Чёрные сердца (ЛП)

Учитывая картины на стенах, многие из которых изображали старинную аристократию и имели золочёные рамы, а также массивные гобелены, которым на вид было несколько столетий, не говоря уж о французском с виду антиквариате и персидских коврах… Ник сильно подозревал, что эти ублюдки, кем бы они ни были, имели связи. Никто не владел в России такими деньгами, не имея сильных связей с Кремлем. Просто так здесь всё устроено.

Скорее всего, у них имелись давние связи.

Значит, это люди, имевшие чины при Советском Союзе.

Значит, это организованная преступность.

Ник пробыл в военной разведке или контрразведке достаточно долго, чтобы иметь представление о том, какие парни попали в русскую олигархию после того, как стена пала, а КГБ и чертовски много представителей бывшей армии Советского союза занялись нелегальным оружием, наркотиками и торговлей людьми. С тех пор этот бизнес диверсифицировался и распространялся, превращаясь в глобальную империю, которая пересекалась с организованной преступностью в каждом уголке земного шара.

Он знал, что Мирин дядя Чарльз тоже был частью этого мира.

Он не говорил Мири, но он знал, кем был Чарльз, с тех самых пор, как Мири сообщила ему, что он представлялся «Счастливчиком Люцифером» — Ник слышал это имя прежде, в дни своей службы.

Открытие о том, что её дядя имел связи с секс-торговлей в Таиланде, лишь подтвердило, что это один и тот же парень.

Чарльз Андрей Васильев, также известный, как «Счастливчик Люцифер», как и Блэк, по-своему искал самые быстрые пути сделать деньги в человеческом мире, где он очутился. Единственная разница между ним и Блэком заключалась в том, что они хотели от этих денег… и как много денег им было нужно, по их ощущениям.

Блэк пошёл по сравнительно чистому пути.

Чарльз, напротив, связался с самыми крупными преступными синдикатами, какие только сумел найти через русские службы разведки и спецслужбы… затем завладел как можно большей частью мира, используя свои экстрасенсорные способности и любой шанс получить преимущество.

Очевидно, при этом несколько человеческих игроков выбыло из игры.

Теперь Ник мог чувствовать Мири.

Она ощущалась неподалёку.

Она ощущалась так близко, что он снова почувствовал тошноту — как раз тогда, когда забыл об этом и почти пришёл в норму.

По-прежнему общаясь через субвокалку, он тихо обратился к Джему.

— Ты скоро понадобишься мне здесь, наверху, — пробормотал он. — Тебе придётся зайти туда одному. Тебе придётся поговорить с ней… сказать мне, безопасно ли вообще мне и Солонику заходить туда. Если нет, то мы начнём зачищать остальное здание.

Джем послал ему подтверждающий сигнал.

Ник немного подождал, не скажет ли Джем что-нибудь, но тот промолчал.

Преодолев последнюю лестницу, Ник добрался до верхней ступеньки самого верхнего этажа и посмотрел по сторонам.

Здесь наверху было тихо. Темно.

Он уже чуял людей.

Свыше двадцати на этом этаже, но не все в одном месте.

Пожалуй, не все они были охранниками, насколько он мог сказать.

Большинство из них не занималось активной охраной одной из трёх дверей в главные покои, находившиеся на самой вершине. Ник чувствовал ещё одно обширное пространство справа, в конце коридора, и ещё одно поменьше, слева. Большинство людей находилось в крупном помещении справа. Примерно шестеро осталось в комнате слева, но они мало двигались. Не то чтобы спали; наверное, смотрели телевизор… или просто сидели на диванах.

Теперь он мог различить почти все их индивидуальные запахи, через стены слышал, как они разговаривают друг с другом. Он понимал, что никто его не слышал и не видел. Никакие их схемы поведения не изменились.

Что более важно, никто не вскочил на ноги, не начал кричать, распахивать двери или стрелять по нему.

Он оставался в тени наверху лестниц.

Он гадал, почему они не поставили охранников снаружи комнаты Мири.

Затем он осознал единственную причину, по которой они могли так сделать.

Ник снова включил субвокалку.

— У них есть наблюдение, — сказал он Джему. — В её комнате. Снаружи не стоят охранники. Так что они должны наблюдать за её комнатой. Они увидят нас сразу же, как только мы откроем двери.

— Понял. Мы мало что можем с этим поделать.

Ник нахмурился.

— Ты меня не понял, Джем. Мы с Солоником не можем подождать у двери, если…

— Ну, тогда, полагаю, тебе придётся смириться и зайти внутрь, Ник, — ровно сказал Джем.

Нахмурившись, Ник сверился с часами в гарнитуре. Стрелки немного перевалили за час ночи.

Но это едва ли им поможет.

Должно быть, их люди следят за камерами 24/7.

Джем прав. Им придётся зайти в комнату. Им придётся забаррикадировать дверь и сосредоточиться на том, чтобы снять с Мири чёртов ошейник.

Его тревога тут же усилилась на несколько сотен пунктов.

По возможности вытолкнув это из головы, Ник сохранял полную неподвижность, следя за Джемом и Солоником, пока они поднимались по последнему фрагменту лестниц до того места, где стоял он.

Видящие двигались намного медленнее, чем хотелось бы Нику, но хотя бы они делали это тихо.

Люди ходили туда-сюда по допотопным половицам с таким топотом, что это вызывало ассоциации с блуждающими стадами слонят, хотя они говорили и ступали тише большинства людей, особенно людей их размеров. Ник время от времени слышал, как они усмехаются, глотают и выдыхают, как это бывает после того, как выпьешь какой-то крепкий алкоголь — водку, наверное, учитывая, где они находились.

Он подумывал подойти поближе к тем дверям, чтобы более точно пересчитать их по головам.

Он решил подождать.

Он не получил из их разговора никаких конкретных деталей… в основном потому, что русский он знал отстойно.

Теперь он подозревал, что группа людей сидела за столом, играла в карты и выпивала. Ник предположил, что двое играли в шахматы, потому что он слышал тихое постукивание и царапанье каменных фигур по доске, сделанной из того же камня (наверное, кварца).

А может, мрамора, как и полы.

Джем так тихо подобрался к нему, что Ник подпрыгнул.

Джем обхватил ладонью его лодыжку, что успокоило его, отвлекло, полностью выбило из колеи на несколько секунд… и переполнило необъяснимым облегчением.

Он подумал о многочисленных предупреждениях Брика по поводу видящих и снова поморщился.

— Эй, — пробормотал Джем через субвокалку. — Расслабься.

Когда Ник посмотрел на него, видящий слегка улыбнулся ему.

— Возможно, нам всё же удастся провернуть это лёгким способом, — тихо сказал Джем. — Никто пока что не знает, что мы здесь… верно?

Ник медленно кивнул.

В то же время его скептицизм усилился, когда он осмотрел коридор. Он взглянул на Джема, передавая своё мнение бесстрастными словами и вскинутой бровью.

— Это изменится сразу же, как только мы войдём в эти двери, Джем. Наверное, даже раньше. Они никак не могут быть незапертыми, а у нас закончились эти бесшумные органические заряды, верно? Как только прогремит взрыв, в нашу сторону побежит примерно пятнадцать человек.

Он показал на две двери справа от него. Повернув голову, он показал на двери слева.

— Там они наблюдают за камерами. Ещё шесть могут прийти с этого направления. Это при условии, что не поднимется всеобщая тревога… тогда по наши головы прибегут все, кто есть в этом долбаном здании…

Его слова резко оборвались из-за открывшейся двери справа.

Ник застыл, увидев полоску света, пролившегося в тёмный коридор.

Помещение за этой ненадолго открывшейся дверью было освещено намного ярче, чем коридор. Ник знал — вряд ли тот, кто стоял там, увидит их, будучи человеком; один лишь контраст освещения вынудит их глаза привыкать на протяжении несколько секунд.

Он наблюдал, как стоящий там человек потягивается и зевает. Он вытащил из кармана нечто, похожее на связку звякнувших ключей.

Ник не раздумывал.

Он принял решение прежде, чем сообразил, что он делает.