Страница 41 из 113
Сигнальная башня и слепой шаман, стреляющий из ритуального ружья.
Сто восемьдесят три жеребца и три кобылы стоят на стартовой ленте, стригут ушами и топчут копытами иссохшую, растрескавшуюся землю, выбивая багряную пыль и мелкие камни. Справа от меня рвался в бой Хатальлам, на лице всадника была темная повязка, скрывающая личность конника. Но разворот плеч, угадывающаяся под одеждой длинная коса и задержавшийся на моем наряде взгляд, убедили, что предо мной Фатих.
Значит законный сын Эмира, Азам будет преодолевать пустыню на Бурувазе. Я поискала глазами гнедого и нашла его поодаль, на наследном князе так же был платок, он был помощнее брата, как-то покоренастее, явно, что наследник пошёл фигурой в отца. Его глаза так же неотрывно следили за мной, и я с удивлением увидела, как тот мне подмигнул.
Шокированная вниманием я резко отвернулась, тем временем раздался голос старца, призывающий к тишине.
- Скачите день до заката, начинайте путь с рассветом, - переводил мне слуга слова шамана, тот говорил на древнем наречии, кажется, его понимали единицы. – Тем, что посчастливится добраться до Ур Холифа, дадут вольные сутки отдыха перед Зыбучими песками. Шатры будут ждать вас, а верблюды оберегать на караванной тропе. Да придадут вам Великие предки сил и не оставят вас в мужестве.
Выстрел.
Несколько голубей слетело с верхнего карниза сигнальной башни, испугавшись громкого звука, а хрипящие, заждавшиеся скачки лошади рванули вперед, обгоняя друг друга. Всадники подгоняли скакунов, нахлестывая их по бокам и поддав шекелей жесткими ботинками. Пыль стояла плотным туманом, Тума стрелой бросилась вперед, а вдогонку нам кричали и улюлюкали.
Как только участники забега скрылись от взора наблюдающих старт гонки, то сразу же сбавили темп, а затем и вовсе практически перешли на шаг. Явного лидера не было, все всадники экономили силы. Свои и своих лошадей. Дорога из сбитой глины с камнями превратилась в песчаный ковер, солнце жарило невыносимо, а еще не достигло зенита, что же будет когда оно доберется до наивысшей точки небосвода?
Раскаленный песок и зыбучие барханы, куда не посмотри. День подходил к концу, когда первый из конников пошатнулся на пригорке, под копытами жеребца осыпался песок и неловко подвернулась передняя нога. Открытый перелом, больные глаза лошади, горькое ржание. Туарег занес кинжал, произнеся ритуальные слова прощания и пронзил сердце агонизирующего жеребца.
Я спешилась и почти подошла к качающемуся от горя мужчине.
- Стой, Долор. Ты не должна помогать… - сказал Тирбишь тихим голосом. – Нельзя.
Жестокие правила. Добираться до старта ему придется пешком, несколько дней. Повезет, если выживет.
Ночь большинство всадников встречали в небольшом оазисе. Зелень и источник воды делали эту неказистую полянку небесным местом. Я расседлала Туму, напоила её и прикрепила торбу с овсом, по совету Хабиба я добавила в зерновую смесь рубленого инжира и засахаренных фиников, он утрамбовал их к мясу и хлебу, настоятельно рекомендуя подкармливать лошадь, да и самой подкрепляться.
- Они дают много энергии, хозяйка. А чтобы наесться нужно очень мало, - и действительно, в такую жару голода я не ощущала, лишь жажду, но воду я экономила, не зная когда следующий источник. Дважды за день я заставила себя съесть несколько спрессованных пластинок засахаренных сухофруктов и орехов. Тяжести в желудке как от вяленного мяса не было, пить не хотелось, и действительно, сил прибавилось.
Я дождалась поздней ночи, а когда шорохи и разговоры стихли, взяла сменное белье и отправилась к источнику. Раздеваться в импровизированном лагере полном мужчин, пусть и уставших от дневного перегона, было опасно, зачем дразнить хищника. С кинжалами я чувствовала себя уверено, и в пансионе я сражалась одна против двадцати наставников, но зачем светить своими уменьями. Поэтому, стараясь двигаться бесшумно, подошла к источнику.
Глубокий, с прозрачной, ледяной водой родник был широким, как средний по величине бассейн в Варах. Откуда тут, посреди пустыни такая роскошь – не ясно. Я быстро разделась и, оставшись в рубахе до колен, прошла к удобному спуску. Черная гладь всколыхнулась, зарябила лунная дорожка и из воды, голый, по крайней мере по пояс, вынырнул Фатих.
А нет, не по пояс.
В этом я смогла убедиться, когда наглый провокатор полностью вышел из воды, ничуть не стесняясь и пристально наблюдая за моей реакцией. Сын эмира не отводил глаз и белозубо улыбнувшись, шутливо поклонился, предлагая сменить его в чаше для купания. Вода струйками стекала по мускулистой груди и животу, ниже я принципиально не смотрела, уставившись в родинку у ключицы.
- Судя по всему вода в роднике очень холодная, - уколола я мужчину. Явная демонстрация внушительных прелестей, по его замыслу должна была меня смутить?
- До-о-о-ло-оор, - нараспев протянул моё имя Фатих, даже не делая попытки прикрыться.
Я, не оборачиваясь, вошла в воду, она обжигала холодом, тело сразу заломило, но я выдохнула и нырнула с головой, проплыв несколько квази до следующей отмели. В пансионе нас учили терпеть любые перепады температур, а природное расположение и ландшафт КаноНуб тем более способствовали выработке необходимых навыков. До пятой ступени у меня не было одеяла. А крошечное оконце в келье завешивалось лишь на зиму, тогда морозы стояли лютые и даже без такой, казалось бы, несущественной преграды можно было замерзнуть на смерть. Одна из учениц так и не проснулась погребенная под снегом в особо сильную пургу.
С жарой обстоятельства стояли примерно так же, горячие источники, благодаря разломам и спящему вулкану, натренировали моё тело на восприятие запредельно высоких температур, и всё же пустыня давалась мне нелегко. Я сильно расслабилась за пару талей, утратив некоторые из навыков, надеюсь не безвозвратно. Тут же я дала себе слово возобновить экстремально тяжелые нагрузки, с моим везением и умением влипать в истории это не повредит, а вот обычные тренировки здесь мне не светят, слишком много посторонних, следящих за действиями друг друга, глаз.