Страница 9 из 10
Вдоволь наснимав куриц, девушка вышла из вольера.
– Спасибо вам!
– Да не за что.
– Кстати, как вас зовут?
– Нина Михайловна. Ты заходи когда захочешь. Тариф тот же.
– Хорошо, буду иметь в виду. Спасибо вам ещё раз, а сейчас мне нужно бежать, впереди ещё куча дел.
– Каких же?
– Смонтировать видео и выложить ролик в интернет.
– Ну беги-беги, только осторожней, – произнесла Нина Михайловна, провожая девушку. – А ты сама откуда?
– Я сама из Москвы, но сейчас в творческом отпуске…
– Да я помню, – перебила её Штольц, – тут-то где поселилась?
– В самом большем доме, – с гордостью ответила Кристина.
– В доме адвоката значит. Одна приехала?
– С мужем.
– Тоже блогер?
– Нет, что вы, – ответила девушка, остановившись возле калитки, – он у меня бизнесмен. У него несколько магазинов и аптек в Москве. Фёдор Рукавишников, может, слышали?
Нина Михайловна на миг изменилась в лице.
– Фёдор Михайлович? – спросила она.
– Да-да, – закивала Кристина.
– Нет, не слышала, – ответила жёстко Штольц.
***
Дед Витя сидел на лавке возле своего дома и задумчиво курил. Время было послеобеденное, он совсем недавно плотно поел и сейчас, деловито развалившись на лавке, насыщал организм никотином и одновременно переваривал еду. Открылась калитка, и в проёме показалось фигура Берестова. Тузик дежурно гавкнул два раза и успокоился.
– Доброго дня, Виктор Иванович.
– Здорово, Степаныч, коль не шутишь.
Николай Степанович пересёк двор и уселся рядом на лавку.
– Ну, рассказывай, чего припёрся? – произнёс Ионов.
– Да так, по-соседски в гости зашёл.
– Ну-ну. Как там, кстати, тебя Галина твоя вечером встретила?
– Не поверишь, обрадовалась жутко.
– Чего это?
– Ну, что я с рыбой пришёл. Рыба хоть и маленькая, но всё же рыба. Она на радостях мне даже рюмочку перед сном налила.
– Во как!
– Ага. Рада, что я не такой оказался.
– Ты колготки-то ей вернул?
Николай Степанович на миг задумался, засунул руку в карман телогрейки, пошарил там и извлёк наружу скомканные колготки.
– Забыл.
– Ты лучше поскорей их верни, а то Галина у тебя – женщина с фантазией, мало ли ещё чего надумает себе.
Берестов кивнул и убрал колготки обратно.
– А ты чего такой грустный, Виктор Иванович?
– Да так, – махнул рукой дед Витя.
– Да ладно, расскажи, может, помогу советом каким.
Ионов задумчиво затянулся папиросой:
– Понимаешь, Степаныч, не так я себе представлял совместную жизнь с Ириной Николаевной.
– А что так?
– Вот ты думаешь, почему я тут сижу курю? Потому что она мне в доме курить запретила.
– Беда, – протянул Берестов.
– И не говори. И потом ремонт этот. Я понимаю, конечно, что она всё это из добрых побуждений, но мне-то от этого не легче.
– И что думаешь делать?
– Терпеть, – ответил Ионов, туша папиросу. – Я же люблю её. И потом готовит она вкусно, а покурить – покурить можно и на улице.
– Кстати, не угостишь папироской, Виктор Иванович? – как бы между делом спросил Берестов.
– А твои где?
– Дома забыл. Не бежать же теперь за ними обратно.
– Ты бы бросал курить, Степаныч, – произнёс дед Витя, доставая пачку и протягивая её Берестову. – Это вредно и в первую очередь для меня.
– Почему для тебя?
– Потому что папиросы денег стоят, и каждый раз, когда я тебя угощаю, я наношу удар по своему бюджету. Согласен?
Николай Степанович улыбнулся и прикурил от зажигалки.
– А Ирина Николаевна твоя сейчас что делает? – спросил он, выпустив клуб дыма изо рта.
– Да к Нине Михайловне пошла. Говорит, с ней что-то неладное происходит. Дескать, грустная.
– Так осень же.
– Вот и я ей про то.
– Кстати, вспомнил чего, – Берестов хлопнул себя по коленке, – статью одну в газете очень интересную прочитал.
– Опять про таблетки?
– Да нет, – Николай Степанович достал из кармана сложенную в несколько раз газету.
Он неспешно развернул её и принялся читать: «Анатолий Сергеевич Дункарь, житель села Новоогородово, выиграл в лотерею десять миллионов рублей. Как говорит сам Анатолий Сергеевич, лотерейный билет он купил просто так, счастья попытать, и уж никак не ожидал, что выиграет, тем более такую крупную сумму».
– Повезло мужику.
– И не говори, – сказал Берестов, складывая газету и вновь убирая её в карман. – А вот ты бы с такими деньгами что сделал?
– У меня таких денег никогда не будет, – вздохнул Ионов.
– Ну а если представить?
– А если представить, то машину бы купил.
– А ещё?
– Украшения какие-нибудь золотые Ирине Николаевне.
– А ещё?
– Внукам и детям по чуть-чуть бы раздал, а оставшуюся часть в банк бы положил, под проценты. А может, и вовсе бизнес бы какой открыл.
– А может, тоже попробовать? – мечтательно произнёс Николай Степанович, туша папиросу.
– Что попробовать?
– Билеты купить, лотерейные.
– Да не, – махнул рукой дед Витя, – не выиграешь ты ничего.
– Это почему же?
– Так враньё это всё.
– Ну враньё не враньё, а человек вот выиграл. В газете ложь писать не будут.
– Ты и про таблетки то же самое говорил, помнишь?
– Ну, таблетки – это одно, а лотерея – это совсем другое. Может, и повезёт мне на старости лет.
– А может, и мне попробовать? – почесал подбородок Ионов. – Я так-то ещё тот везунчик, может, и я чего выиграю.
– И я про то, Иваныч, я же дело говорю.
– Решено, – хлопнув в ладоши, сказал дед Витя, – завтра в город, за билетами.
***
– Думаешь, это он? – спросила Ирина Николаевна.
– Уверена. От этой сволочи даже здесь покоя нет.
– Может, просто однофамилец? – предположила Побелкина, окуная чайный пакетик в кипяток.
– Ага, а ещё одноимёнец и одноотчественнец.
– Ну, даже если это он, то что с того?
– А ничего, просто видеть его не хочу, – ответила Штольц и закинула плитку шоколада в рот.
– Допустим, это твой бывший муж, – сказала Побелкина, делая глоток чая, – и что с того? Расстались вы с ним мирно, алименты ребёнку до восемнадцати лет он платил исправно, плохого про тебя ничего не распускал. Или ты просто завидуешь?
– Чему? – спросила Штольц, закидывая ещё одну плитку шоколада в себя.
– Тому, что он не спился без тебя, не упал на самое дно, а стал состоятельным человеком и имеет молодую жену.
– Да бог с тобой, Ира, какая зависть?! Ты вообще эту дуру видела? Блогер, видите ли, она. И тому, что у него всё хорошо в жизни, я тоже очень рада.
– Тогда что?
– Просто тех людей, которых я вычёркиваю из жизни, я не хочу больше встречать нигде и никогда.
– Да-а, не хотела бы я с тобой поругаться.
– Вот и не ругайся.
– Делать-то что будешь? – спросила Ирина Николаевна, глядя на подругу.
– А почему я должна что-то делать? – возмутилась Штольц.
– Ладно, не кипятись, – успокоила её подруга. – Хочешь, завтра в город съездим? По магазинам пошляемся, развеемся.
– Не знаю, – ответила Штольц, доедая остатки шоколада. – Поехали.
***
Поздно вечером Ирина Николаевна рассказала Ионову, что в дом Хитрова заселился бывший муж Нины Михайловны. Дед Витя эту информацию воспринял без интереса. Он вообще весь вечер был задумчив. И только узнав, что Ирина Николаевна и Штольц собираются завтра в город, тут же оживился и напросился вместе с ними. На вопрос о том, зачем ему в город, дед Витя лишь отмахнулся и сказал, что надо.
Глава пятая
Михаил Афанасьевич
Легковой автомобиль остановился на середине деревни. Было раннее утро. Из машины вышел мужчина и принялся оглядываться. Он был высокого роста, широкоплечий, одетый в чёрное пальто, шапку, брюки и ботинки. На вид ему было лет тридцать, а может, и сорок, а может, и не то, и не другое. Шапка вообще такой предмет гардероба, который будучи надетым, зачастую не даёт не то что точно возраст определить, а порой и пол.