На осколках тумана

- Ты в курсе, что я не отпущу тебя, пока не закончатся все эти припасы?

- Я на это рассчитываю.

Он наградил меня улыбкой и повторил вопрос:

- Красное или белое?

- Красное.

Вино было разлито в бокалы, мы сели за стол, пересекаясь взглядами. Взявшись за вилку, Назар сказал:

- Это был Виктор, мой приятель.

- Где? – опешила я.

- У тебя. – Он кивнул на вторую корзину. – Это был Виктор. Мы вместе приехали, я попросил его помочь с корзинами, и… увлекся.

- А с Павлом он тоже помог?

- С подонками я предпочитаю справляться сам.

Ответ прозвучал жестко, сухо, и я вдруг вспомнила свои первые впечатления. Не зря я сравнила его с уголовником. Этот мужчина действительно мог быть пугающим, отталкивающим, резким. А мог быть другим, и я ужасно хотела, чтобы как можно скорее закончился ужин, и я поцелуями смогла смягчить эту резкость, разгладить эту морщинку со лба.

- В прошлый раз, когда на столе были котлеты, вино и спагетти, - сказал Назар, - ты предпочитала смотреть куда угодно, только не на меня.

И я снова вспомнила, что да, это было, у Иры, когда он заехал проведать племянников. И улыбнулась, припомнив заодно, какой была беспокойной ночь. Я крутилась, ворочалась, не могла уснуть, когда он так рядом, а сегодня я надеялась, что мы не будем спать оба.

- И хотя спагетти тогда были… другими, - деликатно оценил мои кулинарные таланты Назар, - мне больше нравится сегодняшний вечер. Когда ты смотришь на меня вот так… Надеюсь, ты не рассчитываешь снова сбежать? Мне как-то не очень нравится эта твоя привычка.

- Грешна, - признала свою вину под колким взглядом, - и каюсь.

- Каешься? Хм, что же, я проверю насколько велико твое раскаяние.

- Каким образом?

- Самым эффектным. Как ты предпочитаешь каяться? На спине, на животе или на коленях?

Невольно вспыхнув, я следила, как Назар медленно водит большим пальцем по бокалу, и не могла посмотреть в глаза.

- Наташ, - позвал он.

Я посмотрела на его подбородок. Чисто выбритый. Потом взгляд скользнул на его грудь, и я не удержалась от вздоха.

- Подойди, - приказал он.

Именно приказал. И я шагнула к нему. По-прежнему пряча глаза.

- Сядь, - новый приказ.

И не было и тени сомнений, чего он хотел, потому что я безумно хотела того же. Я села ему на колени.

- Раздвинь ноги шире, - поглаживая бокал, он ждал, когда я выполню и это распоряжение.

Он явно привык командовать, и складывалось ощущение - не только в сексе. Может, он не всегда был работником электростанции? Была ведь у него другая жизнь, до того, как он развелся с женой…

Я подняла взгляд на мужчину, и на его губах появилась предвкушающая улыбка.

- Так лучше. Хочу видеть твои глаза, чтобы четко прочесть в них раскаяние. Ну?

Я вопросительно изогнула бровь. Он обновил себе в бокале вино, и только потом, видя, что я ничего не делаю, подсказал:

- Когда я пришел, у тебя была неплохая попытка показать, как ты рада, что я догнал тебя. Ты можешь ее повторить.

И на этот раз с катушек слетела я.

Мои пальцы, которым позволили прикоснуться к желаемому, не искали легких путей. Остались пуговицы? Ни к чему! Пусть идут к тем, что уже раскиданы по полу, я так хочу слышать их звук! Ремень? О, нет, несмотря на железную бляху, тоже сомнительная преграда. Так горячо, и так томительно, и ни грамма не стыдно, когда кожей к коже.

Лихорадочные поцелуи, озноб на мгновение, когда отстранилась, чтобы увидеть его, мужчину, который мой. На эту ночь - мой. Он не смутился моего жадного взгляда. Приглашающее двинул бедрами и отставил бокал, а когда я помедлила с возвращением, потянул на себя, заполняя, требуя, не давая времени отдышаться. Бешеный темп сменялся медленным. Дикий танец на стуле... Только двое кружили не по полу, не по паркету, а друг в друге.

Не желая прятаться от него, я стонала, просила, я требовала. А он целовал мои стоны и давал, и требовал сам.

Иногда я путала, где его руки, а где его губы на мне. Он был всюду. Он был моим. И я каялась, искренне каялась, что пыталась бежать от него. Глупая, столько потеряно времени! Целых два года… впустую…

Когда я со стоном упала ему на грудь, не способная больше ни думать, ни чувствовать, он хрипло спросил:

- Ты ведь не хочешь пока детей?

Я испуганно вздрогнула, а он, несколько раз качнувшись, отстранился, а спустя пару секунд прикоснулся лбом к моему.

- Я так и подумал.

Мы долго сидели на кухне, обнявшись и смакуя вино. Не хотелось ни двигаться, ни вставать, ничего не хотелось. Я рассматривала мужчину, которому, наверное, отсидела колени, но который и не думал от меня избавляться, и в моей душе пускало ростки невольное восхищение.

Я совсем потеряла голову с ним. Ребенок… какой ребенок, когда сама живу на съемной квартире, а мужчина… Этот мужчина со мной, но не мой…

И хорошо, что он подумал за нас двоих.

И за нас двоих решил, что я достаточно отдохнула и готова продолжить раскаяние.

- Итак? - он нахмурился, пронзил меня взглядом. – Это было вступление. Вижу, что ты кое-что осознала, но раскаяние… это пока под вопросом. Покажи, что совладала с грехом. Убеди меня, а иначе…

Я смотрела, как он строит из себя строгого инквизитора, обещая мне сладкую пытку, и улыбалась. Раскаяние… Какое, к черту, раскаяние? Если все, о чем я думаю, только взглянув на него, – это грех…

Глава 36

У нас с Назаром были еще только вечер и ночь вместе, а потом он уехал. Я не ждала звонков, потому что он предупредил, что будет много работы, и…

Нет, вру. Он действительно сказал, что у него будет много работы, он хочет что-то там скорее закончить, чтобы как можно быстрее опять приехать ко мне, но… я ждала, когда он позвонит. Я очень ждала, до дрожи в пальцах. Я часами гипнотизировала взглядом телефон, помня, что по одной теории, очень распространенной в Интернете, человек чувствует, когда о нем думают, более того, словно притягивается в ответ.

Я пыталась притянуть Назара. Хотя бы так, в телефонном режиме. Потому что в физическом плане прижаться к нему, обнять его смогла бы нескоро. Он собирался закончить какой-то проект, я ничего не понимала в работе электростанций, поэтому расспрашивать подробней не стала, просто с его слов приняла: этот проект очень важен. И чем скорее он с ним расправится, тем быстрее я увижу его.

Назар не звонил. Вопреки теории мысленного притяжения, вопреки моему гипнозу телефона, не звонил. Сбросил смс, что доехал, и все. Короткая трель на мобильном, короткое сообщение, а остальное время мой телефон молчал. Но я все равно продолжала смотреть на него в ожидании и всюду носить с собой.

Ждать было тяжело. Хотела бы я сказать, что придерживалась своих принципов и не звонила сама, но… если скажу так, снова совру.

Я звонила ему. Причем дважды. И оба раза он не ответил. В первый раз не принял звонок, хотя гудки шли, а во второй – мне механическим голосом сообщили, что связи с вызываемым абонентом нет.

Нет связи…

Какое вранье!

Связь была. И более сильная, чем желание и простое влечение.

Мне безумно не хватало Назара. Хотелось услышать хотя бы его голос, чтобы уверить себя, что все у нас хорошо. Несмотря на расстояние между нами. Несмотря на разные города. Несмотря на то, что мы были слишком мало времени вместе. Я надеялась, что он увидит мои звонки и перезвонит, или сбросит сообщение, я была даже согласна на смайлик, но… нет.

К концу недели я практически перестала надеяться. Перестала ждать, верить, что он вернется. У меня появился новый аутотренинг: «Да, он уехал. Но у него своя жизнь. Пусть будет счастлив. Моя жизнь на этом не заканчивается. Я тоже буду счастливой». Ну, что-то в этом духе, иногда я меняла слова местами, но смысла это не искажало.

Я пыталась внутренне примириться с тем, что он меня бросил. Обычная история. Так бывает. Мне ли не знать? И когда-нибудь я прощу и забуду.