Страница 18 из 57
Он не оглядывался. Сейчас ничто не имело значения - только бы добраться до Сони вовремя. Звуки жестокого боя звенели в ушах, подгоняя его вперед.
Он жестоко сдавливал бока жеребца.
- Держись, Соня! - тихо умолял он. Сердце колотилось в его груди. - Я иду!
Соня разворачивала Гекату, когда с глухим ударом свалилась еще одна из лошадей стражников. Всадник, по имени Бласко, упал на землю, так же осев грудой размахивающих конечностей и покореженного металла. Обнаженный меч вылетел из его пальцев. Непотребно ругаясь, он пытался нащупать оружие.
Окровавленные когти, возникшие из-под земли, рвали ногу поваленной лошади. Соня потрясенно смотрела на кровавую бойню, пока, наконец, не осознала то, что происходит вокруг.
"Святая кровь Корвина, оборотни напали на нас снизу!"
Из завалившейся повозки раздались крики. Намереваясь защитить пойманных в ловушку смертных, Соня натянула поводья Гекаты, направляя лошадь к экипажу. Она едва вытащила посеребренный меч, как, словно из ожившего кошмара, неистовый оборотень запрыгнул на бронированную крышу повозки. Зверь схватил кричащего кучера обеими волосатыми лапами и сорвал его с сидения так легко, словно это была детская кукла.
Прежде, чем Соня успела придти на помощь смертному, оборотень швырнул кучера об землю, и череп человека треснул, как яичная скорлупа, проливая мозги на грязную землю. Малиновый ореол растекся вокруг его головы. Он умер мгновенно.
Она подозревала, что ему, возможно, повезло.
Зверь был не один. Другие оборотни прыгали из-за деревьев, набрасываясь на повозку и ее защитников. Их дикий вой смешивался с пронзительными криками, раздающимися из кареты, от ничего не видящих рабов, с жалобными воплями искалеченных лошадей. Гремели цепи - испуганные заключенные безуспешно пытались избавиться от пут. Они даже не могли видеть, что нападало на них - только слышали рычание монстров.
- Держать позиции! - Кричала Соня сквозь шум.
Ее Вестники Смерти росли в битвах. Они сплотились вокруг бесстрашной дворянки, как пешие, так и верховые. Иван и Бласко пошатывались на ногах, в то время как остальные всадники вступили в бой. Оборотень выскочил из леса, напав на конного воина по имени Эржи, и свалил его на землю. Ревущий зверь полоснул по его броне когтями. Кровь брызнула из разорванной плоти и металла. Эржи вскрикнул - в последний раз.
Битва только началась, а Соня уже поняла, что они проиграли. Она рубанула ближайшую тварь, и горячая ликанская кровь брызнула ей на лицо. Не было времени, чтобы поднять шлем; чтобы защититься, у нее остались только броня и меч.
Этого должно было бы хватить.
Первый оборотень вонзил когти в крышу повозки. Металл заскрипел, скручиваясь, и монстр сорвал лист тяжелой брони...
- ... молим Тебя, Господи, чтобы в час нашей смерти мы могли причаститься Твоих святых таинств и избавиться от вины всякой, и заслужить того, чтоб с радостию предаться в руки Твоей милости...
Внутри кареты родители Натальи молился в унисон; казалось, что снаружи все силы тьмы низошли на них. Вышивка матери валялась забытой на полу вместе с пергаментами отца. Пальцы матери сжимала четки, которые, как клялся вернувшийся крестоносец, были вырезаны из кусочков Истинного Креста[16]. Ее отец заплатил немалые деньги за четки, которые сейчас были бесполезны. Отцовская голова склонилась в молитве. Пухлое лицо матери было белым, как у привидения. Кровь сочилась из раны на лбу отца, появившейся, когда карета резко накренилась на его сторону. Собственные кости Натальи тоже еще болели от толчка. В затылке пульсировало. Стеклянный фонарь разбился возле ее лица.
- ...пойдем мы и долиною смертной тени, не убоимся зла. Твой жезл и твой посох, они успокаивают меня. Молим Тебя, Господи, огради души наши от когтей лукавого...
Пылкие молитвы родителей никак не облегчали страх девушки. Ей было лишь шестнадцать. Она была слишком молода, чтобы умирать. Она даже никогда не еще не целовалась с мальчиком!
- Отец... - В прошлом, когда ее детское воображение превращало тени в детской в убежища призраков, отец всегда был там, чтобы прогнать прочь ее страхи. Его тепла и утешения было достаточно, чтобы чудовища держались подальше. Но одного взгляда на его пепельное лицо хватило, чтобы понять - теперь можно не ждать избавления. Против настоящих монстров он был бессилен, как и любой другой человек.
Свеча догорела, оставив их в темноте.
"Нет! - Отчаялась она. - Этого просто не может случиться!"
Снаружи донесся треск. В карету проник лунный свет, а за ним - голова чудовищного волка! Тьму заполнил оглушительный рев. Пена брызгала с огромных, бешено щелкающих челюстей. Дыхание зверя было жарко, как Геена огненная.
Мать нырнул на пол, но Наталья, окаменев, не в силах двигаться, застыла на месте. В голове мелькнуло воспоминание о Красной Шапочке и Большом Злом Волке. Она не могла отвести взгляда от кобальтовых глаз и сверкающих белых клыков твари. Челюсти широко распахнулись.
"Это чтобы лучше тебя съесть, моя дорогая..."
Оборотень бросился на девушку, но в последний миг отец оттолкнул ее в сторону. Она упала на пол рядом с матерью, и отец заслонил семью от монстра своим телом. Чудовищные челюсти с тошнотворным хрустом сомкнулись на его голове и плечах. Кровь брызнула на роскошную обстановку сломанной кареты. Обезглавленное тело упало на вышитые подушки сидения.
Отец!
Сжавшись на полу, пока мать лихорадочно молилась за их души, Наталья вдруг вспомнила про дорогое дамасское платье, упакованное в поклаже. Она часами выбирала ткань для платья, в котором должна была ослепить утонченных господ двора лорда Виктора. Лучшие швеи городка пошивали платье специально для нее.
Жаль, что она никогда не наденет его.
Битва была в самом разгаре, когда Люциан выехал из тумана в самую гущу боя. Картина полного хаоса и резни бросилась ему в глаза, которые быстро приметили и скособоченную повозку, и сваленных лошадей, и обороняющихся Вестников Смерти. Он сразу увидел, что вампиры были в значительном меньшинстве. Он насчитал по меньшей мере дюжину оборотней - и кто знает, сколько ещё их скрывается в деревьях и подлеске. Его рука сжалась на рукояти украденного меча. В отчаянии ища Соню, он не сразу заметил свою любимую. Он проклинал туман и тени, скрывавшие ее от него.
"Где ты, Соня? Дай мне знать, что ты еще жива!"
Прямо перед ним раненный Вестник Смерти безнадежно боролся с двумя бешеными оборотнями, прижавшими его к изувеченному телу коня. Ошеломленный вампир рубанул одного волка мечом, но второй бросился ему под ноги. Грязь и кровь размазались по проломленным доспехам рыцаря. Одна рука безвольно повисла на боку. Меч сломался. Обломанный клинок стал не длиннее кинжала.
Люциан колебался лишь мгновение. Хотя и немного было приязни между ним и воинами Виктора, ему нужен был каждый союзник, которого можно было спасти, если они все надеялись пережить эту кровавую бойню. Скача по дороге пригнувшись, он спрыгнул с лошади на ближайшего монстра, как если бы это был убегающий кабан. Ликан и оборотень вместе рухнули на землю. Откатившись от зверя, он вскочил на ноги и поднял меч. Обхватив рукоять обеими руками, он полоснул клинком по горлу другого оборотня. Лезвие взрезало жесткое мясо и мышцы, почти отделив голову оборотня от плеч. За мечом, как хвост кометы, брызнул алый след.
Карие глаза Люциана посинели до кобальтовых. Свирепое рычание стояло в его ушах.
В следующее мгновение он понял, что рычание шло из его собственного горла.
Ничего не было видно из-за трижды проклятого капюшона на голове, и Рейз мог лишь слышать кошмарных шум вокруг себя. Искусный воин и охотник, он безошибочно распознавал звуки и запахи борьбы. Крики умирающих перемежались с ревом зверей. Воздух пах кровью и страхом.
Вокруг была смерть.
Его собратья-заключенные метались и кричали как оглашенные, так сильно дергая за цепи, что Рейзу приходилось прилагать усилия для сохранения равновесия. Они тянули во все стороны, что ни к чему не приводило. Во главе колонны, сразу за повозкой, Рейз присел на грязную землю, притянувшись к ней, подобно якорю. Он не должен быть разорван слепым, какие бы существа ни напали на караван.
16
Истинный Крест - священная реликвия христианства; тот самый крест, на котором был распят Иисус Христос. Подробнее - см. Приложение 4.