Страница 39 из 43
ФАРВАТЕР — водный путь следования судов, свободный от опасностей.
ФЛЕЙТ — грузовое судно, существовавшее в XVIII в. при военных флотах. Оно использовалось преимущественно для перевозки военных грузов.
Флейт сыграл решающую роль в развитии голландского судоходства. Флейты существовали и на русском флоте: они входили в состав Балтийского флота.
ФЛИБУСТЬЕРЫ (БУКАНЬЕРЫ) — искатели приключений, которые поселились в XVII в. на Вест-Индских островах. Состояли они из англичан и французов, изгнанных либо добровольно покинувших Европу. Название «флибустьеры» происходит от английского слова «фрибустер», т. е. морской разбойник. Иногда их называли «береговыми братьями» (дословный перевод с французского) или «буканиерами» («буканьерами»), поскольку они занимались также и охотой на буйволов на острове Санто-Доминго.
Это вольное сообщество у одних людей вызывало удивление, у других — страх, у третьих — неприязнь, временами переходящую в отвращение. А появилось оно тогда, когда в Европе царили религиозные войны и гражданские смуты, а над Вест-Индией тяготело европейское иго.
В наилучшем положении находились тогда испанцы, которые приплывали из Перу и Мексики и привозили в трюмах своих кораблей сказочные сокровища. В свою очередь англичане и французы и тайно, и явно покровительствовали морским разбойникам. Выгода предстояла двойная: ослабить Испанию и обогатить собственные страны. Кроме того, противников пугала и ожесточала непомерная гордость и жестокость испанцев, особо проявленные ими в Нидерландах.
В числе врагов Испании оказался и молодой дворянин из Лангедока по имени Монбар. Он хотел отомстить испанцам за учиненную ими расправу над индейцами. Он построил корабль и затем примкнул к флибустьерам. Щадил беззащитных и уничтожал всех вооруженных испанцев.
Впервые Европа узнала о морских разбойниках с острова Испаньола (Санто-Доминго). Эти местные буканьеры, большей частью французы из Нормандии, поначалу занимались охотой на диких буйволов. Они целые месяцы проводили в лесах, а добычу делили между собой. Мясо и шкуру продавали колонистам соседнего острова Тортуга либо меняли их на порох и охотничьи ружья. Ни жен, ни детей у них не было. Законы Европы они презирали, а собственные имена меняли на военные клички.
На поясе они носили короткую саблю и несколько ножей. А за плечом у каждого висел мушкет. Причем каждый буканьер владел несколькими невольниками и сворой (20–30) охотничьих собак.
Однажды испанцы задумали прогнать их с острова. После неожиданного нападения погибло множество живших на острове (а жили они, как правило, по 24 человека в усадьбе) буканьеров.
Однако те, кто остался в живых, объединились для совместной борьбы, поклявшись отомстить. А поскольку уничтожить всех буканьеров испанцы так и не смогли, они вознамерились избавиться от своих врагов иным путем — решили истребить на острове всех буйволов. Мера эта подействовала лишь частично. А потому буканьеры отправились на остров Тортуга, где и объединились с местными флибустьерами (происходило это в первой трети XVII в.).
И если поначалу у них не было ни кораблей, ни амуниции, ни денег, и они даже не владели искусством мореплавания, то впоследствии флибустьеры объединялись в группы по 20–30 человек, доставали лодки и отправлялись на охоту.
Сначала они нападали на рыболовные суда. А после того, как успех предприятия увеличил их смелость, они стали останавливать и купеческие корабли.
С годами флибустьеры настолько осмелели, что уже не боялись нападать и на военные корабли. А поскольку им покровительствовал французский губернатор соседнего острова Сан-Христофора и их поддерживали окрестные буканьеры, они смогли противостоять испанцам. Более того, флибустьеры начали заниматься систематическим разбоем то под английским, то под французским флагами.
Особо широкого размаха их разбой достиг во времена Пиренейского мира (в 1659). Они регулярно курсировали вблизи острова Сан-Доминго и терпеливо выжидали очередную жертву. Дошло даже до того, что с этого уже упомянутого острова не могло отойти в море ни одно судно. Его тотчас же перехватывали.
И, вместе с тем, остров этот начинал усиленно заселяться. Сюда прибывали многие жители Бретани и Анжу, нередко и семьями. Число флибустьеров очень быстро росло. Так что уже к середине XVII века (примерно в 1665 г.) на берегах Сан-Доминго и Тортуги можно было насчитать более 3000 жителей.
Слава об их прибыльном ремесле привлекала не только беглых матросов военных и купеческих кораблей, но и не сумевших разбогатеть колонистов, да и просто отважных и безрассудных искателей приключений всех наций. Правда, исключая испанцев.
И если раньше вся эта разношерстная публика промышляла лишь мелким пиратством, то после случая с французом из Дьеппа — Пьером Леграном — морской разбой приобрел поистине широкий размах. Однажды Легран вышел в море на корсарском судне с командой из 28 человек, и судно, на котором он плыл, случайно повстречало испанский корабль. Это было большое купеческое судно, по тем временам прекрасно вооруженное. Разбойники поклялись, что они либо захватят этот корабль, либо погибнут. Ночью они настигли его, взяли на абордаж и, уничтожая путь к собственному отступлению, намеренно потопили свое же судно.
С дьявольской жестокостью они расправились со всеми, кто оказывал им сопротивление. И хотя испанцев было почти в 10 раз больше (около 200 человек), им пришлось сдаться.
С огромной добычей, минуя острова своего временного пристанища, Легран отправился во Францию. Однако его дерзкое нападение нашло множество последователей. Теперь почти все испанские корабли, всех типов и видов, флибустьеры стали брать на абордаж. С каждым разом они достигали все большего искусства.
Действовали они следующим образом. Лодки с нападающими приближались к жертве со всех сторон. И поначалу открытые лодки не вызывали никакого беспокойства в сравнении с громадой корабля. А затем, когда их цель уже не вызывала сомнений, флибустьеры проворно поворачивали лодки носом к кораблю, чтобы меньше пострадать от возможных пушечных выстрелов. И сами поспешно стреляли в канониров и флотских офицеров. Остальным же приходилось сдаваться. Какова же была реакция испанского правительства? Оно снарядило против них два больших военных корабля. Однако такая мера еще более раззадорила людей, вкусивших безнаказанность разбоя. Так что шайки морских грабителей все появлялись и появлялись. А их прибежищем стал уже и остров Ямайка. Здесь промышляли в основном английские пираты.
Между тем военные корабли испанцев продолжали бороздить океанские воды. И однажды они настигли разбойничье судно. Что же предпринял их главарь Лоран? Он напутствовал своих сообщников пламенной речью и поставил самого отважного из них к крюйт-камере с приказом — по первому же знаку зажечь порох. А сам направил судно между двух испанских талионов. Флибустьеры стреляли и справа, и слева. Маневр этот поражал своей внезапностью, а потому наносил испанцам огромные потери. И это несмотря на 60 пушек и 1500 солдат и матросов на каждом из двух талионов.
Испанский военачальник заплатил за этот позор собственной головой, а испанцы еще долго не появлялись в Вест-Индских водах. Они, трезво оценивая обстановку, были уверены, что тем самым отнимают средства пропитания у морских разбойников.
Однако флибустьеры, не видя богатой добычи на море, устремились к землям обетованным. Так что теперь они чинили разбой на самом американском материке. Первым среди них организовал высадку на сушу англичанин Левис Скотт. Он не только разграбил город Сан-Франциско-де-Кампеш, но и наложил на него огромную контрибуцию.