Чёрные сердца (ЛП)

Она рассмеялась.

— Обещаешь?

— Ещё как, — ответил он с улыбкой. — Чёрт, да дай мне одно из тех огромных буррито из местечка на Мишн, которое тебе нравится, пинту шоколада Ghirardelli со вкусом эспрессо и мяты, и я могу предложить тебе руку и сердце, милая.

К концу Ковбой слегка повысил голос, потому что вертолёт позади них взревел двигателем.

Лопасти пронзительно завыли прямо перед тем, как Sikorsky поднялся вверх с вертолётной площадки Блэка. Они оба подняли головы и взгляды, наблюдая, как он взлетает. Энджел прижала волосы к голове, чтобы косички не хлестали её по лицу и не лезли в глаза.

Посмотрев на Ковбоя, когда Sikorsky устремился к горизонту, Энджел обвила рукой талию своего бойфренда и прижала его к себе.

— Осторожнее, — предостерегла она, шутливо погрозив пальчиком. — Ты говоришь о предложении руки и сердца, чили верде буррито с гуакамоле из «Лачуги Педро», шоколаде Ghirardelli, марафонах кунг-фу фильмов и горячих ваннах в одном предложении… это прямо-таки опасно, Элвис. Если ты соединишь все эти вещи, я могу даже сказать «да». Добавь в эту смесь немного текилы и массажа стоп, и я безнадёжно пропала.

Ковбой не засмеялся.

Он наклонился к ней и поцеловал в щеку.

Энджел слегка задрожала, в этот раз почувствовав что-то в поцелуе.

— Я на это и рассчитываю, — пробормотал он, крепче обнимая её одной рукой. — Этим вечером я планирую выложиться по полной, любовь моя Энджел.

Прежде чем она успела отреагировать, или ответить, или хоть покраснеть, он опустил губы к её уху.

— Давай сначала потрахаемся в ванной, — пробормотал он. — Отработаем эти чёртовы буррито. И текилу. Я считаю, нам нужно наверстать за целый год… после того, как мы столько времени проторчали в этой долбаной могиле с кровососами.

Тут она тоже задрожала, но заставила себя улыбнуться.

— Поддерживаю, — согласилась она. — За это надо навёрстывать как за год. Может, даже за два.

Ковбой снова поцеловал её, опустив руку ниже на бёдра и крепче прижимая к себе.

Затем он повернулся вместе с ней и повёл её к металлической двери, служившей входом в здание, затем вниз, к квартире на пентхаусном этаже, где они жили вместе с тех самых пор, как впервые вернулись в Сан-Франциско в качестве пары.

Это было после Нью-Мехико.

Это также было после того шестимесячного проживания в Нью-Йорк Сити, где Энджел наконец-то призналась себе, что между ними что-то есть, и непрекращающийся флирт Ковбоя вызван не только желанием капать ей на нервы.

— Я люблю тебя, — сказал Ковбой как раз тогда, когда она об этом подумала.

Энджел немного вздрогнула.

Повернув голову, она покраснела.

Он не очень часто говорил ей эти слова.

Обычно он произносил эту фразу во время секса.

Энджел удивлённо улыбнулась ему, всматриваясь в его серые глаза.

— Серьёзно, — сказала она, продолжая улыбаться. — Я тоже на эмоциях… но нам необязательно делать что-то сумасшедшее этим вечером.

— Например, обручаться? — невинно поинтересовался Ковбой.

Она рассмеялась.

— Ага. Например, это.

— Ты думаешь, с моей стороны это какое-то спонтанное заявление? — спросил он. — Думаешь, я подумал об этом только сейчас, потому что увидел, как моя возлюбленная леди споткнулась на вертолётной площадке, и подхватил её, не дав упасть… совсем как прекрасный принц?

Энджел улыбнулась, но осознала, что теперь более пристально всматривается в его лицо.

— Ты не думаешь, что может быть, у меня, скажем, где-нибудь лежит кольцо как раз для такого разговора? — спросил Ковбой, бормоча эти слова и целуя её лицо. — Может, я выжидал удачного момента, чтобы показать его тебе?

Он крепче сжал её талию своей худой рукой.

Теперь её челюсть слегка отвисла.

Встретившись с ней взглядом, он осторожно оценивал её реакцию.

— Нам хорошо вместе, Эндж, — сказал он. — Действительно хорошо.

Она кивнула, всё ещё слегка растерявшись.

— Хорошо.

— Но недостаточно хорошо? — слегка надавил Ковбой. — Для тебя, имею в виду? Ещё нет? Слишком рано?

Обеспокоенное выражение его глаз выдернуло её из шока.

Энджел покачала головой, рассмеявшись.

— Я этого не говорила.

Он кивнул, и улыбка закралась в уголки его губ.

— Ага, — сказал он. — Тогда ладно.

Она снова расхохоталась, а Ковбой потянулся к ручке металлической двери.

— Хочу ли я знать, что это вообще значит? — поддразнила она.

— Не знаю, — парировал он, вскинув бровь. — Хочешь?

Увидев серьёзное выражение в его глазах, Энджел снова поколебалась.

Она уже собиралась ответить…

Когда прямо перед ней внезапно появились четыре человека.

Они не вышли из двери. Они не прыгнули на них.

Они просто… появились.

Энджел моргнула, уставившись на них.

Затем издала шокированный вопль.

***

Все четверо были знакомыми.

Все четверо были абсолютно голыми.

Энджел уставилась на их наготу, приоткрыв рот, хотя все крики в её горле умерли после того первого вопля.

Ковбой застыл, затем шагнул вперёд, наполовину заслоняя её от стоявшей перед ними четвёрки.

К тому времени Энджел узнала их всех.

Ник. Тот психопат-видящий, который помешался на Мири. Даледжем…

Мири.

Что-то в сердце Энджел открылось, переполнившись жаром, когда она посмотрела в лицо своей подруги. В то же время она настороженно покосилась на Ника Вампира, затем на психопата-видящего, затем обратно на Мири. Она осознала, что внезапно её встревожило присутствие всех троих — Солоника, Даледжема и Ника.

Она невольно заметила, что и Ника, и Джема природа наградила пугающе большим хозяйством, а также то, что у Даледжема и Солоника были те странные члены видящих.

Затем она взглянула на руки Ника и осознала, что он держал щеночка.

Как раз когда она посмотрела на него, щеночек гавкнул.

Он гавкал не на Ника Вампира, который его держал.

Он гавкал на неё и Ковбоя.

Это был лай, который говорил «Незнакомец!»

То есть, «Эй, ребята! Незнакомцы! Кто эти незнакомцы? Они хорошие?»

Энджел невольно рассмеялась.

Затем Мири подошла к ней и схватила за руки.

— Энджел! — произнесла она.

Почему-то звук того, как Мири произносит её имя, привёл Энджел в чувство.

Что-то в её груди расслабилось, выпустив всё тепло, которое хлынуло туда, когда она впервые увидела лицо Мири. В то же мгновение она выдохнула, не осознавая, что до сих пор задерживала дыхание.

— Мири! — её глаза переполнились слезами.

Она отпустила Ковбоя, позволяя подруге обнять её и не думая о том факте, что Мири тоже была голая, или что Ковбой стоял тут и видел Мири голой, а она сама видела двух голых мужчин-видящих и одного голого мужчину-вампира.

Мири крепко стиснула её, и её руки как всегда были жутко сильными.

Через несколько секунд она все равно отпустила Энджел, сделав полшага назад, чтобы встретиться с ней взглядом. Её ореховые глаза, полные света, смотрели смертельно серьёзно.

— Эндж, — произнесла она. — Ник теперь в норме.

Энджел моргнула, уставившись на неё.

Затем её взгляд метнулся мимо Мири, к Нику, который не смотрел на неё.

Щенок на его руках лизал ему лицо и извивался, явно желая спуститься и познакомиться с новыми людьми.

— Энджел.

Она вновь взглянула на Мири. Её подруга по-прежнему серьёзно смотрела на неё, слегка поджав губы.

— Энджел… я в порядке. Он не кусал меня. Он не кусал Джема, — поколебавшись, она обернулась через плечо, взглянув на Даледжема. — Джем… исправил его. Каким-то образом. Пусть эти двое сами объяснят тебе эту часть, а также то, почему с нами Солоник. Но мне надо, чтобы ты уберегла Ника, ладно? Это приказ, бл*дь. Никто здесь не навредит Нику. Никто. По какой бы то ни было причине.

Челюсть Энджел отвисла ещё сильнее.

Она моргнула, уставившись на серьёзное, чрезмерно бледное лицо Мири, затем повернулась и переглянулась с Ковбоем. Ковбой, похоже, оправился быстрее Энджел. Он нахмурился, и его глаза выражали нескрываемый скептицизм, когда он посмотрел на Ника, затем на Джема, затем на Солоника… смерив каждого из них взглядом и осмотрев с головы до пят.