Страница 49 из 67
Твоя Катрин. И, наконец, в руки Нади попало последние письмо Екатерины. Мой Лев. Я так больше не могу! Прошло уже четыре месяца, но ты как будто не замечаешь мои письма. Я бы могла ждать дальше твоего ответа, но только не теперь! Мне кажется, я беременна. Я не смогу приписать этого ребёнка Феодору, ибо мы не спали вместе уже полгода. Ты был единственным в последние месяцы. Так что я больше не могу ждать твоего ответа. В ближайшее время я уеду в Мономахобург. К счастью, благодаря одной странной особе, мне подвернулась такая возможность. Хочешь ты того или нет, но нам НУЖНО будет поговорить. Твоя Катрин. Положив все письма на места, Надежда приступила к просмотру счетов. Это были выписки из банка. В них говорилось о переводе крупных сумм Захару Сафарову. “Сафаров?” - была удивлена Надежда, ибо она неоднократно слышала эту фамилию от мадам Геворкян и Аглаи, - “Что связывает Льва и этого прохиндея? Эти денежные переводы, конечно, подозрительны, но ещё ничего не доказывают!” Немного поразмыслив, девушка пришла к выводу, что Лев вряд ли станет держать доказательства пособничества террористам в открытом месте. Надя решила осмотреть мусорную корзину рядом со столом. В ней лежало куча скомканных бумажек, но ни одна из них не представляла интереса. Затем Надежда обратила внимание на незажжённый камин. “А что, если...” - девушка подошла к нему. Среди углей и пепла, Надя нашла обгоревший кусок письма. Сняв перчатки, девушка взяла его в руки и прочитала. ...Возможно, вы сами не понимаете, какой вклад внесли в создание нового общества. Просвещённого общества без мракобесия. Главный городской храм будет лишь началом. Когда слепые овцы прозреют и увидят всю истинную мерзость митрополита Андрея, мы начнём наставлять их на правильный путь. Однажды церковь, как источник лицемерного зла, будет уничтожена, и на её место придёт общество сознательных граждан, готовых работать ради величия Империи. Воскресенье Глав... Это обгоревший кусок письма был уже более весомой уликой. Взяв перчатки в одну руку, а улику в другую, Надежда подбежала к столу, чтобы взять ридикюль и убежать. И в этот момент девушка заметила, что Льва, который ранее лежал у стола, нет на месте. Вдруг прикосновение к спине заставило Надежду резко обернуться. Девушка увидела ухмыляющегося Вахлакова. Не успела Надя задать вопрос, как мужчина плотно прижал к её лицу тряпку. Светлая грация начала сопротивляться, но Лев был физически сильнее. - Тихо-тихо, милая. - нежно шептал он, смотря, как сопротивление девушки становилось слабее. Пары снотворного, которым была пропитана тряпка, быстро проникли в организм Нади. Руки слабели, а голова становилась очень тяжёлой. Когда сопротивление пропало, Надежда обмякла на сильных мужских руках. - Спи. - нежно прошептал Лев на ухо Нади, поглаживая её голову. Силы окончательно покинули светлую грацию, и она, уткнувшись в плечо мужчины, уснула крепким сном. *** На похоронах Анастасии Расцветовой присутствовало немного народу. Надя была даже этому рада, ибо она не хотела выставлять своё горе на всеобщее обозрение. Надежда была рада только присутствию отца Саввы и его семьи: жены Ирины и дочери Анны - одногодкой девочки, с которой она провела детские годы. После похорон состоялись скромные поминки. Пока немногочисленные взрослые сидели за столом, поминая усопшую, Надя и Аня стояли на крыльце, дыша свежим воздухом. - Не понимаю, - тихо возмущалась Аня, - Как Павел мог не приехать на похороны матери? - Мы не знаем его адреса, чтобы сообщить. - затем на лице Нади появилась горькая усмешка, - Он как будто вычеркнул нас из своей жизни. Почему он такой жестокий? Надежда закрыла лицо руками и начала рыдать. - Наденька, - Демидова обняла подругу, - Я понимаю, как тебе сейчас больно, но... Эта фраза разозлила девочку. Она резко оттолкнула Аню от себя. - Да что ты понимаешь, Аня? - затем Надя произнесла фразу, о которой в последствии будет очень сильно жалеть, - Вот, когда ты потеряешь дорого человека, тогда и смей говорить о боли! Анна в полном шоке взглянула на свою одногодку. В этот момент Надежда поняла, что перегнула палку, и снова залилась слезами, шепча: “Прости!” Демидова снова обняла подругу. В этот момент на крыльцо вышел отец Савва. - Девочки, с вами всё в порядке? - мужчина сначала взглянула на дочь, а затем перевёл взгляд на Надю. Юной Расцветовой было стыдно смотреть в глаза батюшки. - Простите, отец Савва. - проскулила девочка, - Эти деньги... - А-а... Ты об этом. - батюшка сочувственно похлопал Надю по плечу, - Не нужно, милая, корить себя. Твоя мать сделала свой выбор. Затем мужчина попросил девочек вернуться к поминальному столу. Когда Надя села за своё место, она обратила внимание, как матушка Ирина сверлила взглядом Михаила Расцветова. Мужчина же делала вид, что не обращает на это внимание. - Ты доволен? - тихо процедила сквозь зубы Ирина, - Твои бесовские изобретения Настеньку и погубили. - Ирина! - Савва без лишнего шума смог приструнить жену. Наконец, Михаил обратил внимание на матушку. - О чём ты? - тихо произнёс Расцветов, залпом выпив стопку водки, - Она умерла от болезни. Бог так решил. Ирина хотела вставить слово, но Савва положил свою руку на руку жены, дабы та воздержалась от комментариев. Матушка, забыв о том, что хотела сказать, тяжело вздохнула. К вечеру все гости покинули дом. Семья Демидовых были последними, кто покинули Надю и Михаила. Попрощавшись, Надежда ещё несколько минут стояла на крыльце, провожая взглядом Демидовых. Когда они уже были далеко, девочка обратила внимание, что Савва и Ирина о чём-то разговаривали друг с другом. Внезапно матушка резко остановилась и очень громко воскликнула: “Когда-нибудь я сожгу твою мастерскую!” Затем Савва взял свою жену за плечи и быстрым шагом продолжил вместе с ней и Аней путь.