Страница 55 из 106
В тот вечер, когда Дарина заключила пари со своим безымянным тогда воином, она вложила всю Душу в песню, когда лечила воина. Он действительно задел глубокие струны ее несмелого сердечка и она порывисто и эмоционально ответила и выиграла. Даже не смущалась, когда умасливала обнаженного нахального (не захотел прикрыть даже самое интимное) мужчину, она была в своеобразном трансе, а в такие моменты ведьмочки вроде и здесь, а вроде и нет. Она не видит и не слышит, ничто не тревожит, есть только цель и она ее поет, и ласкает руками.
Воин задохнулся от силы, что разлилась вокруг него, от нежности его ведьмочки и от своего желания. Сжать ведьму в охапку и утащить в свою нору навечно, а там целовать и любить всю оставшуюся ему вечность. И он готов был сделать ее своей прямо сейчас, если бы знал, что духом она вместе с ним будет бродить. Но нет, в этом случае ему ее не видать, а если и видать, то не больше одного раза и будет потом его ведьмочка с другим, пока он проклятый вечность в безвременье. Да и всех сородичей прихватит проклятьем, а он такого не допустит.
Потому и приходил воин к завтраку и ходил за ней целый день, держа за руку, только изредка позволяя себе утащить ее подальше от посторонних глаз и целовать эти губы, что так его манили. А она шипела, ругалась, а потом так крепко обнимала, раскрывала свои губки-ягодки и тогда всю силу своего нереализованного желания он вкладывал в эти поцелуи. Вкушал ее тело кончиками пальцев. Он изучал ее (не только тело, но и характер), сейчас он решил быть покладистым, а вот позже посмотрит на ее темперамент, будет выводить из себя, подначивать и накручивать ее нервы, словно волосы на кулак, перед глубоким чувственным поцелуем.
Но когда, во время одного (пака еще нежных) поцелуйных марафонов он ласково прикусил сосок, то получил звонкую пощечину и приглушенные ругательства, произносимые шепотом с алых губок. То, как она краснела обозрев свой по пояс обнаженный вид, сносило его гнев в неведомые дали и он мог только любоваться, как ведьмочка суетливо прячет свое совершенное тело от его глаз. А потом он в последний раз целовал эти сладкие губы и сбегал на свою тренировочную базу, где “скидывал пар”, тренируя тело, душу и выдержку. Однако полуулыбка будто поселилась на его некогда мрачном лице, ведь перед внутренним взором так и стояла донельзя смущенная ведьма, она конечно была зла, но сердилась на себя, а не на него. Это-то мужчину и радовало.
Надо сводить ее на свидание на свое озеро, так нет лишних глаз, и в воде ее тело будет легче взбудоражить, возбудить и остудить.
А еще он научит ее варить снадобья, которые помогут ей не забеременеть до поры до времени.
Светлана и Тамир.
Светлана успешно сдала свой экзамен, никто кроме наставника ее не нашел. Тамир восхищался способностями девочки. Он решил, что раз Лебедина не доступна, а остальные ведьмы его интерес не вызвали, то подождет, когда вырастет его Светочка-Веточка (гибкая и тонкая, как ивовая веточка). И тогда он непременно посмотрит на нее как на женщину, а то что она станет красавицей, мужчина не сомневался и эти ее ямочки на щечках, уже сейчас завораживают бывалого воина. Она сильная (для тринадцатилетней девочки) и быстрая, ловкая, а еще упорная и молчаливая. С тех пор как Тамиру намекнули на романтические отношения с малолетней ведьмой, он стал присматриваться к ней острее, а сможет ли он полюбить такую ведьмочку? Сейчас в ней мало женственного, но ведь она еще почти ребенок.
И девушки становятся женственней, когда вырастают из подросткового возраста, влюбляются и постепенно пробуждается их чувственность. Когда мужчина начинает восхищаться, тогда эти некогда тугие бутоны очень быстро распускают свои лепестки навстречу любящему взгляду.
Жанелия.
У девы Жанелии тоже начались интересные дни. Ее стали приглашать на свидания, причем так виртуозно, что отказать ни одному из пяти воинов не удалось ни разу. И поэтому за завтраком за ней наперебой ухаживали (уже третий день) Родион и Зарий, за травами и на озеро водил Дэнис, а вечерами то Веорий, то Сарус. Но среди них не наблюдалось Юрия. Он вообще как в воду канул.
Поначалу ведьма насторожилась и язвила, но воины смотрели в глаза открыто, спокойно, на колкости и язвительный тон вообще никак не реагировали. У нее даже запал пропадал на время. Никто лишних слов и действий себе не позволял. Они словно свою вахту несли. Между собой приветливо здоровались, даже менялись у нее на глазах пару раз. И вели себя не так как влюбленные, а чересчур спокойно. Только иногда девушка ловила их восхищенные взгляды. Ведьма так же спокойно пыталась объяснить, что ей такая забота не нужна, она и сама позавтракает, и тарелку едой наполнит самостоятельно, и прогуляется одна, и вечером способна себя занять.
Но нет, пока она внешне спокойно отбрыкивалась, ее также спокойно эти пятеро сопровождали, по очереди. Внутри ведьма потихоньку закипала. Уже на третий день девушка стала настойчивей отказываться от сопровождающих на завтрак. Села между Золиной и Милиной. Рядом с Катериной Никита сидел. А к Золине с другой стороны Матвей пристроился. На Милину, кажется, Богдан глаз положил, иначе чего он так сверлит ее с другой стороны стола.