Страница 16 из 21
«Последняя пробежка…»
Последняя пробежка…Никто не помешал.Крестом возникла вешка.Устал. И ниц упал.– О, как же долго жил он.– Как много знал, любил.– И вороны кружили.– И дождь холодный бил.Так фразы прозвучали,Надгробные слова.Отрада в них с печалью,Тюльпан, плакун-трава.Никто и не заметил,Как лист к стволу припал:Порыв ударил ветра —Так быстро он бежал!«Войну посылает Бог…»
Войну посылает БогДля усмирения духа.Где запад? А где восток?О них не доносится слуха.А только железо ревет,Огонь даже солнышко плавит.Народ убивает народ,И кровь шар земной заливает.Все превратится в золу,Пекло тела разлагает.Как по кладбищу, по селуДух безымянный витает.«Ух!» и «Ах!»
Из окна несложно выброситься,Если кто-то подтолкнет.Но сначала надо выбриться,Сполоснуть бальзамом рот.И, забыв «прихватизацию»(Ты в ней щедро «прихватил»),В гости пригласить приятеля(В связке он с тобою был).И в застолье часто чокатьсяЗа успехи в грабеже.А потом: «Да че ты!.. Че ты!Слаб в коленках?! В мандраже?!»И один вдруг погрустнеетИ рукой махнет: «Народ,Вот увидишь, озвереет,Кровное себе вернет!»А второй насупит брови,Не промолвит ничего,Он совсем иной по крови,Мысль иная у него.Дальше простенький сценарий:Перекур. Балкон. «Ух! Ах!»Очень правильные парни:«Ух!» – не промах! «Ах!» – промáх!«В центре Елани пасутся коровы…»
В центре Елани пасутся коровы —Нету сочнее травы!Молвит пастух: «Здеся воздух здоровый,Много полезной воды.Я бы еще очень кстати добавил:Любят буренки, когдаОколо Ленина доят их бабы,Смотрит на них детвора.А милиционер улыбается, мимоОн по заданью идет,И попугайчик из форточки, Дима,Звуки быка издает!»Я-то и сам, коли в центре бываю,Слушать люблю пастуха:«Стадо, конечно, в луга я гоняю,Травка и там – не труха.Я же умышленно, чтобы все знали,Видели Зорек, Лысух.Чтоб молоко, а не пиво в бокалах,Сельский присутствовал дух».В эту минуту, блаженно вздыхая(Благо, далеко уж мент),Бок почесала корова рябаяОб монолит – постамент.Впечатления о городе
* * *Опасный город, не опасней тыСела, откуда я приехал.Там смотрят кроткие цветыИз дыр угаснувшего снега.Не ждать им радости весны,Никто уже их не заметит.Дворы корявые грустны,Окошко в темноте не светит.В проулках пьяный мат, галдежИ поножовщина. И взрывы.Гуляет буйно молодежь,На свете нет ее счастливей,Ведь льется самогон рекой!А власть трусливо схоронилась.Пошла девчонка за водой,Над ней содеяли насилье.Игнат в райцентр не повез.Кирилл турнул шпану из сада.А значат, родичам от слезНе будет жизненной отрады!Село бурьяном заросло,И рыскает в бурьяне этомИ день и ночь такое зло,Которому названья нету.* * *Я уезжал из города под утро,Туман скрывал многоэтажный ряд.Подумалось в минуты эти: мудроОткрылось мне (и был тому я рад!).Устроилось легко все и нежданно,Как будто я не покидал поля,Жил неразлучно с ними, неустанно,И не поранилась душа моя,Задевшая бетонную колоннуДворца неподзаконного царька.Одна в тумане брезжила иконаИ чья-то милосердная рука.* * *Пейзаж из камня, и железа,И электрических огней.Все это пусть зовется лесомНа фоне солнечных полей.А мертвый гул моторов жаркихИ скрежет крана в небесахЗа ветра свист приму, пожалуй,Что стал ожогом на устах.Где боком, где вполоборота,Проламываясь сквозь толпу,Как будто делаю работу —Водичку в ступе я толку!Бороться ни к чему с рутиной,Придумывать, лепить, чертить.Есть город. Есть его картины,И их легко соединить.Получится гора железаИ камня. Сполохи огней.А лес… он будет вечно лесомНа фоне солнечных полей.* * *Троллейбусы плачут, трамваи смеются,А стены в угаре молчат.Здесь люди живут и «врагу не сдаются».И водят за ручку внучатПо улицам странным, что вряд ли от Бога —О, надо же им привыкать!Одна до последнего вздоха дорога,Ее не посмеют менять,Какое бы зло ни грозило подспудно,Душе уготовив урон.Навек для них город – и праздник, и будни,Их ад, неразгаданный сон.