Байона

– Так уж и в безопасности? - пошутил Серхео. Я видела - он ожидал моей реакции.

– Ты ведь друг Таро? Или я ошибаюсь? - полушутя-полусерьезно прищурилась я.

Серхео не ответил, но остался довольным.

Между тем принесли заказ. Мы набросились на еду. Мануэль постоянно хмурился и время от времени громко зевал.

– Соберись сегодня, - сказал ему Серхео. - Чтоб не как вчера. - Реакции никакой. Мануэль молчал. - Слышишь?

– Чего-то меня занесло, - неохотно отозвался Мануэль, одинаково мрачный снаружи и внутри. - Сам не знаю.

– Да выучи ты эту партию, - рассмеялся Хосе. - Постоянно ошибаешься.

– И в чем ошибка? - спросил Мануэль, хмуря брови.

– В твоем ДНК, - усмехнулся Хосе, чавкая пухлыми яркими губами. Он выгнулся, вытянул шею и задрал подбородок, но Мануэль ни одним мускулом на лице не показал своей реакции.

– Второй раз не догоняешь. На полтакта, - уточнил Серхео, ломая хлеб и макая в подливу.

Хосе разинул рот и начал быстро отбивать ритм по ребру стола, в такт кивая головой.

– Кто там? - спросил он и тут же сам ответил: - Разве не слышишь? Это Мануэль. Звук неритмичный.

– Да вы тоже лажали не раз! Бездари! - отмахнулся Мануэль, не отрываясь от еды.

– Аха! Мы бездари. Все верно, - растопырил пальцы Хосе, принимая жалкий вид и опуская глаза. - А ты крут, брат. Круче всех нас! И музыкант, и барабанщик...

Серхео с Анхелем заржали во всю мощь легких. Я улыбалась, заинтересованно наблюдая, как ребята «мочат корки».

– Хорош прикалываться! - возмутился Мануэль, шутливо дерясь с Хосе. Тот уклонялся, едва не падая вместе с креслом.

– Да, Хосе! Чего ты привязался? Он только ищет свою ноту, - рассмеялся Анхель, метнув взор на Мануэля и снова утопив его в тарелке. Пожалуй, из всех них он был самым незаметным, хотя и отличался быстрым изучающим скользящим взглядом, резкими угловатыми движениями и способностью подмечать малейшую деталь, попавшую в поле его зрения.

– А ты? - огрызнулся Мануэль на Анхеля, собирая растрепанные волосы и откидывая их за спину. - Было у отца три сына: два умных, а третий - басист.

В его сторону сразу полетел кусок зелени из салата.

– Мануэль, а когда ты вырастешь – кем станешь? - добил Хосе.

– Щас кому-то накостыляю! - заявил Мануэль со зверским выражением лица, резко и ярко сменившим холодную непроницаемость.

Парни дурачились, подначивая друг друга. Я веселилась от души, обретая среди них спокойствие после треволнений вчерашнего дня. Потом, закончив обедать, мы поехали на место выступления.

Подобный краснодарскому «Арена-холл», только обширнее, с более высоким потолком и загадочным дизайном черных ребристых стен, клуб в Ponto мне пришелся по вкусу, ассоциативно напоминая осовремененную прокопченную пещеру высшей категории тусовочного назначения. Редкие направленные вверх на стены подсветки, отливая холодным бледно-синим и тусклым туманно-белым, бросали узкие длинные отсветы, не нарушая темноты общего пространства. Прямо по курсу на возвышении сваренная из металлоконструкций сцена, в противоположном углу небольшой бар, остальное занимал танцпол. Тихо и пустынно, но неуловимый оттенок предстоящего уже витал в воздухе.

Разгружая фургон, ребята принялись готовиться к выступлению. Я помогала с переноской музыкального скарба на сцену, а потом просто наблюдала, стараясь не мешаться под ногами.

На сцене ребята расчехлили свои инструменты. Мануэль дольше всех возился с барабанной установкой, размахивая длинными волосами, закрывающими бледное лицо. Появился местный звукорежиссер – низкий коренастый дяденька. Потянулись провода, кабели, засветились индикаторы. Не спеша он начал колдовать над аппаратурой. Зазвучала фонограмма на разной громкости.

– Акустика хорошая, - произнес Серхео, поднимая голову от гитары.

– Все, кто приезжает, хвалят, - отозвался звуковик, не переставая крутить рычажки и прислушиваться.

Закончив подсоединение привезенного с собой, а также необходимого в работе местного оборудования, звуковик приступил к настройке основной звукоусилительной системы. Они с Серхео переговаривались и обсуждали рабочие моменты.

Кроссовер, усилители, активные и пассивные акустические системы, микшер - все это мне, несведущей, мало о чем говорило, но я сидела на краю сцены и с интересом наблюдала за процессом.

Фонограмма смолкла, начались действия с микрофоном солиста. Им оказался Серхео. Недаром с самого начала считала его за главного.

Проговорив, пропев и прошикав в микрофон поочередно, Серхео и звуковик пришли к выводу, что «хозяйская картинка» эквалайзера пока не требует доработки.

– Ахтунг, ахтунг! - заставил звуковик кричать Серхео, а сам вращал чего-то на пульте, пока, очевидно, не добился нужного эффекта.

Мне стало смешно. Они проделывали сие с совершенно серьезными лицами. Затем пошли настройки звучания вокала с солирующими инструментами. Звуковик «срезал» высокие частоты и «подмешивал» обработанный сигнал к основному.