Страница 2 из 11
— Лишь ангел способен… — умолкаю и подозрительно щурюсь: — Михаил тебе отдал свою душу?
— Нет, — торопливо мотает головой демонесса: тёмные волосы убраны на затылке в тугой пучок. — Ты меня знаешь, я бы никогда не приняла такой жертвы от любимого…
— Неправда!!! — взрываюсь негодованием. — Та, которую я знал и любил, потребовала бы её! Или завладела хитростью, коварством!
— Возможно, — мягко соглашается Ал, — но я меняюсь…
— Молчи! — свирепею. — Ты предала даже не меня — своих братьев, сестёр, господина…
— О чём ты, милый?!.
Сочувствующий тон раздражает ещё больше, пыхчу яростней. Алберита улыбается уголками полных губ:
— Мы — дети одного бога, лишь оступившиеся…
— Бред! Мы — враги! Стоим по разные стороны! — перекрикиваю ересь, явно навеянную Михаилом. — Как ты прошла границу незамеченной? — чеканю вкрадчиво. — Талисман? Амулет? — вновь перехожу на повышенный тон. — Заклятие? Откуда сила??? — требую рыча, стискиваю клинок до жалобного скрипа.
— Она во мне, — немного дрожит мелодичный голос Ал. Её аккуратный нос и упрямый подбородок надменно вздёрнуты.
— Ты… — теряю речь. Неверующе перевожу взгляд на живот любимой, но он пока не выделяется — ни намека на беременность. От негодования глаза застилает дымка злобы, но не успеваю их воздеть — на голову обрушивается оглушающая тяжесть.
Проваливаюсь в звенящую темноту и также стремительно выныриваю.
Голова раскалывается, плохо понимаю, где я и что со мной. Со всех сторон летит мерзкий гул, точно над ухом жужжит рой ос. Гвалт формируется в обрывочные слова:
— Он отпустил…
— Предал…
— Дал уйти…
— Убить отступника…
— Прогнать…
— Уничтожить…
— Пусть дьявол вершит суд…
Мутным взором оглядываюсь. Очертания огромной каменной залы неточны, но вроде валяюсь на полу перед пустым троном дьявола. Невысокие серые ступени сейчас бесконечно далеки. Меня окружают братья и сёстры. Бесформенные тени медленно, спонтанно материализуются в людские личины. В размытых образах нет сочувствия — лишь презрение, гнев, злоба. Так и вижу, как они меня раздирают на куски от ненависти.
Подняться не получается. Тело болит так, словно бульдозером проехались, а потом, добивая, полбашки снесли. Порываюсь дотронуться до лица — но руки висят плетьми. Ноги не слушаются — явно переломаны. Гвалт возбуждённых голосов умолкает недружный строем.
Ощущая себя куском отбитого мяса, силюсь… фокусируюсь — глаза затёкшие, картинка расплывается, но не заметить господина невозможно. Великан гордо восседает на троне, словно сам Господь Бог, хотя так и есть, по крайней мере, для жителей Ада. Огромный человеко-козлоподобный, — любимая ипостась господина, — с толстыми длинными спиралевидными рогами. Лицо вытянуто. Из-под массивных надбровных дуг недобро сверкают нефритовые глаза с продолговатым жёлтым зрачком, постоянно меняющим и размер, и наклон — то узкий, то широкий, то продольный, то поперечный. Крылья расплющенного носа-картошкой яростно вздрагивают, из ноздрей чуть заметно клубится сероватый дым. Большой рот от уха до уха с губами-плюшками — скалится. Широченная шея плавно перетекает в невероятно мощные плечи, грудь, будто выкована из бронзы. Линии мускулистых рук завораживают чёткостью лепки. Здоровые ладони-кувалды с толстыми когтистыми пальцами, сжимают подлокотники дубового трона. Фигура сужается к торсу с рельефным прессом кубиками. Крупные оголённые ноги заканчиваются алмазными копытами. Из одежды — лишь кожаная набедренная повязка.
— Ты упустил вора! — зал неспешно наполняется рокочущим металлическим голосом дьявола, глубоким и свирепым. Испуганный «гул» приспешников благоговейно соглашается. — Оправданий нет. Похищен важный камень! Ты признаёшь себя виновным?
Каждый звук чувствителен, словно касаются раскалённым железом оголенных нервов. Через «не могу» силюсь открыть рот:
— Да… — собственный голос — чужой. Хриплый, булькающий. Захожусь надсадным кашлем — во рту сахарная пряность. Сплёвываю багровый сгусток.
— Пощады не жди! — громыхает злобой дьявол и величественно встаёт. Медленно шагает по ступеням. Прислужники хватают меня с обеих сторон под руки и грубо поднимают на колени. Тело уже не стонет от боли — орёт, срывая глотку. На миг теряю сознание — окутывает тишиной, покоем — и стремительно возвращаюсь к жестокой реальности. Безжалостно, точно сдирая скальп, меня дёргают за волосы, заставляя глядеть на дьявола. Что есть сил, удерживаю голову высоко — слабости не покажу. Да, виновен, но меня «огрела» невиданная сила.
— Тебя ждут семь кругов Ада, — зловеще повелевает господин. — Семья пройдёт через твоё тело и заберёт по кусочку от собранных душ за все тысячелетия. Оставят самую малость, чтобы ты проникся всей болью и познал истинное горе, когда будешь подыхать среди живых на Земле. Ни одна собака тебе не посмеет помочь!
Прикладывает ладонь к моей груди, где неистово бьётся обречённое сердце:
— Клеймо отверженного — твоё по праву! — Рука господина задаётся пламенем. Янтарный язычок собирается на плече, неспешно перетекает ниже. Дьявол надавливает сильнее — нестерпимая боль пронзает тело, слышится запах палёного мяса. Креплюсь, как могу — чтобы не закричать в голос, до скрипа и хруста сжимаю зубы. Вновь теряю сознание, но глухой удар приводит в чувства.
— Поведу тебя по ступеням Царства теней, — едва просачивается голос дьявола сквозь звон в ушах. — Это даже не ступени, а лабиринты, которые заканчиваются исключительно тупиками. Кладбище всех надежд, иллюзий. Только похоронив их, сможешь идти дальше к истинному владычеству над собой и миром людей. Лишь смерть твоих пристрастий и всего, что дорого, может тебя освободить. Пройдя через мрак смерти, через кромешную темноту, можно возродиться и очиститься. Единственная жертва, которая от тебя принимается — ты сам. Убив в себе человека, сможешь найти путь домой и получить в подарок благодать мою. Эта мысль настолько тебя захватит, что почувствуешь неистовое желание сгореть в Адском пламени. Настанет время, и ты будешь молить о забвении. Откажешься от перерождения в мирах Вечности моей, но, только одолев эти испытания, окупится кровью душа твоя!
От новой порции боли стенаю, точно насквозь пробивает стрела. Ускользающим взглядом замечаю: из меня вытекает тень и, материализуясь, отходит в сторону уже демоном в человеческом обличье, за ним следующий… и так бесконечно много… долго… Не сопротивляюсь, лишь от ударной волны очередного брата или сестры, выдирающего из меня кусок жизни, чуть дергаюсь вперёд… Мучительно, но к пыткам физически привыкаю — боль тускнеет, притупляется.
Единственное, что останется со мной, пока не умру окончательно — память.
О-да, теперь я познаю, что значит, когда душу разбирают по частям — кромешный, абсолютный Ад. Лишаешься сил, знаний, воли, связи с господином, могущества…
— Ты мне служил верой и правдой долгое время и только за это дам шанс исправить ошибку. Принеси, что не защитил, а к этому приложи вторую часть и артефакты!
Последующая череда мучений смазана — большей частью нахожусь в бессознательном состоянии, когда выныриваю, оказываюсь в новом месте, но боли уже не ощущаю. Сначала накатывает волна желания сдохнуть побыстрее, но в измученном сознании всплывает лицо Альбериты, и жажда мести вспыхивает с неистовой силой, сметая на своём пути все мелочные стремления.
Наказать за то, что использовала мои чувства во благо себя и своего ещё не родившегося отродья…
Последнее, что слышу:
— Он выдержал…
— Быть не может…
— Он прошёл…
— На Землю его, чего ждёте?.. — визжит до отвращения знакомый голос… Лилит.
Успеваю зацепиться за мысль: нужно найти любое тело. Но как? Где? Ни времени, ни сил…
Я в «нигде», окружает мрак…
Тошнота стремительным комом подкатывает к горлу… Горлу?.. Я в теле?.. Вновь парю в облаках… в полной свободе и тишине, но насладиться радостью не удаётся — покой нарушают злобные тени. Сгущаются, подступают… окружают.