Страница 46 из 67
Тёмное подвальное помещение, в котором не выветривался запах алкоголя, не утихали звуки весёлой, но примитивной музыки, а также пьяные голоса.
Оценив обстановку, Пелагея подошла к стойке трактирщика. Крепкий лысый усач долго смотрел на рыжеволосую грацию, чистя стеклянные пивные стаканы.
- Чем могу помочь, красавица? - наконец, изрёк он.
Пелагея словесно описала Феодора Якушева и спросила: был ли он в трактире четыре дня назад. Немного подумав, трактирщик указал на столик, за которым сидел долговязый еврей противной наружности, игравший в напёрстки с одним из пьяных посетителей трактира.
- Кажется, я видел, нужного вам человека, пьющего вместе с Иосифом Дрейфусом. - сказал трактирщик, - Так что спросите у него.
Когда Иосиф закончил разводить очередного пьяного дурачка, Пелагея подсела к нему.
- О, таки чем могу помочь, красавица? - спросил еврей гнусавым голосом.
Пелагея задала Дрейфусу тот же вопрос, что и трактирщику.
- Таки дайте подумать... - прижав пальцы к подбородку, Иосиф хитро улыбнулся, - О вэй! Красавица, память моя таки стала слабой аки наша действующая власть. Быть может феодоровский рублик поможет мне излечить головушку.
- Рублик, значит... - у Пелагеи не было желания торговаться с евреем, - У меня есть более действенное средство. Надо только городовых позвать.
- Ха-ха, милая, и таки зашо?
- Поверь мне, у меня достаточно возможностей, чтобы придумать и притворить жизнь повод. - сказала девушка, а когда еврей засомневался, она добавила, хитро прищурив глаза, - Хочешь проверить?
- Ладно-ладно. Я таки скажу! - сдался Иосиф, - Этот мамзер таки действительно был тут четыре дня назад. О, он, конечно, успел наскучить, но можно таки потерпеть, всё-таки он оплатил выпивку.
- И чем же он докучал?
- Он таки ревел в три ручья, типа от него жена ушла! Таки зрелище противное! И это длилось два часа! Это таки всё, шо могу тебе сказать, красавица.
Услышав достаточно, Пелагея резко встала с места и с широкими шагами покинула трактир.
***
Пелагея и Фёкла целые сутки просидели в ямах наказания без еды и воды. Любой житель Белянской слободы мог подойти к ямам и бросить в сторону девочек плевки и оскорбления. Пелагея, уткнувшись лицом в колени, на каждое такое действие закрывала уши и кричала: “Я ни в чём не виновата!”
Когда солнце было на самом верху небосвода, к яме подошла Феодосия. Так Пелагея узнала, что старшая сестра поймала их на месте преступления и донесла мужу, а тот рассказал отцу и ещё нескольким мужчинам.
- Ты оскорбила Бога! Я это сделала ради тебя! - оправдывалась Феодосия, - Лучше покайся во грехе!
Пелагея никак не отвечала на слова старшей сестры. Когда женщина устала от попыток достучаться до младшей сестры, Феодосия плюнула на землю и со слезами отошла от ямы.
Ближе к вечеру к яме подошёл отец.
- Ты падшая сука! - сквозь зубы произнёс Иван, - Паршивая овца, опозорившая нашу семью!
И тут Пелагея подняла голову. Она впервые решилась посмотреть в глаза отцу.
- О своих грехах ты, мужчина, конечно же, забыл. - с отвращением произнесла девочка.
- Мои грехи без обидны, и Бог простит их. А ты, шлюха, будешь вечно гореть в адском пламене. - плюнув в свою дочь, Иван отошёл от ямы.
На следующий день состоялось публичное наказание. Пелагею и Фёклу под гневные крики жителей слободы притащили на лобное место и привязали к толстому столбу. К лобному месту подошёл один из старейшин. Когда жители успокоились, он взял слово.
- Вы ведь помните слова Святых отцов? - спросил старейшина, жители хором утвердительно ответили, - Эти падшие девицы мерзки перед глазом Божьим! Они осквернили нашу святую слободу, а мы обязаны отчистить родной дом от греха.
После слов старейшин на лобном месте снова раздались гневные крики жителей слободы, а на эшафот взошли двое мужчин с плетями. Пелагея закусила нижнюю губу, а Фёкла начала рыдать. Вскоре всю слободу пронзили девичьи крики. С каждым ударом плетью возгласы жителей слободы становились всё более яростными. Чтобы отвлечься от адской боли, Пелагея ни на секунду не забывала о том, что она ни в чем не виновата, и Бог поругаем не бывает, чтобы не говорили жители слободы.
Когда всё закончилось, экзекуторы взяли девочек под руки и под улюлюкание толпы потащили к главным воротам. Когда Белянская слобода изгоняла девочек, жители надеялись, что провинившиеся умрут либо от болевого шока, либо через несколько дней от голода и обезвоживания.
И вот Пелагея и Фёкла остались одни в лесу. Когда рыжая девочка отошла от болевого шока она подползла к Фёкле. Любимая выглядела более ужасно. Её организм оказался куда слабее.
- Фёкла, миленькая, - проскулила Пелагея, - Держись, умоляю. Всё будет хорошо. Ты, милая, только держись!
- Это всё из-за тебя... Это ты виновата... - прохрипела Фёкла в предсмертной агонии, - Боже, будь милостив! Я во всём каюсь...
Не выдержав боли, Фёкла испустила дух. Пелагея начала нервно её трясти, но это было бесполезно. На рыжую девочку нахлынула истерика, которая заглушала боль. Она чувствовал нисколько боль физическую, сколько моральную. Любимая Фёкла предала перед смертью. Пелагея рыдала до тех пор, пока силы не покинули её. Перед тем, как потерять сознание, девочка услышала чьи-то шаги, но разглядеть никого не успела.
Очнулась Пелагея в хижине, которая, как позже выяснилось, принадлежала одинокому охотнику. В это время у него гостил мужчина, входивший в поисковую группу по поискам Анны Демидовой.
- По возрасту она подходит, - посмотрев на очнувшуюся девочку, сказал поисковик своему другу, - Но не по внешности.