Байона

К ночи меня отпустило. Вернулся контроль над телом, и сил прибавилось. Я проснулась и обнаружила себя в одиночестве. Мысли проснулись вместе со мной и захлестнули мощным потоком.

«Что теперь будет, скажи?» - пытала я свое отражение.

Пока расчесывала волосы и разглядывала себя, за дверью послышались шаги, потом шорох проник через замочную скважину и щели. Занесенная над головой расческа застыла в воздухе. Я обернулась в ожидании. Входить не торопились. Под дверью имелась щель. Темная тень дрогнула и взволновалась на пороге.

Я подняла удивленный взгляд на высоту предполагаемого лица и немного испугалась. Он, не знаю кто именно, но «он» стоял там и смотрел на меня через дверь. Страшно было не от того, что «некто» пришел и стоит за дверью, не пытаясь войти. Страшно было от твердой убежденности, что пришел именно ко мне.

Не успела я подумать, зачем, как «некто» понял, зашумел, поднимая невидимую ношу, и пошел обратно. Навострив уши, я отчетливо различала удаляющиеся мерные шаги и хлопающую дверь в конце коридора. Руки стремительно замерзли, а на душе стало спокойно. Этот «некто» был со мной заодно. Я знала.

Немного помедлив, я подивилась случаю, а не своему воображению и продолжила расчесываться. Нужно было смыть засохшую кровь и почистить одежду. Не сразу, но решилась и вышла в пустой коридор с рядом закрытых дверей. Со сцены доносились крики фанатов и выступление ребят, особенно басы Анхеля.

«Наверняка Таро с ними», - подумала я, прошла мимо выхода в зал с тускло горящей табличкой наверху, отсчитала девять ступенек и спустилась вниз умыться. В туалете тоже никого не застала. Оно и к лучшему. Не нужно прятаться и объяснять свой вид.

«Чьей крови - Таро или Карлоса - на мне больше?» - угрюмо вздыхала я, плескаясь у зеркала. Холодная вода смывала шершавые и липкие отметины, окрашенным водоворотом уносясь навсегда. Приведя себя в порядок, я шумно вздохнула и задумалась: вернуться назад или выйти к сцене?

Едва прикрыв двери туалетной комнаты, я пригнула голову от неожиданности. В туалете послышался сильный удар и звон стекла. И следом тишина... Машинально заглянув внутрь, неприятно поразилась и застыла на месте. Зеркало упало со стены и разбилось вдребезги. Часть острых осколков торчали из умывальника, остальные разлетелись по полу.

Несколько секунд назад я стояла аккурат перед ним. Теперь мельчайшая зеркальная пыль и куски разной величины устилали кафельный пол, гипнотизируя взгляд игольчатыми переливами. На стене на месте зеркала виднелись дыры от шурупов, на которых, собственно, оно и держалось до падения. Странно! Каким образом зеркало могло упасть, оставалось лишь гадать.

«А если бы задержалась?!» - испугалась я, передернула плечами и во второй раз прикрыла дверь еще тише, боясь нарушить новое странное пространство. Затем растерялась. Двигаться вовсе не хотелось. Неподвижность осколков не отпускала. Однако вскоре сообразила, что меня могут застукать и обвинить в порче имущества, и ушла. Направилась было обратно в гримерку, но остановилась и замерла на полпути, услышав новое в репертуаре группы.

Любопытство увлекло, я вышла к сцене и обомлела. Там, в окружении ребят, на сцене был Таро. Он играл в их сопровождении невообразимо мощную вещь.

Я смотрела на него и не узнавала прежнего немого музыканта, странного замкнутого бродягу, сдержанного мужчину, постоянно ищущего моего общества. Сила его энергетики впивалась в сердце божественной виртуозной волной. Маска замкнутости слетела. Открылся живой, увлеченный, самозабвенно творящий гений. Красота, молодость и талант - не это ли всегда притягивает и покоряет нас сильнейшим образом?!

Серхео ничуть не преувеличивал, когда рассказывал о нем. Таро жил в музыке, а музыка являлась олицетворением его самого.

Ему восторженно кричали из зала зрелые мужчины, парни и подростки, девушки вообще потеряли голову и рвались к нему через охрану. Его любили и хотели! Шум поднялся невообразимый.

Таро не замечал никого. Он позабыл, где он, кто он, что он...

Выражение лица менялось. Жесты и то, как он двигался, его непроизвольная мимика поражали внутренней ведомостью тела за переживаниями. Это воспринималось как нечто очень откровенное, интимное.

«Это именно то, что происходит между мужчиной и женщиной в постели...» - поразилась я. Это подчиняло! Мурашки бегали по телу. Волосы вставали дыбом. Я не сразу перевела дух и пришла в себя, когда с последними аккордами клуб взорвался ревом признания.

Таро очнулся от вдохновенного забытья, обаятельно улыбнулся и снова замкнулся в себе. Передавая инструмент Серхео, он поспешно ретировался со сцены и быстро направился к служебному выходу, где стояла я.

Серхео запел новую песню. Подняв голову, Таро увидел мой сумасшедший взгляд, смутился, отвлекся и помрачнел. Толпа поклонников хлынула к нему, не давая шагу ступить. Первыми к нему тут же подлетели девчонки, наперебой щебеча и осаждая со всех сторон. Меня оттеснили в сторону, слегка уязвленная, я отошла и посмотрела на сцену, а в голове проносилось только что пережитое.

«Самые восторженные слова не могли бы передать глубину моего восхищения. Звучали бы пошло», - подумала я, вспоминая желание Фауста. Захотелось подарить всю себя, не меньше.

Талантливый, красивый, сильный, молодой – он с легкостью опять наберет высоту популярности, окунется в музыкальный мир, в шоу-бизнес, станет предметом поклонения. С осознанием пришло понимание, что такие люди не могут принадлежать кому-то одному. И я испытала щемящую тоску ускользающего единения.