Байона

Иногда Таро интересовался, не нужно ли мне чего, и ласково поглядывал в мою сторону. Я встречала его взгляд и смущалась.

Несмотря на влечение, меж нами наблюдался некий неоформленный в конкретные мысли и догадки надлом. Я кожей чувствовала его! Копалась в себе. Недоумевала.

У нас уже появилась маленькая, но своя история встреч и переживаний. Однако сдержанность с моей стороны и замкнутость  с его не давали полной уверенности.

Не красивые слова, не достойные поступки, не демонстрация качеств характера и своей значимости... нет! Именно совместные занятия идиотизмом, разными милыми глупостями, а также время, проведенное за едой и питьем чего бы то ни было, одинаково приятное по вкусовым ощущениям и душевному комфорту, приносят людям чудные моменты единения, сглаживают все трещины и перекидывают мосты через любые пропасти. С Таро этого не ощущалось. Я украдкой вздохнула.

«Планируете участвовать в фесте «Рок-песок»?» - писал Таро.

– А где это, когда? - наморщил лоб Серхео, переглядываясь со своими.

«С 6 по 13 августа на побережье Коста-Брава, точнее в г. Ллорет-де-Мар. Фестиваль свободного музыкального творчества. Он не статусный, но международный. Приедут со всей Европы и стран СНГ. Условие участия – только живое исполнение», - читала я из-под руки Таро.

– Надо бы поехать! - подскочил на стуле Хосе.

Серхео засверкал глазами.

– Здорово! - воскликнул он. - Мы пока ни в одном фесте участия не принимали.

– К тому времени гастроли закончатся, - толкнул его плечом Хосе. - Давай махнем?

Мануэль и Анхель выжидающе смотрели на лидера группы.

– Обязательно поедем! - загорелся Серхео, возбужденно потирая колени. - За наш фест! - поднял он бокал.

– За фест! - радостно отозвались ребята, осушая бокалы кто вина, кто пива.

Грусть мелькнула на лице немого музыканта, он опустил голову.

– Из знакомых на фест кто приедет, не знаешь? - спросил Серхео.

«Gossos», - написал Таро. - В качестве гостей».

– Каталонцы?

«Да. NatxoTarres, JuanjoMunoz, RogerFarre i OriolFarre, - строчил Таро. - Играют с 1993 года. Четыре голоса, три гитары и бас. Звук полностью акустический. Начинали с уличных выступлений, сейчас 9 альбомов, 40 туров по стране, они постоянно растут».

– А ты? Я не спрашиваю, где и как ты жил два года, но теперь какие у тебя планы, можно узнать? - поинтересовался Серхео, допивая пиво.

«Здесь останусь, - написал Таро. - Нужно привести в порядок дела. И заодно жизнь», - написал он, передал листок Серхео и покосился на меня, задержался взором на губах.

Я вся вспыхнула, ресницы затрепетали. Я уже принадлежала ему. Таро понял меня, но сдержался при ребятах.

Я сидела и не смела даже мечтать о том, что мне хотелось подумать в отношении его ответа другу. Что там мечтать? Думать не смела. А надеяться, тихонько, незаметно для других, лелея мечты в укромном уголке души подальше от реальности, – это всегда можно. Удобно же.

Общение длилось долго. Наконец музыканты вынуждены были проститься. Дорога и очередное выступление ожидали их. С нежностью и грустью попрощалась я с Серхео, Хосе, Анхелем и Мануэлем. Они подарили мне больше, чем приятное общество и поддержку в трудную минуту. Они подарили мне рок.

Проводив старенький фургон взглядом, Таро взял меня за руку и повел к мотоциклу. Я притихла. Ждала от него первого шага. Напрасно. Не дождалась.

Когда мы с Таро подъехали к дому донны Лусии, у меня сложилось впечатление, что Рим находится именно здесь, у маленькой кованой калитки, увитой по бокам вечнозеленой лианой, а не в какой-то там Италии. Все дороги и события пересекались на этом месте...

Машина наркобарона стояла возле тротуара.

– Ты мне нужен! - произнес Микель, обращаясь к брату властным безапелляционным голосом. - Сейчас же! Поехали! - Смотря на нас из машины, он курил сигару, неспешно затягиваясь и обстоятельно пуская дым кольцами.

Таро кивнул ему, мол, согласен, и пошел провожать меня. Мы остановились во дворике рядом со входом в гостиничный номер. Задыхаясь от волнения, я обернулась, безмолвно разговаривая с ним взглядом. Таро порывисто обнял меня. Я обрадовалась, нежно обвила его шею, потянулась на носочках и прижалась всем телом. Сердце отчаянно стучалось к нему.

Таро перестал дышать, замер на секунду, крепче сжал. Потом прикоснулся губами к моим волосам, поцеловал и отстранился. Мягко размыкая объятья, он пошел прочь.

На большее не решился. Или не захотел?

Растревоженная и озадаченная, стояла я на месте, сверля ночную пустоту над лужайкой свежескошенной травы в поисках ответов. Таро быстро уходил, не оглядываясь. С каждым его шагом я становилась маленькой и несчастной девочкой. Плечи безвольно опустились.

Кап... Кап... Кап... Незримые часы жизни просыпали последние крупинки моего времени на испанскую землю. Чужая память мешком непосильного груза валялась у ног.