Страница 17 из 20
Лошади, будто понимая речи возницы, согласно встряхивали гривами.
Бурное словоизвержение Морта не оставило равнодушным и Кобрина. Мрачно взглянув на поломанную карету, воин достал топорик и молча направился в сторону шумевшего невдалеке леса.
Пока делали ось, пока прилаживали на место, прошел час. Фадрик с беспокойством глядел на небо. С востока наползали сизые тучи – возможные предвестники дождя. Солнце, в момент отъезда из замка стоявшее высоко над головой, сейчас уже порядком склонилось к закату.
–Вернемся, милорд? – с надеждой заглянул в глаза Фадрика Дарис. – Сами посудите, раз все так плохо началось, неужто может лучше закончиться? Завтра ведь тоже будет день…
–Нет, – честно признаться, Фадрик и сам был того же мнения, но возвращаться в замок Шейда несолоно хлебавши стыдился. – Жаль поворачивать обратно – пути осталось не больше часа. А назад нам сегодня быть может и ехать не придется, – легкомысленно добавил он. – Каким бы сумасбродом ни был Лотар, не думаю, что откажет в крове посланцу короля.
Дарис, похоже, сомневался, но вслух ничего не сказал. Другие тоже молчали, а напрасно – возможно, терзаемый неприятными предчувствиями Фадрик и отказался бы продолжать путь, ополчись против все слуги. Но слуги молчали, и Молдлейт остался при своем.
Несмотря на уверенность Фадрика в близости замка Лотара, шпили обители своенравного соседа Шейда показались на горизонте только через два часа. Как и в случае с лордом Шейдом, ворота были закрыты. Помня о грубости Кобрина, Фадрик отправил вперед Дариса. Однако, когда карета подъехала к окружавшему замок рву, Молдлейт с удивлением увидел слугу неуверенно топчущимся у края опущенного подвесного моста.
–В чем дело, Дарис?
–Лорд Лотар отказался впустить вас в замок, милорд. Он сказал, что посмотрит на вас и тогда решит, нужны ли ему гости.
Фадрик, не привычный к столь наглому обращению, чуть не задохнулся от возмущения:
–Ты сказал, что я приехал от лорда Молдлейта, члена королевского совета?
–Сказал, ваша милость, но он ответил, что не видит разницы в нежданных гостях.
Фадрик изумился, несмотря на поднявшуюся в душе злость. Как смеет этот лордик, один из сотен ничтожных вассалов, так относиться к нему, сыну самого лорда-председателя Совета! Впрочем, излить негодование слугам юноша не успел – массивные ворота замка отворились.
Навстречу разозленному Молдлейту вышел плотный рыжеволосый мужчина. Никем, кроме как самим Эмори Лотаром, он быть не мог: на статус лорда указывал и богато украшенный вышивкой камзол, и дорогой меч на поясе, и осанка – Лотар держался, словно пробил головой небо. Кроме того, видимо, чтобы пришлые точно не впали в заблуждение, сухопарый подросток нес впереди лорда треугольный щит с гербом рода – ветвью можжевельника. Десяток вооруженных секирами охранников топали по бокам. Поверх кирас на каждом из них была котта – тоже с изображением можжевеловой ветви.
Сам король порой шествовал с меньшей помпезностью.
–Я слышал, у ворот меня ждет сам Молдлейт, – сказал лорд, не утруждаясь приветствиями. -Не вижу его тут.
–Молдлейт перед вами, милорд, – Фадрик выпрямился, насколько позволял горб. – Я Фадрик Молдлейт, сын Уолдера.
–Калека?! Сын Молдлейта?! – Лотар расхохотался. – У этих ворот давно не подают милостыню, мальчик!
Кровь бросилась Фадрику в лицо, но он не зря был самым сдержанным из детей своего отца.
–Перед вами, лорд, гонец его величества. Я тут по поручению короля и прошу обходиться со мной надлежащим образом.
–Гонец короля? Да неужто? – Лотар не счел нужным скрыть своего презрения. – И что же понадобилось от меня Сильвберну? А?
–Мне бы не хотелось говорить об этом при всех, милорд.
–Либо говоришь сейчас, либо не говоришь вообще. Я ухожу в замок и запираю ворота. Ну?
И Фадрик понял, что Шейд предупреждал его не зря. С этим типом договориться не получится. Ему надо привезти собственноручно подписанный королем указ, и ткнуть в него мордой. И везти этот указ должен не слабый парнишка вроде Фадрика, а бугай, любое неповиновение которому грозит обернуться проломленным черепом. Но сын Молдлейта не был бы сыном Молдлейта, если б отступал при первых же трудностях.
–Его величество собирает под свои знамена армию. Всем вассалам велено вооружить людей к зиме.
–И с кем же собрался воевать его величество Линель?– впервые за все время разговора в интонациях Лотара появился интерес.
–С севером. С Холдстейном.
Лорд Эмори немного помолчал, и у Фадрика мелькнули мысли про более теплое и комфортное продолжение разговора. Напрасно: лорд заговорил вновь, и все надежды слились в выгребную яму.
–Война с севером? Линель посылает мне мальчишку и велит собрать войска для междоусобной войны? Его величество говорит мне: «Эмори, мы годами плевали на тебя. Нас не волнуют твои проблемы. Мы забирали, и будем забирать все, что понадобится. Мы не дадим ничего взамен. Мы не защитим от соседей, культистов, твоего сюзерена. Когда ты будешь нуждаться и просить, мы пройдем мимо. Так иди же, Эмори, собери своих людей и угробь их во славу нашего величия». Так, что ли, Молдлейт?! Ты за этим приехал ко мне?
–Я приехал к вам, милорд, – тихо сказал Фадрик, – чтобы передать – в стране будет война. Все, кто верен короне, встают под ее знамена.
–А мне плевать на войну, – спокойно и как-то устало ответил Лотар. – Пока король ее официально не объявит, я и зада с кресла не подниму, слышишь, мальчик? Так и передай – Эмори Лотар ждет приказа, а просьбы его величество пускай направляет другим.
С этими словами лорд развернулся и направился к воротам. Фадрик взглянул на запад.
–Быстро в дорогу, ребята. Ночевать нам здесь не придется.
Солнце неуклонно стремилось к закату. Когда его лучи окрасили все вокруг багровым цветом, до замка лорда Шейда все еще оставалось больше часа пути. Тогда же Фадрик увидел и первые признаки надвигающегося тумана.
Лошади заволновались.
–Похоже, волков чуют, – неуверенно сказал Морт, сам понимая, что это не так.
Воздух стремительно холодел. Трава по краям дороги становилась влажной. Сырость витала в воздухе.
«Ох, не стоило мне ехать к Лотару», – с тоской думал Фадрик, глядя на кромку леса вдалеке, тонущую в сизой дымке. – «И ось сломалась неспроста… О, боги предвечные, молю вас, дайте в целости вернуться!»
Боялся не только Фадрик – страх ощутимо витал в воздухе. Каждый из слуг видел обгорелые столбы, слышал истории о слугах Неназываемого. Эти байки среди взрослых принято называть детскими сказками, но каждый знал – отрицание лишь попытка отградиться от неумолимого и непостигаемого, что может ждать за каждым поворотом. Сдавленно дышал Кобрин, держась поближе к карете. Морт то и дело хлестал кнутом и так быстро бежавших лошадей, шипя сквозь зубы проклятия. Дарис скакал впереди, настороженно вглядываясь в наползавший со всех сторон туман, и его спина лучше всяких слов свидетельствовала о желании наплевать на все и пришпорить коня, оставив своих спутников позади… Может, он так и поступил бы, если б не боялся оказаться в тумане в одиночестве.
Оставалось не больше получаса пути. Туман вдруг стал плотным, вязким, словно кисель. Казалось: взмахни ножом, и распадется на две половинки. Люди, проезжавшие в сизой мгле, насквозь пропитавшей влагой одежду, молчали. Бока лошадей Дариса и Кобрина едва не касались стенок кареты. Морт уже боялся понукать коней – одна неудачно подвернувшаяся рытвина, и придется идти пешком.
Фадрик напряженно вглядывался в застилавший все вокруг туман. Туман, которого не должно быть, пора для которого прошла.
Туман гипнотизировал. Проникал в легкие при дыхании, окутывал голову, руки, просачивался между ногами, желая забрать с собой в неведомую страну призраков. Высоченные – в рост человека – стебли борщевика возвыщались по обе стороны от дороги. Пожухлые разлапистые листья вздрагивали, роняя капли воды. Ядовитые стебли протягивали к карете увенчанные шапками семян отростки. Надвигалась мгла. Тонущие в ней заросли шелестели. То справа, то слева слышались вздохи, шепотки. А в остальном – тишина…