Мадам Библиотекарь

========== 1. Новый мир ==========

Позвольте представиться: меня зовут Ирма, и я попаданка. Мда, звучит как начало речи в клубе анонимных алкоголиков… Но что поделать, если это правда, нравится она мне или нет. Счастливчики оказываются в телах главных героев, великих нагибаторов и победителей вселенского зла, а вот меня занесло во второстепенную, незаметную особу по имени Ирма Пинс. Мадам Пинс — библиотекарь в Хогвартсе, цербер сторожевой обыкновенный.

Хотя я, конечно же, преуменьшаю, ведь ничего обыкновенного в моей второй жизни нет, тем более если сравнивать её с предыдущей, где я была бессменным секретарём директора одной крупной и стабильно прибыльной компании. Никакие шуры-муры на работе я не крутила и анекдотичной блондинкой с четвёртым размером груди, силиконовыми губами и нарощенными когтями тем более не была.

Во-первых, начальника своего я знала с горшка, в прямом смысле, сидели мы на соседних горшках в детском саду. У него был с рисунком лягушки, а у меня с мухомором. После столь интимного общения в группе мы попали в один класс и проучились вместе до самого выпуска из школы. Потом я скоропостижно выскочила замуж, родила дочь, развелась, а друг мой поступил в институт и начал после него строить свою великую карьеру, в какой-то момент пригласив меня стать его секретарём.

Во-вторых, работа моя включала в себя абсолютно все грани и «радости» подпольного руководителя. Мне приходилось общаться со всеми желающими и скрывающимися: от перманентно пьяного слесаря сборочного цеха до зарубежных партнёров. Благо мозг мой был словно заточен под многопотоковое сознание, позволяя держать в памяти сотни мелочей и принимать мгновенные решения в стрессовых ситуациях.

Так я и жила, являясь «многостаночной» ассистенткой директора, долгие сорок лет. Учила языки, чтоб не позориться перед иностранными товарищами; растила, а потом и проводила на пмж дочь, которая вышла замуж и завела свою семью в далёкой Канаде; вышла на пенсию, переехав в уютный дом на берегу озера. Ну, а потом тихо и мирно умерла от старости, ни о чём не жалея и не ожидая никакого «нового путешествия», поэтому проснуться/очнуться в мире сказки было для меня огромным сюрпризом.

***

Вселение моё пришлось на лето. Я просто открыла глаза и увидела старый сад; гамак, в котором я-прежняя, видимо, уснула; и домик из розоватого камня, к которому вела дорожка, посыпанная изумрудного цвета песком. Ну, Элли, добро пожаловать в страну Жевунов. Главное, чтобы злая французская герцогиня-колдунья Гингема не набрасывалась прямо с первых минут новой жизни.

По какой-то причине памяти от прежней хозяйки тела мне не досталось. Белоснежный рояль номер один с жалобным скрипом сгинул в кустах. Но зато жирным плюсом было полное отсутствие истерики, хотя я и в прошлой жизни отличалась холодным рассудком: «калькулятор» — так ласково называл меня старый друг и по совместительству начальник.

Первым делом я пошла в дом, рассудив, что раз я в домашнем платье с книгой на животе лежу в гамаке, то я точно не «мимопроходил», а полноправный жилец. В самом доме быстро выяснилось, что я — хозяйка и живу одна. В ванной всё было в единственном экземпляре, спальня тоже обжита была только одна. В кабинете-библиотеке нашёлся шкаф, в котором лежали счета, документы, дипломы, из которых я и узнала, что тело моё зовут Ирма Пинс, и служит оно по контракту в школе-интернате, печально известном нападениями на учеников василисков, оборотней и прочих дементоров.

Сказка страшная, дети неугомонные, взрослые странноватые, и мне теперь во всём этом безобразии жить, потому что, как я прочитала позднее в магловской (тьфу, что за дурацкое слово!) книге по истории, мир этот отличался от моего кардинально. Страны здесь имели другие границы, некоторые столицы находились в иных городах, да и технологии развивались намного быстрее, видно, наличие магии как-то влияло на оба мира. Так что уехать в родной с детства город и обнаружить себя-прежнюю я не могла, по причине полного отсутствия этого самого географического объекта. Да и время попадания говорило само за себя: 1991 год, стало быть, я здесь не просто так, а для того, чтобы наблюдать тот самый пресловутый канон и, видимо, что-то в нём менять.

Саму сказку про несчастного Избранного я знала чуть ли не наизусть, ведь её восхождение на пик славы пришлось на юность моей дочери. Соответственно, я неоднократно читала книги, причём в оригинале, и множество раз смотрела все части фильма, вначале в кинотеатре с дочерью, а потом и по телевизору. Многое меня возмущало, некоторые дыры в сюжете заставляли додумывать что-то от себя, а некоторые поступки героев вызывали желание зверски растерзать их за тупость или беспричинную злобу. Но как бы там ни было, сейчас факт моих предзнаний очень ободрял. Да и что скрывать, было любопытно взглянуть изнутри на всё это волшебство, тем более что как второстепенный незаметный герой я была никому не интересна, значит, была в безопасности. А новую, подаренную Высшими Сущностями жизнь хотелось прожить интересно и без особых проблем.

***

Всё лето я посвятила изучению магического мира, благо библиотека в доме содержала как школьные учебники, по которым занималась бывшая Ирма, так и различные книги, типа «Магия для новичков», «Коротко о главном в волшебном мире» и прочие пособия для «чайников». Для чего они были нужны чистокровной ведьме, родившейся в далёком 1893 году — непонятно, зато очень пригодились мне.

Меня очень порадовало в этой реальности то, что легилименция здесь не была доступной каждому мало-мальски продвинутому магу. То есть, как и в каноне, прочитать чужие мысли было можно, но для этого требовалось наладить зрительный контакт, произнести заклинание и использовать волшебную палочку — никаких случайных считываний, просто на секунду поймав чужой взгляд, не существовало. Конечно, я не собиралась устраивать мировую революцию или бежать уничтожать всех подряд, но даже мелкие подробности своей личной жизни мне не хотелось выставлять напоказ. Были зелья, подчиняющие разум, но против их случайного употребления достаточно было носить специальный артефакт, определялись они чрезвычайно легко. Один из таких полезных гаджетов имелся и у меня — неброское колечко, которое меняло цвет камня, если опасное для здоровья и сознания зелье находилось рядом с ним. Магия.

С заклинаниями всё вышло довольно просто: фактически в повседневной жизни их использовалось около двух — трёх десятков. Бытовые я временно отложила, просто не видя смысла дирижировать сковородками и поварёшками, как канонная миссис Уизли — у неё-то была большая семья, и надо было одновременно готовить/убирать/стирать, но мне в этом не было никакой нужды.

Для меня самыми важными являлись аппарация и патронус. Хоть я и не знала, кого именно косплеил защитник прежней Ирмы, но в тех же учебниках я прочитала, что в течение жизни мага он может изменяться несколько раз. А так как я помнила, что вскоре к школе будут приставлены некие целующиеся охранники, именно патронус вышел на первое место. Взрослой волшебнице (привыкшей в прошлой жизни к медитации и йоге) было достаточно легко освоить заклинание. Уже через несколько занятий я любовалась на призрачного лемура, который мило лупал глазами-плошками и сиял серебристо-голубоватым светом.

Аппарация, она же перемещение в пространстве, — нужная и полезная вещь для каждого человека. Прыгать можно было на разное расстояние, но, как и в каноне, не через толщу морской воды. Портключи тоже существовали, но они вели в определённые места, у меня их было несколько: в Мунго, на Косую аллею, в министерство, в Хогсмид и ещё парочка неподписанных, так что я пока отложила их подальше, мало ли куда я могу попасть.

С освоением аппарации я немного схитрила: побоявшись за тот самый «расщеп», я отправилась в отдел министерства Магии, где записалась на несколько уроков с инструктором. Никто не интересовался, с чего это взрослая волшебница, имеющая лицензию, снова пришла на обучение. У меня просто приняли плату, по галеону за урок, и скучающий молодой человек научил меня перемещаться из круга в круг, а потом и совершать прыжки по заданным координатам. Слава Магии за её чудеса.