Страница 2 из 10
Джим лишь покачал головой.
– Да будь ты проклят, Джим! Трижды проклят. Ты не человек! Бездушный кусок дерьма! Вот кто ты…
Он вынул из кармана правую руку. В ней был зажат детонатор.
– Хоть напоследок скажи, почему?
– Ты сам сказал, я – кусок дерьма… Знал бы ты, Нельсон… Как я их всех ненавижу! Этих серых людей, в погонах и без. Так кошки ненавидят собак, всем своим нутром…
– Но почему? – простонал Нельсон.
– У нас не хватит времени.
– О, нет! В нашем распоряжении всё время Вселенной. И с этой скамейки мы уже не встанем. Так что рассказывай, ты, ублюдок! Я имею право знать…
Комок подступил у Джима к горлу, он старался не смотреть Нельсону в глаза. Где-то вдали, из глубин города, урывками доносился звук полицейской сирены.
– Дело даже не в государствах… Я ненавижу всех их – толпы, группы. Массы – вот кто страшнее всего… Государства – просто самые большие из них.
– Чертов Джим-одиночка… Джималоун… Поэтому так тебя называют… Будь ты проклят! Будь ты трижды проклят!
– Государство – это обман. Одна сплошная крысиная нора, группа, паразитирующая на людях. Сбивающая их в кучи…
– Проклятый, проклятый идеалист! – причитал Нельсон про себя. – Ведь знал же… И зачем? О, зачем я с ним связался?..
– Все эти дела, – продолжил Джим, – которые ты мне давал, которые мы распутывали. Идеи, которые ты просил достать… Неужели ты не замечал, что они все одинаковые? Насилие и обман, скрывающий паразитов… Мир, в котором за одним притворством следует другое, и так без конца. Обман – это суть этого мира. И государство – самый большой обманщик. Оно всё покрывает…
Нельсон замотал головой.
– Я не понимаю.
– Весь этот мир – обман. Что ни возьми, даже, казалось бы, самое благородное, – всё на поверку оказывается ложью…
– Не понимаю…
– Ну, например ты, Нельсон.
– Я!? Я обманщик и паразит!? – с ненавистью, исподлобья он уставился на Джима.
– Нет. Но ты экономист. Ты выпускник Гарварда. Ты потратил более десятка лет, изучая экономику.
– И?
– Неужели ты не заметил ничего подозрительного? Ничего крысиного? Каких-нибудь изъянов в экономике? Ты же наблюдателен, Нельсон. Ты замечаешь детали.
– Всегда есть изъяны. Нет ничего идеального. Это неизбежно.
– Вся экономика как наука – это гигантский обман, Нельсон. Созданный, чтобы манипулировать.
– Бред, – его собеседник замотал головой.
– И тем не менее, обман… Экономика – это лженаука. Скажи, какой самый главный, фундаментальный закон экономики?
– И? – Нельсон смотрел на Джима как смотрят на сумасшедших, не зная, чего от них ожидать.
– Закон спроса и предложения. Если цена растет, спрос падает, – Джим скрестил руки, как бы показывая кривые спроса и предложения. Практически все в экономике так или иначе основывается на нем, на этом простом правиле. Спрос и предложение… Убери его, и экономика как наука теряет всякий смысл. Она рассыпается, как карточный домик. Но есть ли у закона какие-нибудь исключения? Есть ли ситуации, где он не работает?
– Хлеб, – автоматически ответил Нельсон.
– Товары первой необходимости. Если цена на хлеб падает, люди не начинают его скупать. Они не покупают больше хлеба, чем могут или хотят съесть. Если цена падает, спрос не обязательно растет. Еще примеры?
– Роскошь.
– Если хочешь продать сумку Шанель, нужно установить на неё высокую цену, или люди не будут её страстно желать. Они просто не захотят её покупать. Для многих цена – это показатель желанности. Другие примеры?
Нельсон мотнул головой из стороны в сторону.
– А вот теперь представь, что тебе надо что-то продать какой-то компании. И у этой компании есть менеджер по закупкам. Вроде тебя – посредник. Именно он решает, какой продукт купить. Что ты должен сделать, чтобы увеличить продажи?
Нельсон молчал, не сводя глаз с Джима.
– Ты должен увеличить цену. Скажем, на двадцать процентов. И затем отдать половину посреднику.
– Взятка?
Джим кивнул.
– А теперь представь абсолютно законную взятку. Поднимаешь цену на двадцать процентов и направляешь эти деньги на рекламу. Взятка, но прямая. Ты подкупаешь конечного пользователя напрямую. В посреднике больше нет необходимости. Растет цена, а за ней и спрос. Что скажешь, по-прежнему исключение? Сколько компаний используют рекламу, чтобы увеличить продажи?
– Но так не может быть! – вдруг не выдержал Нельсон. – Ты утверждаешь, что закон спроса и предложения не работает? Вообще? Как такое может быть?
– Посмотри на рынок акций. Самый большой рынок из всех. Что происходит, когда стоимость акций растет?
– Больше людей хотят их купить…
– И что происходит, когда цена падает? Ты помнишь последний биржевой крах?
– Все пытаются продать…
Джиму на колено упал кленовый лист, и он подобрал его, тусклый солнечный луч просветил лист насквозь, высветив красные прожилки, как вены пульсирующие сквозь ещё недавно живую плоть.
– Так причем здесь государство? – проскрипел в ярости Нельсон.
Джим вздрогнул.
– Это лишь один из примеров. Всего лишь один экономический закон. Но то же самое повторяется снова и снова… Во всех остальных законах экономики. Экономика не работает. Это лженаука. Целая наука – с тысячами профессоров и сотнями тысяч студентов – обман.
Глаза Нельсона сузились, по лицу проскользнула гримаса боли. Но Джим продолжал говорить:
– Знаешь, почему экономика не работает? Большинство экономистов – это математики-неудачники… Какой традиционный путь карьерного роста для них? Из всего поколения лишь пара математиков станут известными. Один или два, ну, может быть, три – не более – станут новыми перельманами. А что делать другим сотням тысяч математиков с дипломами, ещё пахнущими типографской краской. Что остается? Кстати, какая у тебя изначально была специализация?
– Математика…
– Ну, так вот скажи, что остается делать математикам-неудачникам, вроде тебя? – спросил Джим. – Стать либо программистом, либо банкиром, либо экономистом. И когда они смиряются с правдой, обычно курсе на третьем-четвертом, то в другом конце здания видят экономический факультет, где на досках красуются до боли знакомые сложные формулы. Математикам переход на экономический факультет дается легко. Они просто переходят через коридор. И чтобы быть хорошо оплачиваемым экономистом, более не надо входить в тройку сильнейших. В экономике, в отличие от математики, никто не голодает. И поэтому большинство экономистов – математики… И вот тут происходит эффект человека с молотком.
Нельсон побагровел от злости, но Джим уже давно увлеченно говорил сам для себя, не замечая ничего вокруг.
– Человеку с молотком каждая проблема кажется гвоздем. Если ты умеешь решать уравнения, то будешь применять их ко всему вокруг. Но некоторые проблемы не имеют математического решения. Попробуй применить уравнения к психологии. Ты сам только что видел – товары роскоши, взятки, реклама, рынок акций. Экономика – это чистая психология… Это мягкая наука, а экономисты подходят к ней, как если бы она была точной. Рулеткой они измеряют душу…
В физике или химии если ты проводишь два одинаковых эксперимента с одинаковыми начальными условиями, на выходе неизменно будет один результат. Они воспроизводимы. В экономике же ни один эксперимент нельзя повторить. В принципе. Именно поэтому предсказания экономистов практически никогда не работают. Единственное, что их спасает – никто не помнит их прошлых предсказаний. Экономика – это обман. Скажи, ты когда-нибудь применял на практике хоть одну из стандартных теорий?
– Причем здесь государство?! – исступленно прорычал Нельсон, зажав взрыватель в ладони.
– Все эти экономисты, они же не создают ничего ценного. Тогда почему их столько? Зачем они?
– И-и?
– Помнишь модель CAPM? Все помнят. Как забыть? Столько лет все её изучали. Знаменитая модель CAPM! Capital Allocation Pricing Model. Модель распределения капитала. Абсолютно фундаментальная экономическая теория. Современная наука инвестирования практически полностью основана на ней. Портфельная теория, несущая конструкция экономической науки. Если ты инвестор, то она тебе говорит, во что инвестировать. Бесчисленное количество областей экономики базируется на ней, включая, например, теорию оценки деривативов. Все профессора её используют. Миллионы годами штудируют ее в пыльных библиотеках. Помнишь, кто её придумал?