Байона

На углу двух улиц, разделяемых старым треугольным жилым домом в четыре этажа, я остановилась в нерешительности. Дремлющий в глубоком кресле под деревянным навесом худой сапожник открыл глаза и приподнял тонкую, побитую молью черную фетровую шляпу в знак приветствия. Из-под полей сталью сверкнули серые глаза.

– Buenos tardes![1] - хрипло поздоровался он.

– Буэнос тардэс! - ответила я, вспоминая его. Мы вместе с Таро проходили мимо треугольного дома и сапожника по дороге из парка. Он еще сидел и точь-в-точь так же приподнял свою шляпу в знак приветствия. Таро тогда кивнул в ответ, и я тоже, хотя мы не были знакомы.

Посмотрев на сапожника с надеждой, я присела на стул, предназначенный для клиентов, и подробно описала немого музыканта, интересуясь, видел ли он Таро в последнее время или, может быть, знает, где его можно найти.

Сапожник слушал, внимательно следя за мной холодными рыбьими глазами, не умеющими улыбаться. Его обветренное загорелое лицо пастуха постепенно бледнело. Глубокий отворот несвежей потрепанной рубахи открывал жилистое тело с редкой растительностью. Длинными пальцами с большими желтоватыми ногтями он перебирал по воздуху у самого лотка с инструментами, банками с ваксой, губками, молотком и гвоздями разного калибра.

– Нет! Никогда не видел! Вас я вижу не первый раз, а мужчину в черной одежде не припоминаю, - твердо произнес он, перестав перебирать пальцами и отдернув руку от лотка.

Уверенная в откровенном обмане, я скривила лицо и всхлипнула, готовая расплакаться. Перед глазами все заколыхалось. Я встала, отвернулась и пошла дальше, хмурая словно грозовая туча.

По счастливой случайности через дорогу находилось маленькое кафе, скорей лавка сладостей. И она работала. Я вошла внутрь, осторожно присматриваясь в ожидании очередной насмешки, но обнаружила большую витрину, длинный прилавок с приставленными стульями и всего два крохотных столика у окна и успокоилась.

За прилавком стоял мужчина лет сорока. Черноволосый и черноглазый, слегка полный и чисто выбритый, он сосредоточенно медитировал на бокал, натирая его и любуясь результатом.

Я жалобно поздоровалась. Он обернулся и внимательно осмотрел меня.

– Вам нужны шоколадные маффины! - серьезно заявил он.

– И зеленый чай, - добавила я, расслабляясь. - Есть у вас зеленый чай?

Продавец кивнул. Зевая и залезая на высокий стул, я рассудила - грешно упускать возможность и отказываться от того, в чьем названии фигурировал шоколад.

Он с гордостью всех французских кулинаров поставил передо мной блюдце. Я тихонько рассмеялась. Смешно ведь – «маффины»? На меня смотрели малюсенькие кексики.

Осторожно взяв двумя пальцами и откусив маффин, я приятно удивилась нежнейшему воплощению шоколада в сдобе. Испанец зорко следил за реакцией.

– Когда в последний раз Вам приходилось отведать подобного чуда? - пытливо спросил он, едва не хрустя белым накрахмаленным фартуком. Ни дать ни взять шеф-повар дорогого ресторана на Елисейских Полях, настолько дорогого и фешенебельного, что узнать о нем можно только из телевизионной программы или одного из свеженьких глянцевых рекламных буклетов, доставляемых курьерской службой в мой бывший краснодарский офис.

– В последний раз – никогда! - призналась я. Запихивая чуть ли не весь маффин за щеку, я потянулась к большой чашке с чаем, осторожно отхлебнула и довольная откинулась на высокую спинку.

– А теперь я Вас слушаю, - заявил прозорливый испанец.

– Я ищу немого музыканта по имени Тариэл, Таро, - сказала я, про себя сравнивая продавца с психотерапевтом, хорошим дорогим психотерапевтом. Мягкий вдумчивый взгляд аристократического лица, плавные движения интеллигентных рук в снежно-белых манжетах, исполненные уверенного спокойствия, в голосе – доброжелательность

– Высокий, в черном? - уточнил он, склонив голову и замерев с поднятой у груди рукой на манер дворянина в театральной ложе. Недоставало пенсне и цилиндра.

– Да! - обрадованно встрепенулась я, забывая о неудачах и странностях, сопровождавших недавние поиски Таро. - Да! Иногда на мотоцикле ездит.

– Однажды он проходил мимо, - спокойно отозвался продавец, уверенно кивая.

– Когда? - с жаром спросила я, налегая на прилавок.

– С неделю назад. Ближе к вечеру. В компании с Вами, - испанец виновато спрятал взгляд.

Я удрученно посмотрела на него. Предатель и палач – вот кто он после всего! Стоит тут и разыгрывает из себя знатока человеческих душ! Видите ли маффины мне нужны?! Я уже хмурила брови. Продавец понял меня и пожалел.

– За счет заведения, - он поставил передо мной еще один маффин.

Я взяла себя в руки, пожала плечами, быстренько слизала вкуснятину и простила ему ложную надежду с неожиданной легкостью душевнобольного с резкой переменой настроения.

– Даже не знаю, где его искать, - озабоченно поделилась я, допивая чай.

– Полагаю, он знает, где найти Вас? - мягко поинтересовался мой собеседник.

– Да.

– Почему Вы еще здесь?

Я расплатилась и сползла со стула. Испанец проводил меня мудрым взглядом, снова принимаясь натирать безупречно чистый бокал.