Волки на границе

— Муж!

...и когда пришло нужное мгновение — спустил стрелу, которая, описав плавную дугу, воткнулась точно в центр круга.

Теперь он может уделить внимание делу, ради которого Томико прервала его занятие.

Миноби снял тетиву и положил лук в колчан, после чего закрыл его, чтобы предохранить верное оружие от сырого утреннего воздуха Ан-Тинга. Накинув кимоно на голые плечи, он направился к дому. В дверях, зябко подрагивая в своем халатике, его встретила жена.

Когда Миноби переступил порог, она задвинула за ним панель и обвила его руками за шею.

— Ты так продрог, муж мой. Разве ты не можешь заниматься своим кийдо в доме?

— В таком случае у меня не возникнет желания, чтобы ты меня согревала потом, — ответил он, беря Томико на руки. Распустив ленточку, которая придерживала на затылке узел иссиня-черных волос, он нашел ее губы. И когда он понес ее, волосы копной рассыпались по плечам Томико, закрыв их уединение неожиданно упавшей ночной завесой.

Она высвободилась из его объятий.

— Явился твой адъютант, капитан Нокетсуна. Кто-то хочет встретиться с тобой.

— На границе все спокойно. — Пальцы прошлись по ее шее, скользнули под кимоно, и он стал ласкать ее грудь. — Пусть подождут.

— Похоже, он чем-то обеспокоен, — запротестовала Томико, хотя в ее голосе появилась хрипотца наслаждения.

— Какая жалость, что у бедного самурая жена более предана его долгу, чем ему самому.

Лукаво улыбнувшись, Томико оттолкнула Миноби. Он ответил на ее улыбку.

— Если все спокойно, то у нас будут и другие возможности, — сказала она.

— Значит, другие возможности? Что ж, тогда я возвращаюсь к исполнению своих обязанностей. — В голосе его скользнула насмешливая нотка. — Но пусть моя жена не сетует, когда я нанесу визит в квартал удовольствий, потому что она не проявляет интереса ко мне.

Томико швырнула в него подставкой для головы, чье твердое кедровое дерево могло нанести основательный синяк, попади она в цель. Та пролетела мимо него и упала на пол. Но Томико не расхохоталась в унисон с ним, и он увидел, что ее лицо хранит серьезное выражение.

— Что-то имеющее отношение к этим ужасным Драгунам? — Ее слова были не столько вопросом, сколько утверждением. — Они принесут тебе несчастье.

— Скорее всего, речь пойдет именно о Драгунах, но тебе не стоит так говорить о них. С тех пор как полтора года назад я встретился с ними, они приносили нам только счастье. Как офицер связи я получил этот прекрасный дом, где нам так удобно жить. Весной наш Ито начинает заниматься в Академии «Сан-Занг». Нужны ли тебе еще доказательства, что судьба к нам благоволит?

Он так и не убедил ее, и она вздохнула.

— Порой мне кажется, что все это иллюзия. Я так волнуюсь. Ты проводишь слишком много времени с этими... с этими наемниками.

Томико произнесла это слово с нескрываемым отвращением. Миноби подумал, не было ли у него самого тех же чувств, когда он получил это назначение. В таком случае от былого презрения не осталось и следа. Он многое понял в общении с Волчьими Драгунами.

— Я провожу с ними время потому, что этого требуют мои обязанности. — Ты не обязан проводить и свободное время с этим Джеймсом Вульфом.

— Да, не обязан. — Снова начинался старый спор. — По крайней мере, я мог выбирать. Джеймс представляет собой гораздо большее, чем простой наемник. В нем много достоинств, но самое главное, что он человек чести. Кроме того, разве Координатор не побуждал нас внимательно изучать, чем объясняются успехи Драгун? Вот я и стараюсь выполнять свою часть задачи.

Она повернулась к нему спиной, положив конец спору в той манере, с которой он был отлично знаком.

Не проронив больше ни слова, он кончил одеваться. Когда был готов, снова посмотрел на жену, которая не сдвинулась с места. Подойдя к дверям, он открыл их и вышел в коридор.

— Я буду в кабинете, — сказал он, задвигая за собой панель.

Отведенная Тетсухаре часть усадьбы Хошон была невелика, но мерцание темного дерева и изящные панели седзи создавали атмосферу мира и покоя. Этот дом с его простой традиционной обстановкой благотворно воздействовал на него.

Через внутреннюю дверь Миноби вошел в свой кабинет. В приемной он услышал возбужденный голос Наташи Керенской, которая поносила его адъютанта. Бедный Мичи Нокетсуна! Молодой таи-и лишь недавно приступил к своим обязанностям и был явно не готов в столь ранний час иметь дело с яростной и напористой Наташей Керенской, капитаном. Сев за стол, Миноби нажал кнопку, и на письменном столе Нокетсуны зажегся сигнал, сообщивший адъютанту, что Тетсухара уже на месте.

Нокетсуна, должно быть, с нетерпением ждал его. Он сразу же сменил обращенные к капитану Керенской просьбы успокоиться на предложение присесть, пока он разберется с делами в кабинете. Но она не предоставила ему возможности скрыться.

— О нет, никуда вы не пойдете, маленький японский охранник. Я тоже видела эту лампочку. И пойду с вами.

От слов она сразу же перешла к делу.

Но первым у его стола все же оказался Мичи Нокетсуна. Наметанным глазом Миноби сразу же увидел, что тот взволнован, но старается держать себя в руках. Ниточка его прибора была столь же безукоризненна, как и обычно, волосок к волоску. Мичи был более смугл, чем большинство подданных Куриты, имеющих японских предков, но Миноби предположил, что сейчас он просто покраснел, смущенный нарядом их гостьи.

Как обычно, одета она была весьма экстравагантно. Трудно сказать, что больше бросалось в глаза — то ли серебряный шнур с подвешенной на нем ониксовой головой волка, который придерживал ее темно-рыжие кудри, то ли высокие блестящие сапоги. Каждая деталь туалета подчеркивала ее красоту, о которой и без того ходили легенды. На боку у Наташи висел револьвер ручной работы с блестящей рукояткой слоновой кости, что в какой-то мере отвлекало внимание от ее бедер. Оружие подчеркивало агрессивный имидж Керенской, который она старательно культивировала.

Едва только Нокетсуна начал объяснять, что произошло, как Керенская перебила его и обрушилась на Миноби. Тот был не в состоянии слушать их обоих.

— Прошу вас, капитан Керенская, я уделю вам все внимание после того, как пойму, в чем суть дела, — сказал он ей, показывая на кресло рядом со столом. Она села, продолжая нетерпеливо постукивать носком сапога по полу. — А теперь, капитан Нокетсуна, будьте любезны еще раз все сначала.

Адъютант подчинился. История была простая — из тех, что Миноби уже приходилось выслушивать. Подразделение Керенской в очередной раз получило увольнительные, и в очередной раз Корпус гражданской стражи задержал ее членов, обвинив их в пьянстве, дебошах, уничтожении частной собственности и прочих безобразиях. По крайней мере, их не обвиняли в убийствах.

Выслушав, как его адъютант зачитал протокол, он кое-что уточнил у него и обратился к Керенской за разъяснениями. Несмотря на резкость и неприязненность ее ответов, быстро стало ясно, что обвинения не так уж серьезны, и возмущение Керенской носит чисто поверхностный характер. Просто она изображала яростную преданность своим питомцам, которых нянчила как родная мать. И действительно, Миноби слышал от других Драгун, что ее выводок последует за Керенской куда угодно, хоть в ад, каким его изображают буддисты. Такой преданности можно было только позавидовать, и тот, кто удостаивался ее, мог считать себя счастливым человеком. Миноби оставалось только сожалеть, что ее поведение было настолько грубым и невежливым.

Ее солдаты уже не в первый раз устраивали дебоши на Ан-Тинге. Тетсухара решил, что с этим пора кончать.

— Капитан Керенская, хотя Ан-Тинг отдан в распоряжение Волчьих Драгун на все время действия контракта, Драгуны не являются хозяевами планеты. Люди на Ан-Тинге обитали тут задолго до появления Драгун и останутся здесь и после их отбытия. Ни вам, ни вашим воинам и никому из Драгун не позволительно вести себя столь разнузданно по отношению к ним. После освобождения из Корпуса гражданской стражи ваши люди будут находиться в пределах воинского гарнизона в Бупейге в течение всего времени пребывания на Ан-Тинге.