Страница 28 из 101
Мама моя дорогая. Дыхание перехватывает, и я только и могу, что открывать и закрывать рот, почесывая тем самым его ЧСД по пузику. Да, мы занимались сексом и даже раздевались друг перед другом, но все как-то на бегу, поэтому я, чаще всего, успевала оценить только его основной агрегат для тренировок, забывая насколько потрясающе он упакован сверху.
— Насмотрелась? — протягивает он мне футболку, и я, как во сне, хватаю ее руками и мигом прижимаю к своей часто вздымающейся груди. Сердце сейчас просто вырвется, как птица из клетки, с очередным резким, глухим ударом.
— Я сейчас за инструментами и наведем тебе здесь порядок, только не ной.
Он выходит за дверь, а я, как заправский фетишист-наркоман, прижимаю теплую ткань к лицу и втягиваю одуряющий мужской запах.
Помесь одеколона, геля для душа и его личного запаха, который уже в меня впитался на уровне подсознания. Каждый человек имеет свой особенный аромат. Просто у Артема, ну очень особенный.
И только спустя пару секунд до меня доходит, что он собирается починить мой кран, что он готов взять на себя, пусть такую маленькую, но ответственность по возвращению мне душевного спокойствия.
Так же, как взялся за мою фигуру. Двух килограмм как не бывало, а живот чуть подсдулся. Особенно приятно смотреть на свое тело с утра, когда желудок не заполнила очередная порция овсянки с изюмом.
И все эти мысли, о заботе совершенно чужого человека обо мне, вызывают очередную порцию душевной боли и слез, стекающих по лицу сами собой.
Я пытаюсь их сдержать, но это, как остановить прорыв дамбы грузовиком.
Ну почему, почему я не могла найти себе вот такого, с руками и членом. Почему я, как идиотка, повелась на красивую жизнь в Москве и уехала от родителей с Владом.
Я бы и так уехала, но зачем с ним? Почему в двадцать два я чувствую себя на все сорок с козлятами по лавкам и мужем козлом. Почему, ну почему!
Колени подогнулись от навалившейся тяжести эмоций. Я опустилась прямо в лужу на полу и заревела, закрывая лицо ладонями.
— Ну, бля, — прогремел над головой голос и меня тут же подняли с пола и прижали к твердому телу, держа на весу, практически как пушинку.
— Смотрю топит не только квартиру. Расскажешь?
Мотаю головой, пытаясь не плакать, но его все понимающий взгляд, взывает острое желание зареветь сильнее. Я не сопротивляюсь.
А еще ни капли не сопротивляюсь, когда Артем с каким-то обреченным вздохом накрывает мои соленые губы в глубоком, чувственном поцелуе.
Он выпивает мои слезы, слизывает их и гладит большими руками влажное тело, стягивая с меня штаны и футболку. Он оставляет меня совершенно обнаженной, продолжая неистовое совокупление губ и языков, погружая в омут своих глаз, которые так и не закрылись.
Поцелуй с открытыми глазами это как раздеваться перед друг другом до гола и долго смотреть на разницу мужчины и женщины. Игра в порочные гляделки, где проигравших нет и быть не может. Слишком острое удовольствие искрами пробегает между нами.
Я не выдерживаю первая, когда он накрывает мою грудь горячими руками и мнет их, почти как я тесто для пельменей. Просто прикрываю глаза и мычу от наслаждения.
Я задыхаюсь в его надежных руках, желая сейчас только одного. Чтобы пустота между ног поскорее заполнилась его раскаленной плотью, которая так приятно трется об живот, вызывая приятные судороги между ног и увлажняя потаенное местечко.
Он отрывается от моих губ, ведет дорожку поцелуев по щеке, убирает волосы на другое плечо. Потом втягивает мочку уха, заставляя меня прогнуться и застонать громче от назревающего потопа уже между ног.
Долго вылизывает шею, а потом вдруг страстно что-то шепчет. Сначала, сквозь шум похоти в голове, я даже не понимаю его слов. Словно они были на иностранном языке, так мне и не поддавшимся.
— Нужно помыть пол.
Что?
Тело, уже отчаянно готовое к сексу, резко напрягается, и я пытаюсь осознать, сказанное тихим, соблазняющим тоном.
— Помой пол, пока я чиню кран.
— Почему, — ну, а что еще могу сказать? Я готова, у него член как солдатик стоит смирно.
— Потому что, если мы начнем ежедневную тренировку, то она как обычно затянется. А кран сам себя не починит. К тому же смотреть, как ты моешь пол голой, будет лучшей наградой за мои ежедневные непосильные труды.
Часто дышу, пропуская через себя бред, который он несет.
— Труды. Голой мыть пол, — только сейчас осознаю, что прижимаюсь голой грудью к его.
— По-моему, идеально. Приступай, раз реветь перестала, — отпускает он меня, придержав пошатнувшееся тело и подхватывая ящик с инструментами, идет в ванную.
— А к чему было это эротическое представление, — уже без слез, но раздраженно вопрошаю я, поджимая губы. Ну, а что. Хочу секса. Разве он не поднимает уровень эндорфина в крови, поднимая тем самым настроение.
— Новый метод успокоения женских истерик. Посмотри в интернете. Если никто не запатентовал, то буду первым и сорву куш.
Не могу сдержать фырканья и представляю, как к Артему выстраивается очередь из зареванных женщин, чтобы получить свою долю терапии.
Ну, уж нет. Пока он хочет меня, пусть таким макаром женщины успокаивают себя сами. Включая Таню, которой пришлось соврать, что Артем гей. Не то, что я имею право ревновать. Но, учитывая как выглядит Татьяна, со своей высеченной как ива фигурой… Лучше не рисковать.
— Лучше сначала потренировать этот метод на мне, — невинно говорю ему в след, на что он гортанно смеется.
От этого звука приятная дрожь пробегает по спине, стремительно спускаясь к низу живота.
— Не сомневайся Настюха, отработаю как следует. Иди мой пол, нам уже ехать пора.
— Куда, — проявляю любопытство через несколько минут, пока собираю тряпкой воду, и выжимаю в ведро. Голая, что очень хорошо чувствуется от контраста обжигающего взгляда мужчины и легкого освежающего ветерка из приоткрытого окна.