Страница 4 из 12
— Молодые, горячие, — Плав покачал головой. — Всё, свободны до утра. А утро у меня на ферме с рассветом начинается.
— Уважаемый, а вход в город для нас?
— По светлому свободный. Тем более с эмблемой, — отмахнулся тот, потеряв к нам интерес и подзывая Гунира. — Пошли, поговорим.
Глава 2
Вход в город для нас и впрямь не доставил особых проблем. Даже не пригодились торопливые наставления Гунира. Людей на площади оказалось мало. Отстояв в короткой очереди, мы удостоились лишь внимательного взгляда стражи и всё. Больше проблем доставил поиск дороги в нужный квартал. Вот здесь объяснения товарища нас подвели. Или же мы где-то просто ошиблись. К счастью, простой вопрос у встречного мужчины решил нашу беду. А затем, при виде знакомой границы мы и сами сообразили, куда идти дальше. Не так уж и велик квартал Чужих имён.
Ещё в арке прохода мы услышали голоса и смех, а выйдя во двор дома, увидели празднующих людей. Под небо были вынесены столы, заставлены всевозможными мисками и плошками. В глазах пестрило от десятков позабытых лиц всех тех, кто выехал вместе с чемпионами из Нулевого. Но главное, я видел здесь и знакомые лица. Ещё вчера мы считались соучениками. Сейчас лишь, как сказал бы Дарит, собратья по Пути. Красиво звучит. Гордо, достойно. Вот только и ватажники с наёмниками собратья. И даже разбойники Воины тоже могут считаться собратьями идущим по их следу стражам дорог. Бывает. К Небу ведёт много путей. Наши с земляками разошлись.
— Дарсова отрыжка! — прошипел Зимион. — А вон и Тогрим.
— А где же ему ещё быть? — я спокойно пожал плечами. — Я пошёл искать своих. Здесь их не вижу.
— Мои вон, — кивком указал товарищ.
Я снова оглядел празднующих. Именно тот, дальний край столов. Свободные места нашёл. Но вот своих женщин — нет. Что же, мама всегда была горда. Зря, конечно. Уж в этом празднике нет никакого унижения. Едва я об этом подумал, как слева раздался радостный писк, и я развернулся в ту сторону, раскрывая объятия для мчащейся Лейлы.
— Чего так долго, братик?! — заявила сестра. — Я уже заждалась.
Я же сделал то, по чему скучал эти две недели. Поцеловал светлую макушку. И обнял свободной рукой маму.
— Спасибо, — шепнула она мне на ухо.
Я лишь улыбнулся. Ведь тоже могу поблагодарить её. Две недели раздумий не прошли даром. Возможно, это заблуждение, но мне всё больше кажется, что решение жить ради своей семьи — самый правильный мой поступок с момента пересечения границы. К чему мне карьера в Ордене, о которой так много говорил Тортус? Как верно сказал Зимион Плаву — простому охотнику много не нужно. Мне тоже. Заработать на еду и кров своей семье для начала. А затем можно будет подумать и о путешествии по поясу. Чем я хуже родителей? Не уверен, что маме эта затея придётся по душе. Но что поделать? У меня будет время её убедить. С каждым месяцем детские воспоминания о красотах Пустошей блёкнут. И я даже не всегда уверен — это настоящее воспоминание или образ, оставшийся после рассказов мамы? Самое время увидеть красоту новых земель и показать их своей семье. Надеюсь, год или два в ватаге дадут мне возможность заработать достаточно денег для этого. И про силу не стоит забывать. Она тоже пригодится в дороге.
— Пойдём к столу? — поглядел на маму и уточнил. — Угощают ведь всех?
— Да, — подтвердила мама, — всем миром собирали на стол. Мы без тебя не хотели.
Я с удовольствием подсел к простому, даже чуть кривому, столу. Этот день и так разжёг аппетит, да и еда на столе выделялась в лучшую сторону по сравнению со школьной. С удовольствием слушал болтовню соседей, их поздравления послушникам Ордена. Все они счастливы. Я тоже. Они гордились детьми. Я же просто рад за них. Почти за всех.
— Не жалеешь? — спросил, склонившись к самому уху Зимиона.
— Ты снова? — парень поморщился, ответил в полный голос. — Не! Всё давно решено. Мне не по нраву было слушать глупые приказы ещё там, в песках. Здесь тем боле.
— А вот Крим, помнится, не любил подчиняться старикам ещё сильней, чем ты. Но гляди-ка — радуется своей обновке.
Я кивком указал на правую руку Тогрима, что сейчас стоял, держа в одной руке гербовую накидку, а другой поднял над головой чашу с вином. И с горящими глазами говорил о новой жизни, начавшейся теперь, о том, что они глаза и руки Ордена на всех землях Морозной гряды. Восторженная чушь, которой позавидовал бы и Дигар. По мне, он уже был изрядно пьян. Впрочем, не он один. Помнится, тому помощнику алхимика, что первым знакомил меня с тонкостями зелий, я не поверил, будто-то кто-то из нас может начать пить вино. Помнится, даже Виргл не позволял себе ничего кроме легкой браги, стоявшей чуть дольше трёх дней.
Зато теперь я видел своими глазами, что недавние подростки, ставшие Воинами и послушниками Ордена, окончательно почувствовали себя главами семей. И редкие увещевания родных почти ни на кого не действовали. Впрочем, их право. Теперь всё и впрямь ляжет на их плечи. Как завтрашнее наказание в стенах Ордена за свой внешний вид. А вот я сам лишь пригубил вино и не собирался делать больше одного глотка. Не думаю, что мне хочется уподобляться Ориколу. Жалкое зрелище. Особенно по утрам после вечерних возлияний. Кстати, и Зимион, всё ещё разглядывающий Крима, лишь начал вторую чашу.
— Скажу так.
Товарищ обернулся ко мне, широко улыбнулся, так заразительно, что я, ещё даже не слыша шутки, сам ощутил, как дрогнули мои губы.
— Орден был обречён меня лишиться ещё в тот день, как нам принесли эти дарсовы жилы вместо мяса.
— Интересно, кто у них заведовал едой. Пиклит? — я подмигнул. — Знал бы он, из-за какой малости потеряет лучшего следопыта выпуска.
— Эх! Красиво сказал. Все пьют за свои успехи с гербом. А я предлагаю выпить за наши успехи с рейлами!
— Друг, — я едва сдержал смех, — надеюсь, никто из соседей тебя не услышал. Иначе восторженные послушники Ордена обидятся, и начнётся драка за то, что ты поставил это на одни весы.
Я чуть стукнул своей чашу Зимиона и снова коснулся губами вина. Но должен признаться — необычный вкус. Заметил взгляд мамы и успокаивающе улыбнулся ей.
— Рейлы? — мама погладила меня по плечу. — Их мясо продают в дорогих лавках.
— Да. Мы теперь полгода будем охранять ферму, где их выращивают.
— Ладно, — серые глаза внимательно вглядывались в меня. — Это разговор не для этого стола и чужих ушей.
Я был с ней полностью согласен и уже через десяток минут решил, что нечего больше делать на этом празднике послушников. За столами уже кто-то разговаривал так, что честнее назвать это криком. Кивнул на прощание Зимиону, и мы, тихо и незаметно для большей части празднующих начало новой жизни, ушли. Но оказалось, что за мной внимательно наблюдали, и внутри дома меня уже поджидал Тогрим. Даже не заметил, когда он исчез из-за столов. И сейчас стоял в пяти шагах от дверей в наше крыло, прислонившись спиной к стене широкого прохода. Шагнул навстречу, едва меня увидев.
— Идите, — я махнул рукой своим и кивнул парню. — Поздравляю.
Тот скривился, ноздри его раздулись в гневе, а прищуренные, немигающие глаза уставились на меня. Я спокойно встретил взгляд. Зря он ищет в моих словах издёвку или укор. Нет их там. Мне кажется, у Неба вышла отличная шутка надо мной. Не знаю, почему Виликор так рвала и метала в тот день. Если то, что с ней случилось и впрямь так похоже на происходящее сейчас, то я её не понимаю. Ведь она сама считает, что и испытания, и награды даются Небом. И у нас с ней вышло отличное завершение. Почему она была так недовольна случившимся, неужели ей так тяжело оказалось принять эту расплату за поступки? Что говорят служители Неба о таком? Может ли Небо шутить? Или это лишь моя выдумка?
— Я не мог принять другого решения, — Тогрим говорил громко, жарко, не опуская глаз. — Никто из нас не мог! Мы прикинули цены в городе, заработки. Почти никто из наших за полгода здесь не нашёл работу, ты же знаешь! В городе и без нас полно людей, готовых работать чуть ли не за одну еду! Выросших тут, в поясе, понимающих, как устроены дела.