Чёрные сердца (ЛП)

Как раз когда он произнёс последнее слово, из конца коридора донеслись выстрелы.

В этот раз они определённо целились в их сторону. Возможно, не именно в него, поскольку они ещё не вышли из-за поворота, но пули определённо летели в направлении его голоса. Они слышали его крик, так что стреляли дальше по коридору, пытаясь обеспечить себе укрытие и, скорее всего, посмотреть, будет ли он стрелять в ответ.

Ник инстинктивно пригнулся, когда пуля отбила кусочек древесины от притолоки над его головой. Ещё одна отскочила от мрамора, заставив его опять пригнуться. Третья попала в стену возле Джема прямо перед тем, как ещё одна вошла в деревянный шкаф.

— Ник! — рявкнул Джем в его гарнитуре. — Мать твою, иди сюда, бл*дь. Сейчас же! Они тебя увидят! Они увидят, что мы вошли внутрь! Ты хочешь, чтобы Мири тоже убили?

Ник стиснул челюсти так, что заболело лицо.

Он посмотрел в коридор, в направлении выстрелов.

Он знал, что Джем прав.

Если он не сдвинется с места, они увидят его через несколько секунд.

Подумав об этом, он слышал, как русские охранники продвигаются вперёд по коридору, приближаясь к повороту, который даст им ничем не преграждаемый вид на лестничную клетку и позицию Ника. Его время на исходе. У него остались считанные секунды.

На принятие решения у него осталось меньше секунды.

Его руки сжались в кулаки, грудь запульсировала от боли.

Посмотрев в левую часть коридора, где скрылся Солоник, в правую часть коридора, где к ним подбирались русские головорезы и бывшие военные, затем на закрытую дверь, возле которой стоял Джем, он двинулся в ту же секунду, практически отключив свой разум.

Ни единой мысли не пронеслось в его голове, когда он метнулся через коридор.

Джем открыл дверь, пока он пересекал пространство…

…И Ник оказался внутри комнаты, а Джем уже закрывал за ними дверь, позволив ей тихо защёлкнуться и запирая изнутри.

Ник окинул взглядом просторную комнату.

Его грудь отяжелела. Он осматривал пространство так, будто ожидал атаки со всех сторон. Он чувствовал себя так, будто эта атака надвигается.

По правде говоря, ему хотелось выпрыгнуть из окна.

Пространство было огромным.

Всё в нём, начиная от поразительно высоких потолков до рояля в углу, напоминало ему бальный зал в замке XVI века.

Вместо того чтобы сделать несколько небольших апартаментов, они оставили большую часть пространства открытым.

Однако тут не было холодно, не гуляли сквозняки. Если уж на то пошло, то систему центрального отопления, похоже, настроили как минимум на +20 градусов, плюс в двух каминах горел огонь, и тут было даже чересчур жарко. Все окна были закрыты и преграждались толстыми решётками.

Взгляд Ника поднялся по стенам к узорному потолку с золочёной отделкой, затем опустился к большему из двух каминов, который ревел в дальней части комнаты. Он увидел длинный диван с чёрной бархатной обивкой, стоявший перед этим камином с такими же креслами, низким столиком (вероятно, покрытым настоящим золотом), и всё это стояло поверх чисто белого ковра, который мог быть овечьей шкурой.

Всё в этой комнате, в золотой отделке, лиловых, пурпурных и чёрных обоях и диванных подушках, мраморных полах — это походило на представление безвкусного человека о том, как живут богатые люди.

Ник гадал, нет ли здесь золотых унитазов.

Осознав, что пытается отвлечь себя, он отступил в самый тёмный уголок в тени, который только сумел найти — у двери, где два шкафа отгораживали его от оранжевого света камина на другой стороне комнаты.

Он взглянул на Джема.

Видящий тоже осматривал комнату, его бледно-зелёные глаза подмечали мебель, главный камин… затем остановились на огромной кровати, которую Ник совершенно не заметил — она стояла на противоположном краю комнаты, ближе ко второму, меньшему камину. Огонь в его очаге прогорел до красных и белых угольков.

Джем взглянул на Ника, затем кивком головы показал на кровать.

Ник покачал головой, чувствуя, что в горле встал ком.

Он заговорил через субвокалку.

— Ты иди, — поторопил он. — Я останусь здесь.

Джем кивнул, но Ник ощущал нетерпение видящего в отношении него.

Если честно, он ничего не понимал.

Разве не Джем говорил о том, что Ник напугает Мири? Почему он хотел, чтобы Ник вот так подошёл к ней? Почему, бл*дь, он поощрял Ника просто подойти к её кровати посреди ночи? Это что за гениальная идея? Чтобы Ник просто встал там, нависая над ней? Чтобы его лицо было первым, что она увидит, когда они её разбудят?

Как, бл*дь, это могло не напугать её до усрачки?

Как это вообще кого-то могло не напугать?

Даже если бы он не делал того, что он сделал, это напугало бы любого нормального человека… увидеть, как чёртов вампир рыщет вокруг их кровати, чёрт подери.

Это материал для будущих кошмаров.

При этой мысли Ник скользнул поглубже в тень, поморщившись.

Он сделал себя как можно более маленьким и незаметным, наблюдая, как Джем пересекает комнату. Стоя там, он поражался, как тихо было в этом огромном помещении. Должно быть, они обшили двери и стены каким-то покрытием, поскольку здание-то было старым. Наверное, какой-то органический материал-машина, как у Чарльза.

Что бы там ни было, Ник уже не слышал выстрелов.

Подумав об этом, он прислушался и через несколько секунд решил, что выстрелы, должно быть, прекратились. Он слышал голоса и шаги.

Они по-прежнему доносились на удивление тихо, но он определённо мог их расслышать.

Значит, Мири здесь должна была услышать выстрелы.

Почему это её не разбудило?

Эти засранцы накачивали её наркотиками?

Он всё ещё наблюдал за Джемом, прижимаясь спиной к стене, а боком к шкафу, когда в другой части комнаты началась какая-то борьба.

Ник подпрыгнул на целый фут.

Затем, увидев, что Джем лежит на полу, а кто-то накинулся на него сверху, и рядом раздаётся встревоженный лай собаки… Ник двинулся вперёд.

Он метнулся через всю комнату, двигаясь так быстро, что даже не подумал над своими действиями, пока не схватил того, кто навалился на Джема. Её ноги были скрещены и обхватывали шею Джема, а вокруг них троих метался чёрный сердитый комок собачьей шерсти, который лаял, рычал и прыгал, явно пытаясь ввязаться в суматоху.

Она душила его бёдрами, перекрывая доступ кислорода так, чтобы он потерял сознание.

Веки Джема трепетали, лицо становилось пурпурным.

Она его убьёт.

Она убьёт Джема прямо у него на глазах.

Глава 30

Это ты

— Иисусе! — выпалил Ник. — Слезь с него!

Она застыла.

Она замерла совершенно неподвижно там, где Ник стискивал её руки ладонями, и медленно повернула голову, чтобы посмотреть на него. Ник осознал, что смотрит в лицо Мири, и её широко раскрытые глаза орехового цвета уставились на него с абсолютным шоком. Её рот приоткрылся, а глаза ещё сильнее выпучились от испуга.

Он уставился на проступивший там страх, совершенный ужас, и боль так сильно пырнула его в грудь, что он отпустил Мири, отшатнувшись назад.

Запутавшись в собственных ногах, он в итоге повалился на пол.

Пёс продолжал лаять, его гортанное злое тявканье становилось громче, тревожнее.

Ник всё ещё лежал на спине, частично поддерживая тело локтями, когда Мири выпрямилась в полный рост и уставилась на него; этот ужас и потрясение на её лице превратилось в нечто близкое к шоку.

Её глаза осматривали его, словно она не могла поверить, что он здесь; словно она галлюцинировала.

Затем она повернула голову, заметив Джема на полу, который одной рукой держался за своё горло, втягивал болезненные вдохи и пытался вновь обрести дар речи.

Судя по тому, как вздымалась его грудь, не говоря уж об исказившемся от боли лице и неспособности говорить, Ник предполагал, что Мири, должно быть, пнула его достаточно сильно, чтобы выбить весь воздух из лёгких, а потом оседлала его и продолжила душить.