якобы имеющую место эксплуатацию магами немагов. Но мало кто в его трудах разбирается. А Наргс предрекает ожесточенную борьбу между двумя этими группами, в результате которой маги будут уничтожены. С исторической неизбежностью. Как, впрочем, и мы, жрецы Единого. В этом заключается ядро его концепции. Поэтому магу быть наргсистом — сродни самоубийству. Наргс родился, как все знают, в Диммире. Но мало кому известно, что он вынужден был оттуда бежать, что и неудивительно, и умер лет тридцать назад в герцогствах. Правитель Борба стал последователем Наргса и выгнал со своих земель всех магов и жрецов…

— А вот эту историю я уже слышала. Предприимчивые соседи тут же этим воспользовались, отобрали у старого маразматика половину страны, а самого укоротили на голову…

— Да покоится его душа в мире, — вставил отец Ихрио.

— Наследник, к счастью, оказался не в родителя. Вернул все на место, а потом отвоевал захваченное, а заодно прихватил кой-чего у воинственных соседей. В качестве компенсации.

— Примерно так, да.

— Теперь мне тоже кажется, что Подогайн наргсистом быть не может.

— Именно, — подтвердил настоятель. — По-моему, взгляды архимага имеют более древнее основание. В частности, я могу припомнить трактат Гамзанеллы, который, лет за триста до Наргса, описал некое идеальное, на его взгляд, общество, подозрительно похожее на цель вашего архимага. То же полное уравнение всех. Одинаковая одежда, одинаковое жилье, никакой роскоши и знати. В своем трактате «Остров Солнца» он подробно рассматривает…