Страница 4 из 57
<p>
— Что, блядь?.. — перебил Дойчлянд.</p>
<p>
— Это ещё хуйня. Сейчас сам всё увидишь.</p>
<p>
</p>
<p>
Миновав один дом по Каменноостровскому проспекту, Димасик отворил дверь в подъезд и повёл Дойчлянда на третий этаж.</p>
<p>
</p>
<p>
— Осторожно!..</p>
<p>
— Блядь! — споткнулся Дойч, не заметив в потёмках прибитую к порогу высокую деревяшку.</p>
<p>
— Не спрашивай, — предвидел вопрос Дима. — Сам не ебу.</p>
<p>
</p>
<p>
Прихожая была завалена обувью. По беглому зрительному анализу – весьма молодёжной.</p>
<p>
</p>
<p>
Димасик начал тихо уссываться, закрыв лицо руками. Из комнат огромной дореволюционной коммуналки доносились вопли и пьяный хохот. Дойч закинул в себя ещё одну порцию транквилизатора, хотя в этом уже не было особого смысла.</p>
<p>
</p>
<p>
Войдя в большую комнату, обнаруживавшую себя громким человеческим многоголосьем, Дойчлянд остолбенел.</p>
<p>
</p>
<p>
— Явился, божий ангел, явился! — завопила Сука.</p>
<p>
</p>
<p>
Невеста была облачена в домашний халат, талия опоясана тюлем, голову венчала наволочка из постельного сета, а лицо, бог мой, было вымазано тушью и помадой так, будто макияж делал слепой от рождения медведь.</p>
<p>
</p>
<p>
— «Чашу Циклов» ему! — с хрипом выдыхая возглас, скомандовала Сука, указывая перстом на Дойча. — И начинаем! Пастора сюда!</p>
<p>
— Вы что, блядь, смеётесь надо мной? — то ли с сарказмом, то ли параноидально-взволнованно произнёс Дойч. — Что за хуйня происходит?</p>
<p>
</p>
<p>
В обозримом пространстве находилось пятнадцать человек, кого-то он знал, кого-то видел впервые. Все глаза смотрели на героя и ждали продолжения карнавала.</p>
<p>
</p>
<p>
Из соседней комнаты вышел пьяный Философ – давний знакомый Дойча, заслугами которого, помимо алкоголизма и аптечной наркомании, было неоконченное высшее гуманитарное образование; он нёс эмалированную кастрюлю, держа её большими и указательными пальцами за ручки, а в оставшихся частях ладоней сжимал по горсти колёс.</p>
<p>
</p>
<p>
— Причастись, сын мой! — с плохо сыгранными нотками повеления, начал Философ. — Испей из братины, как и все мы, пред свершением великого таинства небесного венчания!</p>
<p>
</p>
<p>
Дойч недоверчиво оглядел собравшихся, потом остановил свой взгляд на Димасике, ища подтверждения сказанному. Про «как и все мы» герою что-то не верилось.</p>
<p>
</p>
<p>
— Вообще никто не пил, — прошипел сквозь приступ хохота Дима.</p>
<p>
</p>
<p>
Толпа неодобрительно зашикала.</p>
<p>
</p>
<p>
— Лжёшь, окаянный! — как умел, пафосно прогремел Философ, после чего кинул себе в рот пригоршню таблеток и сам пригубил из кастрюли.</p>
<p>
— Что там? — недоверчиво покосился на собравшихся Дойч.</p>
<p>
— Циклодол с водкой, — ответил кто-то смеясь. — Циклы обеспечены.</p>
<p>
</p>
<p>
Отвлечённый разыгравшимся вокруг спектаклем, который, как это часто бывало, казался Дойчлянду недоброй шуткой, призванной его жестоко развести, он мельком заметил, что Сука разговаривает непонятно с кем, величая его «любимым» и «муженьком».</p>
<p>
</p>
<p>
— Заебал, Дойч! Не ссы! — очередной страждущий съел несколько кусков Тела Праздника и приложился к «Чаше Циклов», испивая Кровь Праздника.</p>
<p>
</p>
<p>
Подогретые содержимым валявшихся повсюду бутылок из-под разношёрстного алкоголя, присутствующие один за другим теряли осторожность и глотали смесь из непонятной дозы холинолитиков и этилового спирта.</p>
<p>
</p>
<p>
В комнату вошёл щуплый парень с менбаном на голове, наряженный в дешёвую псевдоэротичную версию рясы католического священника, купленную в рядовом секс-шопе. Форма являла собой плотно облегающие чёрные трусы и футболку в мелкую сетку с воротом, в центре которого была нашита бутафорская белая колоратка.</p>
<p>
</p>